Стараясь делать вид, что не замечает этого, и не задерживаться, Гольдман, ссутулившись, прошмыгнул в туалет. Когда он вышел оттуда и свернул за угол, до него долетел возмущенный голос Надежды:
— Руку убери!
Алексей Владимирович засмеялся тихим, вкрадчивым смехом, будто принял сопротивление девушки за изящное кокетство. Неизвестно, что он предпринял дальше, только Гольдман услышал резкое: «Отвали, тебе сказано!»
Не желая ввязываться в пьяный конфликт, Гольдман вкатился в комнату, где вовсю шло торжество. Через пару минут появилась Надя. На лице ее застыло выражение досады и какой-то злости. Сев на свой стул, она вдруг быстро опустошила свой бокал, наполненный вином, и о чем-то крепко задумалась, глядя перед собой.
Еще через некоторое время в комнате показался Красницкий, причем в очень и очень странном виде. Таким Лев Абрамович не видел его никогда. Нет, внешне он был в полном порядке — чистый, подтянутый, наглаженный, и даже красного пятна от пощечины или фингала под глазом Гольдман у него не заметил. Но вот лицо… Точнее, выражение этого лица! Оно было таким, словно Красницкий повстречал в коридоре привидение. На нем застыли одновременно несколько чувств: недоумение, изумление и даже страх. Ошарашенно озираясь по сторонам, он прошел вперед и сел на первый попавшийся стул.
«Совсем чокнулся, — подумал Гольдман. — Промеж глаз, что ли, она ему двинула, что у него последние мозги вылетели? Ну и поделом!» Он отвернулся, поскольку потерял к Красницкому всякий интерес, как вдруг произошло нечто непредвиденное.
Надя Круглова, поставив пустой бокал на столик, резко поднялась, подошла к Красницкому и решительно сказала:
— Алексей Владимирович, а не подвезете ли вы меня домой? Думаю, нам с вами есть о чем поговорить.
Красницкий вздрогнул и опасливо посмотрел на Надежду. Потом неуверенно склонил голову, выдавил из себя кислую улыбку и произнес:
— Конечно-конечно… Надя. Прямо сейчас?
— Ну а что тянуть-то? — усмехнулась Надя, накидывая длинный пиджак. — Поехали! — И двинулась к выходу.
Красницкий повернулся ко всем, снова улыбнулся натянутой улыбкой, стараясь казаться небрежным, помахал рукой и направился вслед за Надей. Когда он проходил мимо Гольдмана, Лев Абрамович обратил внимание, что в глазах его застыл страх…
— Вот я и думаю, — рассуждал вслух Лев Абрамович. — Чем она могла его так напугать? И что вообще могло между ними произойти там, в курилке, за те секунды, что они оставались вдвоем после того, как прошел я? Ну, допустим, она оказалась мастером спорта по карате и двинула ему так, что отбила все мужские предметы гордости — так ему и надо, господи меня прости! Допустим, это повергло его в такой шок, что он спал с лица и потерял аппетит — это тоже понятно и вполне объяснимо: такой мелкий человек, как Красницкий, только подобную утрату и может переживать всерьез. Для него это равносильно потери смысла жизни. Он никогда не понял бы, до какой степени все это суета, мир его праху!
— Ну и? — поторопил его с выводами Крячко.
— Но меня поражает поведение самой Нади! Ведь это не поддается никакой логике! Зачем она, умело отшив этого кобеля, потом подходит и на глазах у всех просит его отвезти ее домой? Ведь это же явная провокация!
— Может, она хотела ему по дороге доходчиво объяснить, чтобы впредь не лез? — предположил Крячко.
— Помилуйте, да куда же еще доходчивее? — загорячился Лев Абрамович. — Она после такого вообще должна была его игнорировать! И этот его взгляд, знаете… Я никак не могу забыть взгляд Красницкого, когда он вернулся в кабинет! Будто он черта живьем увидел, ей-богу!
— А он, этот ваш Красницкий, часом, не того был? — покрутил пальцем возле виска Стас.
— Абсолютно нормальный человек! — заверил его Гольдман. — Ну, если, конечно, закрыть глаза на его нездоровое увлечение слабым полом, который, как выясняется, порой оказывается весьма сильным!
— М-да, — чмокнул губами Крячко. — В общем, ничего не понятно. Абсолютно нелогичное поведение двух абсолютно нормальных людей. А что потом?
— Ну откуда же я знаю? Они уехали, и все!
— Я имею в виду дальше, в другие дни? Как они вели себя на работе?
Лев Абрамович наморщил лоб и зашевелил губами, что-то обдумывая.
