Однако он это не сделал. Не смог.
Холодная вода все лилась на его руки. Он пристально смотрел на свое отражение в зеркале над раковиной. Хорошая фигура — результат ежедневных тренировок. Довольно красивое лицо, седеющие виски. Лицо, говорящее о добродетельной жизни и честности. Преданный муж, примерный отец, усердный прихожанин. И общество видит и принимает его именно таким. А еще он видит человека, верящего в свободу и правосудие для всех и каждого, человека, внушающего доверие к судебной системе и своей роли в ней. Хотя люди воспринимают лишь то, что им показывают, не так ли?
Вряд ли кто-то из тех, кому станут известны обстоятельства смерти Джея Берджесса, попытается взглянуть правде в глаза: распутство Джея в конце концов привело к тому, что оскорбленная женщина придушила его собственной подушкой.
Интересно, вспомнит ли кто-нибудь некоего Рейли Гэннона и обвинения, выдвинутые против него пять лет назад?
Уклоняясь от собственного пристального взгляда, генеральный прокурор Кобб Фордайс наклонился над раковиной и плеснул в лицо холодной воды.
Пат Уикем Младший собрался с духом и набрал телефонный номер.
— «Строительная компания Конуэя».
— Э… Могу я поговорить с Джорджем?
— Простите, он будет во второй половине дня.
— О-о! — На лбу Пата выступила холодная испарина. Он промокнул ее сложенным носовым платком.
— Хотите оставить ему сообщение?
— Нет, спасибо. Я перезвоню позже.
Пат быстро повесил трубку и уставился на перегородку своего закутка, на других полицейских — таких же канцелярских крыс, как и он сам. Пат прекрасно управлялся с компьютером и был отличным делопроизводителем. А вот оружие пугало его. Преступники вызывали в нем отвращение. Он носил полицейский жетон, но совершенно не был создан для полицейской работы. Он никогда не хотел быть полицейским и рассматривал оставшиеся до пенсии двадцать два года своей жизни как тюремный срок без права досрочного освобождения.
Никто не обращал на него внимания. Пат набрал номер сотового телефона. После трех гудков раздалось отрывистое «алло».
— Джордж? Пат Уикем.
Он отчетливо почувствовал недовольство Джорджа Магауана и даже подумал, что Джордж отключится. Однако тот проворчал:
— Подожди. — Пат услышал приглушенный разговор, извинения Джорджа, затем на несколько секунд воцарилась тишина, видимо, Джордж искал уединенное место. — Как ты достал этот номер?
— Я полицейский.
Джордж презрительно фыркнул.
— У меня важная встреча. Мой тесть собирается заключить новый контракт. Ты выбрал самый неподходящий момент.
— Нам надо поговорить о Джее.
— Черта с два! — пробормотал Джордж.
— Они знают, как он был убит.
— Я слышал.
— Эта журналистка говорит, что ей подсыпали наркотик сексуального насилия.
— И это я слышал.
— Ну?
— Что — ну?
По прикидкам Пата, вес Джорджа Магауана превосходил его собственный фунтов на семьдесят пять, и в этот момент он больше всего на свете хотел, чтобы его физическая сила соответствовала силе его гнева. Он разбил бы тупую башку этого верзилы о стену!
— Разве вас это не тревожит?
— Тревожит. Мне пришлось пройти восемнадцать лунок и проиграть, потом я пережил двухчасовой ленч и уже полтора часа расхваливаю наш проект. Теперь, если переговоры провалятся, Лес возложит всю вину на меня, ведь это я прервал его рекламную речь из-за твоего звонка.
Пат не клюнул на фальшивое возмущение Джорджа. Произошедшее волновало Магауана не меньше, чем его самого.
— А теперь еще Бритт Шелли пропала.
— Пропала? Что значит пропала?
— Именно то и значит, — разозлился Пат. — Когда Кларк и Джавьер приехали к ней с ордером, ее не оказалось дома. И на телестанции ее нет. Ее никто не видел со вчерашнего вечера. Автомобиль объявлен в розыск.
Джордж молча переварил свалившуюся на него информацию.
— И чего ты от меня хочешь? Чтобы я отправился искать ее?
— Как, по-вашему, понимать ее исчезновение?
— Откуда мне знать, черт побери? Первое, что приходит в голову: она не хочет, чтобы ее арестовали.
Пат проигнорировал ответ Магауана.
— Как вы думаете, что Джей успел рассказать ей?
— Я не знаю. — Теперь голос Джорджа прозвучал иначе… как-то неуверенно.
Пат встревожился еще больше.
— О, господи.
— Ради бога, возьми себя в руки, Пат. Соберись.
