– Мужчина – защитник и кормилец семьи. – Мария поднялась, включила чайник. – Очень скоро тебе придется занимать. В семье кто-то должен зарабатывать.
– У нас есть кому, я счастлив. – Гуров сосредоточенно ловил вилкой в тарелке ускользающую последнюю пельменину.
– Спасибо, что доверяешь. – Мария поднялась, вновь провела ладонями по тонкой талии. – Встань, полковник.
Когда сыщик выполнил приказание, актриса подошла к нему вплотную, положила ладони на плечи, внимательно посмотрела в глаза.
– Не забывай, ты живешь не один. Я хочу вернуться и застать тебя дома.
– Не будь сентиментальной. – Он выпрямился, ответил на ее взгляд с вызовом. – Тебе так просто от меня не отделаться.
– Ну-ну, – она поцеловала его в щеку. – Помоги мне собрать чемодан, у тебя это получается лучше.
…Полиция Швейцарии сообщила, что Ольга Чекина из больницы выписалась. Проведенное обследование и анализы показали, что четыре инъекции, которые она сделала в Москве, содержали в себе какой-то слабенький наркотик, отнюдь не героин. Девушка абсолютно здорова и днями вернется в Москву.
Гуров написал соответствующий рапорт, бросил его в папку и сказал:
– Я, безусловно, рад за девчонку, но наша стройная версия рухнула, придется возвращаться назад.
– Так не в первый раз. – Станислав взял цветной карандаш, подчеркнул фразу в лежавшей перед ним бумаге, перебросил бумагу на стол Гурова.
– Штурмуешь скалу и скатываешься вниз. – Гуров взял брошенную Станиславом бумагу, отложил в сторону. – Когда летишь вверх тормашками в десятый раз, злости и разочарования ничуть не меньше, чем когда улетаешь в первый. Вернемся к убийству, постараемся взглянуть на ситуацию заново. Если не героин, то что?
– Почему не героин? Девчонка кололась не героином, но это не значит, что он в истории отсутствует. Ты взгляни на бумажку, что я тебе бросил.
Гуров подвинул к себе лист. Это был рапорт опера из отделения милиции об Игоре Волке, который начал увлекаться скупкой драгоценностей. Сыщик попытался напрячь память, ничего толкового из нее не выудил и спросил:
– Мы этого парня знаем?
– Вы, господин полковник, вряд ли, а я занимаюсь им втихую не первый день. Не хотел вас в горячие дни отвлекать, велел проверить. Небезынтересный для нас человек. Молодой ученый. Химик. – Станислав выдержал многозначительную паузу. – Вчера у него имелась одна пара штанов. Сегодня он купил престижную квартиру, машину, одевается если не у Кардена, то весьма цивилизованно. Спрашивается: откуда дровишки?
– Так откуда? – спросил Гуров, но на его лице не появилось истинного интереса.
– Я ждал, когда ты вынырнешь в жизнь, – Станислав вновь помолчал. – Занимаюсь не своим делом, строю воздушные замки. Однако слишком много совпадений. Химик хорошо знаком с некоей шустрой дамочкой. Софья Владимировна Попова, так зовут дамочку, имеет обширные связи. Среди них проглядывают три человека, телефоны которых нами были изъяты из стола покойного полковника Веткина.
– Интересно, – равнодушно заметил Гуров. – Только это не воздушные замки, а миражи.
Станислав разозлился и продолжал:
– Миражи. У меня имеется друг, который начинал разработку, имея в руках и менее существенное.
– У тебя широкий круг друзей, Станислав, – ответил Гуров. – Чего ты конкретно хочешь?
– Невозможного, – быстро сказал Крячко. – Чтобы старший группы вернулся на землю, воткнул вилку в розетку, на секунду задумался.
– Допустим, воткнул. – Гуров провел ладонями по лицу, даже тряхнул головой. – Хочешь занять Нестеренко и Котова? Валяй, пусть парни немного поработают. Но ты, надеюсь, понимаешь, что это люди неинтересного для нас уровня? Мне нужен человек, имеющий выходы за кордон, связи со спецслужбами и возможность вызвать в Россию киллеров.
– И только? – Станислав смотрел доверчиво.
Он прекрасно знал: порой на Гурова накатывает, сыщик не желает видеть очевидного, отказывается думать. В таких случаях следует терпеливо давить или, как выражается сам Станислав, долбить лбом стенку.
– Я и не знал, что дом начинают ставить с крыши, наивно полагал, сначала копают землю, закладывают фундамент.
– Не воспитывай меня, Станислав, – Гуров поморщился. – Я большой мальчик.
Станислав решил зайти с другой стороны.
– Лев Иванович, я полагал, что мы однажды наступили наркодельцам на мозоль. Сейчас зрячего хода не просматривается, но если мы начнем в определенной среде очень сильно топать, то угадаем по больному месту снова. И валеты проснутся, вылезут на поверхность.
