– Видишь, гость явился! Его никто не звал, так он сам тропинку нашел.
– Незваный гость – хуже татарина, – сказал Игорь, поднял стакан с вином. – Дому вашему, людям хорошим, что здесь живут, многие лета! – Выпил залпом, покачнулся, но устоял, сел аккуратно. – Сильна мать-земля!
– Многие! – повторил генерал, и молодые выпили.
Игорь взял ломоть сала, закусил, произнес в лоб:
– Гоните вы, люди, зелье страшное. Не божье это дело, и я не монах, и я гоню. Учуял вас недельки две тому, в городе. Сначала по товару вижу, не мой товар, затем по людям – не мои хлопцы, по рынкам сбыта, ну, много чего. Я так полагаю, недельки через две к вам заявятся. Ну, может, через три, но найдут. Я один нашел. Тут властям либо на лапу давать, вязнуть долго, по самую крышечку. Мой совет – ваше производство срочно ликвидировать.
– И ты один останешься! – Степан привстал.
– А твой товар мне не помеха. – Игорь достал из карманов куртки две бумажки, положил на стол.
Отец не дернулся, а молодые стали разворачивать, пробовать.
– Так по цвету видно, – усмехнулся генерал. – У него, как зубной порошок, а у нас, словно ряженка. А на язык я в жизни не брал.
– Тебе, Петр Васильевич, не сберечься. Во-первых, добрые люди уже в районку капнули. Район промолчит, а город молчать не будет. Уже результат, медики зашевелились. Через неделю я свою контору закрою, хотя она и не висит, словно ваша. На ноги встали, распрямились, так и живи. Не наше это дело, Петр Васильевич. Да и всех денег не заработаешь. А меня так стыд берет!
– А где же ты раньше был?
– В говне! Кабаки люблю! Баб красивых!
– А теперь нас совестишь? – сказал Степан.
– Дело ваше. Лучше поздно, чем никогда.
– А если мы тебя тут закопаем? – спросил Степан, глянув на стоявшее у крыльца ружье.
– Совсем дурак, – сказал Игорь.
А генерал отвесил зятю оплеуху.
– Вас найдут без меня, другие. И, дай бог, чтобы это были менты. И на хер я связался с вами? Вы же большие малолетки и в жутко кровавом деле! Петр Васильевич, проводи, разговор небольшой есть.
Генерал посмотрел на сыновей, зятя, молвил:
– Не баловать! – и пошел следом за Игорем.
Когда они отошли достаточно, Игорь сказал:
– Коноплю придется уничтожить. Жаль труд человеческий. Вам, Петр Васильевич, одному такое хозяйство не потянуть.
– Участковый говорил, что большое начальство глаза прикроет, если, конечно…
– Удавится пусть…
– Маленькая, но власть. – Генерал начал крутить цигарку. – Ко мне полкаш из центра приезжал. Много хотят… Так цену знают…
– Полковник свою цену знает, генерал свою, и так до Северного полюса. Скоси коноплю, и вся цена… А я вас поддержу. – Игорь открыл хозяйственную сумку, которую держал в руке, показал пачки долларов. – На хозяйство хватит, техники прикупи, пару телок молочных. В округе как узнают, что вы коноплю свели, так и остальные враз сведут. Подумают, раз генерал не устоял, куда нам…
– На какой срок, какой процент?
– Договоримся. Мне в октябре надо будет товар укрыть, ты мне два подвала отдай. Сложности у вас, господин генерал-полковник.
– И я не ведаю? – возмутился генерал.
– Недооцениваете. Семья большая, а человек, он разный.
– Да я за каждого из них… – Генерал даже поперхнулся.
– Убежден, – перебил Игорь. – А вот что каждый из них за вас, так не уверен. Подумайте, до октября время есть. Деньги я вам оставляю. Думайте, мой генерал. Это очень непростая задача. Семья. Один знает, считай, все в курсе.
Как-то в июне Софья Владимировна была приглашена в гости к Чекиным. Анна Павловна устроила небольшой обед. Сонечка взяла с собой Игоря Волка, зная, что старшая дочь Чекиных хоть и замужняя, а отнюдь не строгих правил. Чем черт не шутит, вдруг Игорь понравится Елене, близость с вельможной семьей лишней не окажется.
В тот день было не ясно, какое впечатление произвел Игорь на Елену, но он лишь взглянул на молодую женщину и пропал, как говорится, «стрела любви пронзила». Елена, как большинство женщин, ощутила произведенный ею эффект мгновенно и, шутки ради, начала кокетничать с молодым ученым. За обедом они сидели рядом. Игорь, в принципе ухажер скверный, был в ударе, а Сонечка его заранее предупредила, что с мужем Елена официально не развелась, но взаимоотношения в семье разладились, и дело остается за малым. Игорь сыпал комплиментами, Елена посмеивалась и крутила на пальце кольцо с бриллиантиком.
