– Тот объект в Подмосковье, что я ездила смотреть, Хабаров просто отберет у собственника, не заплатив ни копейки?
– Скорее всего, так и будет. Хабаров и компания намечают добычу, обхаживают, обнюхивают, а потом действуют, решительно и быстро.
– Ты сказал: Хабаров сошелся с Александром Шатуном. Знакомое имя. Насколько я понимаю, именно с ним я познакомилась в Атланте. А потом виделась в Чикаго.
Пол вытащил портативный компьютер, осмотревшись по сторонам, включил его и показал Джейн два десятка фотографий, где она увидела своего знакомого по Атланте Александра Шатуна и хозяина «Васты» Стаса Рогова. Снимки были сделаны где-то в ресторане, слишком мало света, изображение местами расплывчатое, но узнать человека можно. Шатун и Рогов сидели рядом за одним столом, на заднем плане танцевали нарядно одетые парочки.
– Я выложил не все новости. «Свифт – Строй» Хабарова – это дочерняя компания фирмы «Васта», – выпалил Пол. – Да, да, «дочка» той фирмы, аудитом которой ты занимаешься. А про Шатуна известно следующее… – Пол на пару минут уткнулся в экран ноутбука. – Он не имеет никакого отношения к «Васте» и ее хозяину Стасу Рогову. Официально не имеет, то есть не занимает там никаких должностей. Но, по существу, после Рогова – он второй человек. Такие дела, подруга.
Джейн поблагодарила Пола и поднялась.
– Провожать меня не нужно, – сказала она. – Пройдусь немного. А потом, когда устану, прокачусь на метро.
– Я не настаиваю, – улыбнулся Пол. – Хотел спросить: ты умеешь пользоваться пистолетом?
– Умею. Я два года по выходным ходила в тир вместе с отцом. Он хороший стрелок и меня решил научить. И научил. А почему ты спрашиваешь?
– Может быть, тебе тоскливо и одиноко засыпать и просыпаться без ствола. Я не говорю, что оружие придется применить, нет… Упаси боже! Но лучше иметь под рукой ствол, чем защищаться столовым ножом или сковородкой.
– Выкинь из головы. У меня нет разрешения на хранение оружия, и я не собираюсь нарушать закон.
Джейн повернулась и зашагала по аллее. Вскоре она вышла на опустевшую улицу и подумала, что едва не влипла в мерзкую историю. Экспертиза, о которой попросил Хабаров, – скрытая форма взятки. За символическую работу отваливают тридцать пять тысяч долларов, а потом, если результаты экспертной оценки фирмы «Васта» не понравятся Стасу Рогову или Шатуну, выяснится, что Джейн лицо заинтересованное, купленное и перекупленное и ее выводам доверять нельзя.
Но почему именно она? Почему Шатун и Рогов выбрали своей мишенью именно Джейн?
– Чертово дерьмо, – шепотом по-русски повторяла она, – угораздило же вляпаться…
Увлеченная своими рассуждениями, Джейн брела по тротуару вдоль незнакомой улицы. Изредка по дороге проезжала машина, и наступала тишина, только каблучки цокали по асфальту. Неожиданно она почувствовала, будто кто-то смотрит ей в затылок, и смотрит так, словно из винтовки целится, и обернулась – действительно за спиной маячила фигура мужчины в сером плаще и кепке. Когда Джейн остановилась, человек тоже остановился и стал внимательно разглядывать плохо освещенную витрину магазина спортивных товаров.
Она подумала, что в словах Пола есть толика здравого смысла: пистолет ей уж точно не помешает. Правда, можно поступить по-другому: съездить к врачу и попросить рецепт на успокоительное лекарство. Впрочем, со своими страхами ей удастся справиться без таблеток. Надо справиться, иначе нельзя. Джейн прибавила шагу и вскоре оказалась на широкой освещенной улице рядом со станцией метро.
Ранним утром она позвонила Хабарову и объяснила, что его лестное и очень щедрое предложение принять не сможет. Как раз вчера вечером якобы звонил большой босс из «Хьюз и Голдсмит», он потребовал форсировать основную работу, потому что у Джейн накопилось много дел в Чикаго. Она еще раз поблагодарила Хабарова за то, что он остановил свой выбор на ее скромной персоне, хотя в Москве много квалифицированных аудиторов.
– Что ж, жаль, – ответил Хабаров, – я на вас рассчитывал. Впрочем, если передумаете, звоните. Сумму вашего гонорара можно обговорить особо.
– Боюсь, ничего не получится, – твердо ответила Джейн.