— Вы знаете, надо отдать должное, вели себя очень корректно. Даже подчеркнуто корректно, я бы сказал! Ни о каких ухаживаниях, поглаживаниях со стороны Красницкого больше и речи не было! Вот только в курилку стали вместе выходить часто. Но без всяких намеков, без! — Гольдман помахал указательным пальцем прямо перед носом Крячко. — И домой он ее ни разу не подвозил — во всяком случае, я такого не замечал. Но я вообще много мотаюсь по городу, у меня, знаете ли, работа на первом месте стоит. Я бы и на эти шашни внимания не обратил, просто очень уж характерный эпизод тогда получился, вот я и запомнил. Может, и подвозил. Но об этом вам лучше у наших дам проконсультироваться, вот уж они-то всегда в курсе, кто с кем домой возвращается, да! Знаете, готовы интересоваться чем угодно, только не работой. Ну это ж дамы, им простительно! Творение вторичное, созданное специально для Адама исключительно для любовных утех, да! Какой с них может быть спрос? А уж тем более в продаже недвижимости!
Крячко оставил Гольдмана и дальше вздыхать на интересные ему темы, а сам еще раз опросил женщин. Однако все они заявили, что Надя и Красницкий всегда выходили из конторы порознь. Это подогревало интерес женской части коллектива к их отношениям и вводило дополнительную интригу…
— И интрига эта разрешилась убийством, — закончил за Крячко Лев. — Такого даже поклонники «Санта-Барбары» вряд ли ожидали. Что-нибудь еще выяснил?
— А что, этого мало? — обиделся Станислав.
— Я имею в виду жизнь Красницкого вне дел конторы, — пояснил Гуров. — Чем жил человек, чем увлекался? Такой обольститель вряд ли проводил свои дни в уединении и размышлении о смысле жизни. Дамочки наверняка водились.
— Как говорят соседи, дамы у него менялись регулярно, — ответил Крячко. — Но никого отдельно выделить они не могут. То есть постоянной не было, что вполне укладывается в его характер.
— А похороны его когда?
— Завтра. Хоронить родители будут. Ни жены, ни детей у него не было. А что? — Крячко покосился на Гурова, и взгляд друга ему не слишком понравился.
— Хорошо бы тебе, Станислав, туда наведаться, — задумчиво произнес Лев. — И на поминки попасть. Наверняка кто-то из его пассий будет там присутствовать. А в подобной обстановке можно многое услышать, если уши держать востро. Дамочки подвыпьют, пустят слезу, начнут выяснять, кто да что для него значил…
— Ну и что? — скептически перебил его Крячко. — И тут же выложат, кто его убил? Они сами этого не знают! И вообще, Лева, ты знаешь, я не очень люблю все эти кладбища и похоронные дела!
— Они могут что-то сообщить о Кругловой, — возразил Гуров.
— С какой это стати? — хмыкнул Крячко. — Вряд ли они пересекались! И вряд ли Красницкий делился со своими дамами рассказами друг о друге. Иначе они бы уже глаза друг другу выцарапали, да и ему заодно.
— А может… — предположил Гуров, но Стас тут же перебил его:
— Убийство из ревности? Чушь!
— Да, я тоже полагаю, что убийство Красницкого вряд ли имеет отношение к его амурным делам, — поддержал Крячко Орлов, хотя в последнее время такое случалось нечасто. — Вряд ли дамы Красницкого смогут пролить свет на обстоятельства его гибели. Нет, тут с других концов нужно начинать!
В этот момент открылась дверь, и на пороге показался один из экспертов.
— Товарищ генерал-лейтенант, полковник Гуров просил сообщить о результатах экспертизы. У меня готовы распечатки телефонных звонков, а также сведения о владельцах их номеров.
— Отлично, докладывай! — удовлетворенно кивнул Орлов, надевая очки, и эксперт, присев на стул, стал говорить:
— Значит, повторяющихся номеров в телефоне убитой Маргариты Конышевой несколько. Чаще всего она звонила отцу, потом часто мелькает номер Анатолия Емельяненко, ну и есть еще один номерок.
— А что по тому номеру, на который она звонила сразу после беседы с Емельяненко в день гибели? — перебил его Гуров.
— Вот я о нем и говорю, — кивнул эксперт. — Мы выяснили, что номер зарегистрирован на Круглову Надежду Павловну…
— Что-о?! — не удержался от изумленной реплики Гуров, хотя за свою практику научился ничему не удивляться.
— Круглова Надежда Павловна, — невозмутимо повторил эксперт. — А что такое?
Гуров, Орлов и Крячко переглянулись.
— Но и это не все, — продолжал эксперт. — Тот же самый номер обнаружен и в телефонной книжке Алексея Красницкого, убитого позавчера. Он тоже разговаривал с Кругловой незадолго до своей смерти. Вот, входящий вызов это подтверждает, причем вызов принятый. То есть Круглова звонила Красницкому в тринадцать часов двенадцать минут.