— Что теперь делать?
— Ничего. Вести себя как ни в чем не бывало. Ничего не делай, Пат, ты меня понимаешь?
Пату не понравился угрожающий тон Джорджа. Кто он такой, чтобы задирать нос? Все знают, что Джордж — «мальчик для битья» при своем тесте. А его жена не может пропустить ни одного более или менее стоящего мужика.
Джордж был одним из лучших друзей Пата Старшего, когда они вместе работали в полиции. Соответственно, он стал другом семьи и часто ужинал в их доме. Пат помнил, как Джордж шутливо мерился с ним силой, поддразнивал насчет девчонок, разговаривал о бейсболе, играл в видеоигры. Джордж был громогласным, неугомонным, и с ним всегда было весело.
Только все это было до того, как Джордж женился на Миранде Конуэй. До того, как Джордж и Пат Старший стали героями. До пожара в полицейском участке.
А потом Джордж Магауан перестал появляться в доме Уикемов.
— Мне пора, — сказал Джордж. — И не звони мне больше. Чем меньше контактов, тем лучше. Понял?
В трубке зазвучали короткие гудки. Пат выпустил трубку из потной ладони, притворился, что изучает файл на экране компьютера, если вдруг кто-то пройдет мимо.
Звонок Джорджу не успокоил его, как он надеялся, а совсем наоборот. Храбрость Джорджа была напускной. Пат готов был биться об заклад, что, если поскрести мускулистое тело Джорджа Магауана, внутри обнаружится такой же дрожащий трус, как и он сам.
Джордж тоже боялся, что кто-нибудь свяжет убийство Джея Берджесса с пожаром в полицейском участке. Можно ли нащупать эту связь? Можно ли заподозрить, что эти два события имеют отношение друг к другу?
А вдруг кто-то следит за ним?
Пат Уикем Младший часто жалел, что у него нет лишней пары глаз на затылке.
И не только в рабочее время.
Рейли, сидевший на пне на краю опушки, увидел, как Делно, прихватив мертвого кролика и собак, топает в направлении своей хижины. Густая листва поглотила всю компанию, не оставив никаких следов, если не считать потревоженную вздорную голубую сойку.
Домик Рейли окружали лиственные деревья вперемешку с вечнозелеными. Весной цветущие деревья и кустарники разбавляли зелень белыми и пастельными пятнами. Даже в разгар зимы пальмы сабаль и виргинские дубы оставались зелеными, создавая иллюзию вечного лета.
Здесь было бы очень приятно находиться, если бы кому-нибудь пришло в голову привести в порядок дом, модернизировать кухню и ванную комнату, сменить обстановку, наладить связь с внешним миром, добавить милые пустячки.
Рейли нетерпеливо отбросил приятные картины, нарисованные его воображением.
Он использовал Делно, как предлог, чтобы удрать из дома. Если бы Делно не явился, он нашел бы другую причину. Он привык обходиться без кондиционеров. Летняя жара и влажность больше его не раздражали. Разве что сегодня. Сегодня воздух в доме просто душил его.
Хотя, если честно, в его состоянии виноваты не Делно и не атмосфера, а разговоры о пожаре и смерти Сузи Монро и всей последующей мерзости, которая до сих пор вызывает в нем гнев и возмущение и сжимает грудь так, что невозможно дышать.
Да еще Бритт Шелли.
Он просто должен был убраться от нее подальше. Когда она спросила, чем может расплатиться за все причиненное зло, на ум немедленно пришло сразу несколько вариантов. Все дразнящие. Все запрещенные.
Прошлой ночью, заставив ее спать рядом с собой, он усугубил ее неуверенность и дискомфорт. Можно назвать это расплатой за все горе, что она ему принесла.
Но если быть до конца откровенным, он сделал это потому, что не смог противиться желанию провести ночь рядом с женщиной, с которой поговорил — пусть даже неприязненно, но чуть больше, не ограничиваясь репликами: «Сколько?» или «Уйду утром, это только за ночь». А обычно он уходил задолго до наступления утра.
Однако теперь он понимал, что ночь, проведенная рядом с Бритт Шелли, была серьезной стратегической ошибкой. Пусть тактика послужила избранной цели, но уж слишком воспламенилось его воображение.
Только прятаться от Бритт на поляне — трусость. Рейли заставил себя встать, подойти к дому и войти в него.
Она стояла в самом центре комнаты, как будто получила приказ ждать его возвращения именно в этом месте. Лучи заходящего солнца, проникавшие в кухонное окно, освещали ее фигуру сзади. Потолочный вентилятор развевал ее волосы, и они поднимались и опадали вокруг ее лица в фантастическом танце.