– Тогда позвольте пару слов. – Хабаров покашлял в трубку. – Когда я учился в университете, у нас был один мужчина, очень способный и одаренный человек. Он еще не закончил образования, а ему уже сделали десяток выгодных предложений. Он отказался, видимо, хотел чего-то лучшего. Все ждал чего-то. А чего ждал? Не поймешь. Короче, его перестали приглашать в приличные места. И вообще куда бы то ни было. Теперь он продает с лотка горячие сосиски возле Киевского вокзала и продолжает чего-то ждать. И дождется. Знаете чего? Когда-нибудь он отравится своими сосисками. Да… И сыграет в ящик. Никто не придет на его похороны, потому что он только и делал, что выдрючивался, набивал себе цену. Друзей не завел, зато успел испортить отношения со всем миром.
Несколько секунд Джейн ждала, когда Хабаров закончит смеяться.
– И как мне это понимать? – спросила она.
– В том смысле, что отказываться от хороших предложений нельзя. Увидел шанс – воспользуйся им. Железная логика бизнеса. Иначе карьера быстро закончится. И со здоровьем проблемы возникнут. Так-то…
Джейн положила трубку и, взволнованная, долго ходила по квартире. Как тот продавец сосисок с Киевского вокзала, она ожидала неизвестно чего.
В прихожей неожиданно тренькнул звонок. Неслышно подкравшись к двери, она минуту разглядывала незнакомого молодого человека. Коротко стриженная голова на бычьей шее, широкие плечи, обтянутые клетчатой рубахой, тусклый взгляд.
– Кто здесь? – спросила Джейн дрогнувшим голосом.
– Это от Пола Харриса, – сказал молодой человек. – Он кое-что прислал. Ну, вроде как бандероль. Попросил меня занести. Я звонил по телефону, но было занято. У меня с собой документы есть. Ну, что я – это я. Могу показать. Откройте, а то я спешу.
Джейн распахнула дверь, впустила незваного гостя. Парень оказался курьером из журнала, где работал Пол.
– Где расписаться? – спросила Джейн.
– Нигде, – ответил парень. – Это личная услуга. Никаких формальностей.
В руках Джейн оказалась плоская коробка, которая весила около килограмма. Молодой человек, с интересом поглядывая на хозяйку, неловко топтался в маленькой прихожей возле вешалки, словно ждал чаевых. Но не дождался. Поблагодарив курьера, она выпроводила его за дверь, разрезала ножом клейкую ленту, сняла бумажную обертку и распаковала коробку из-под конфет «Белоснежка».
В ней, завернутый в газету, лежал пистолет Макарова – новый, еще пахнущий заводской смазкой – и снаряженная обойма. Джейн выбросила картонную коробку в мусорное ведро, вставила обойму в рукоятку, передернула затвор и поставила предохранитель. Пистолет как раз по руке: не велик, не мал. Она тщательно протерла его сухой тряпкой и спрятала его под подушку кожаного дивана.
Именно так, с патроном, досланным в патронник и включенным предохранителем, отец учил хранить личное оружие. Выхватываешь ствол из-за пояса или из сумочки, большим пальцем правой руки опускаешь предохранитель, а указательным нажимаешь на спусковой крючок. Чтобы произвести выстрел, тренированному человеку требуется не больше двух с половиной секунд. А Джейн умеет обращаться с оружием. Она мысленно поблагодарила Пола, но звонить в редакцию не стала, этот разговор не для телефона.
Радченко остановил машину возле здания, где помещалась почта. Он заказал международные телефонные переговоры с Москвой и Джизаком и стал ждать. Сонная телефонистка за прилавком, спасаясь от духоты, обмахивалась газетой и пила холодный чай, но легче не становилось. Радченко часто выходил на воздух, сидел на скамейке, возвращался в зал и снова выходил.
Он ругал себя за то, что в Москве сдуру послушал одного человека, который советовал не брать с собой спутниковый телефон. Мол, таких аппаратов на всю республику штук двадцать, и пользуются ими контрабандисты, переправляющие из Афганистана героин. А военные, стоит выйти в эфир спутниковому аппарату, тут же запеленгуют его и расстреливают владельца без суда и следствия. Или пускают с вертолета управляемую ракету. Таких случаев пруд пруди. Гора трупов и море крови.
После полуторачасового ожидания дали фирму «Коринф», что в городе Джизаке. В трубке задребезжал тонкий стариковский голос – это был дежурный по офисному зданию Мухамедов. Он обстоятельно доложил, что в фирме «Коринф» рабочий день закончился, а если Радченко позвонил бы днем или с раннего утра, то начальства все равно не застал бы: кто в отпуске, а кто на объектах.
– На каких объектах? – уточнил Дима.
– Этого мне знать не положено, – уклончиво ответил дежурный. – Я человек маленький, трубку снимаю и в дверной глазок смотрю. А вы по какому делу?