– Вы любите бриллианты? – удивился Игорь. – Но у вас зеленые глаза, надобно носить изумруды. А вы примете?
Елена осмотрела его костюм, галстук с дешевой булавкой и холодно ответила:
– От вас приму, – и вопросительно взглянула: – Когда ждать?
Игорь покраснел, совсем тихо спросил:
– Вы подскажите размер и какой камень, чтобы не мал был и не вульгарно велик.
Тут Елена взглянула на незатейливого ухажера с раздражением и одновременно с любопытством, спросила:
– Вы знаете, сколько подобное кольцо может стоить?
– Чего не сделаешь ради красивой женщины? – отшутился Игорь. Не мог он при первом знакомстве заявить, что миллионер и подобный расход для него пустяк. – Давайте договоримся, вы выбираете кольцо, а я его покупаю.
– Моя визитная карточка. – Елена достала из сумочки карточку, сунула небрежно Игорю в руку.
– Спасибо, – он убрал визитку. – Я взгляну, что сегодня есть в продаже, и позвоню.
– Звоните, – Елена поощрительно улыбнулась.
На следующий день Игорь проехал по ювелирным магазинам, присмотрел несколько вариантов, совершенно случайно попал на глаза молодому оперативнику.
Да, опер был молод, может, именно поэтому обратил внимание на человека, который выбирал самое дорогое кольцо. Вроде и не «новый русский», а сорит деньгами, подумал оперативник, вышел из магазина на улицу и записал номер машины Волка.
Опер, как уже сказано, был молодой, дотошный, желал отличиться. Вернувшись в свою контору, он установил владельца машины, не поленился сделать на него установку и написать рапорт.
Так Игорь впервые попал в поле зрения розыска и отнюдь не как человек, причастный к наркоте.
Прошла неделя. Валеты пропали в муравейнике Москвы. А может, они оставили столицу и выехали из России?
В кабинете Гурова повисло молчание, оперативники отписали свои задолженности по бумажному хозяйству, сидели друг против друга, изображали большую озабоченность и занятость. И если Станислав лишь делал вид, что напряженно о чем-то думает, то Гуров как старший группы действительно пытался сосредоточиться. На чистом листе написал: «План дополнительных оперативных мероприятий», жирно подчеркнул, третий день открывал лежавшую перед ним папку, часами смотрел на чистый лист. Кое-какие идеи возникали, но сыщик их даже не записывал.
Один день Гуров истратил на безрезультатный разговор с Региной. Она пришла по вызову, одетая строго, почти без косметики, сидела напротив, смотрела светлыми прозрачными глазами и упрямо повторяла свою версию происшедшего в день убийства Виталия Волоха.
Да, накануне убийства Виталий познакомил ее с двумя приятелями, кажется, они назвались Иваном и Кириллом. Молодые мужики, видно, крепкие, внешне ничего особенного, характерных примет она не помнит. Разговоры велись нейтральные, кажется, говорили о какой-то сорвавшейся сделке. Она, Регина, не любит, когда посторонние ночуют у нее в квартире, но Виталий настоял. А клиенты? Так то не посторонние люди, а работа. Да и ночевать остаются редко. Ужин, койка, через два-три часа финиш.
Приятели Виталия ели умеренно, пили мало, не приставали, даже намеков не было. Спокойно переночевали, выпили кофе и сели играть в карты.
Виталий попросил ее найти голубоглазого мента, устроить им встречу. Что Виталия убьют, даже не подозревала.
Гуров вел многочасовую беседу в несвойственной ему пассивной манере. Психологически давил провал с возможным задержанием валетов. А разговор с Региной не складывался, так как сыщик не сомневался, что она говорит правду. Девушка не знала и не могла знать больше, и самым верным доказательством тому являлся факт, что она осталась жива. Волох что-то знал, так его и застрелили.
Гуров в который раз пережевывал ситуацию заново, ничего нового выжать из нее не мог. И снова сидел в кресле, смотрел в окно, на чистый лист перед собой, не мог себя заставить начать составлять показушный план, загружать людей никчемной работой. Естественно, что безынициативность лидера вскоре сказалась на работе группы. Она попросту распалась. Опытные сыщики поняли, что вожак уперся в стенку, а у них в своих подразделениях «висели» нераскрытые дела. Разговор с каждым из старых коллег заканчивался стереотипной фразой: «Я пойду на свой огород, а у тебя будут новости, звони».
Если в ситуации с убийством Волоха Гуров разобрался и все возможное сделано, то точно так же он был уверен в том, что в работе группы недорабатывает, его заклинило, телега встала из-за того, что коренник не тянет. Сыщик все отлично понимал, но не мог с собой ничего поделать. В оперативной работе не требуется поэтического вдохновения, необходима лишь нормальная человеческая злость. Да, двух офицеров милиции убили, да, он, полковник Гуров, обязан… Дальше риторических рассуждений продвинуться не удавалось.