Станислав произнес заветное слово, лицо Гурова ожило, взгляд стал осмысленным и жестким.
– Полагаешь? – Сыщик достал сигареты, закурил, вышел из-за стола, начал расхаживать по кабинету.
Станислав довольно улыбнулся, самодовольно огладил прическу. Гурова удалось столкнуть с места, теперь только смотри, чтобы он не наломал лишнего.
– Химик… Попова имеет связи, – бормотал Гуров. – Квартира. Машина. Как фамилия большого начальника покойного Веткина?
– Начальников много, мне ни к чему, – ответил Станислав.
– Хорошо, я человек не очень здоровый, порой меня заносит! – Гуров расхаживал все быстрее, словно разминался перед бегом. – Но ты, Станислав, реалист, твердо стоишь на земле. Так скажи мне, откуда Веткин получил страничку с зашифрованными телефонами? Веткин никак не мог получить шифровку снизу, она попала к нему сверху. А ты не знаешь фамилию начальника Веткина. Безобразие!
Станислав замахал на друга руками.
– Чуть помедленнее, кони! Чуть помедленнее! Я не успеваю за полетом мысли вашей светлости, ведь я хожу по земле.
– Я плохо работаю, Станислав! – Гуров раздавил сигарету в пепельнице. – Разбрасываюсь. Будь другом, составь мне перечень фактов, которые мы бросали по дороге.
– Не хватит ни бумаги, ни чернил, – недовольно ответил Станислав, который, как и его друг и начальник, терпеть не мог писать.
– Терпи, не развалишься. – Гуров отодвинул свой стул ногой, сел. – Так, вызывай Нестеренко и Котова. Пусть они разработают Игоря с ласковой фамилией Волк. Необходимо пролезть в его лабораторию. Хотя если Игорь и связан с производством, то занимается этим не на дому. По связям шустрой дамочки Поповой Софьи Владимировны. Составь список интересующих нас людей. Я напишу рапорт, подброшу его на визу Петру и передам начальнику Управления по борьбе с наркотиками. Здесь их грядка, пусть пашут. Роман Игоря Волка со вдовой Сотина и дочерью Чекина Еленой полагаю линией бесперспективной, личной. Чего я пропустил?
– Разработкой руководства покойного Веткина следует заняться лично полковнику Гурову, – бесстрастно произнес Станислав.
– Не царское это дело, но придется. Генералы не любят, когда их отрывают от самосозерцания. А меня прикрывает должность, враз из кабинета не выгонишь.
Станислав подумал, что Гурова и без упоминания его должности из кабинета не выгонишь. Оперу на секунду стало жаль незнакомого начальника, которому предстоял столь ласковый разговор, но Станислав промолчал. Он еще был зол на друга и не хотел лить елей на его раны. Ничего, мужик здоровый, зарубцуется.
А Гуров уставился в окно и молчал. Лицо у него стало отстраненным, злым. Станислав прекрасно знал это выражение, ничего хорошего оно не предвещало.
Сыщик улетел мыслями к шестому августа, к мертвым телам Веткина и Сотина, своим решениям того времени и понял, что все делал неправильно, шел на поводу у противника. Он зябко поежился. Сделать из простого сложное каждый способен, а увидеть в простом единственное зерно истины обязан он, сыщик Гуров, старший группы.
Станислав смотрел на его чеканный профиль с надеждой и некоторым испугом. Такое уже случалось, и далеко не всегда старший попадал в цель, но было ясно: с сегодняшнего дня работать группа начнет по-новому.
– Валентин и Григорий, задание по химику не отменяю, – сказал тихо Гуров. – Но то завтра, а сегодня после рабочего дня вы мне тихо снимите с улицы секретаря Веткина и доставьте ее на конспиративную квартиру. Снимает один, второй аккуратно проверяет, не ведется ли за девицей наблюдение.
– Дину Гришину трижды допрашивали в прокуратуре, а Гойда вам хорошо известен, – ответил Нестеренко.
Гуров поднял на оперативника тяжелый взгляд.
– Дину поведете не на свою квартиру, а на мою, и не через переулок, а через магазин. – Гуров положил на стол ключи от квартиры. – Один из вас в магазине «потеряется», выйдет переулком, позвонит в кабинет.
– Лев Иванович, может, объяснишь? – спросил Станислав.
– Долго. – Гуров промокнул лоб носовым платком. – Станислав, профессиональные киллеры никогда не убивают двоих, если мешает лишь один. В наркокартеле произошла или грозила произойти утечка информации. Яков Веткин был не пешкой, а тяжелой фигурой. Его разговор с Сотиным следовало прервать во что бы то ни стало.
– Возможно, – согласился Станислав. – Но в таком случае оставлять в живых его секретаря было верхом неблагоразумия.
