Максимыч на старости лет получил от начальства пистон за лоховской поступок — регистрацию непроверенного сообщения о совершенном преступлении.
Он и так ничего не забывал, а помнить это сам бог велел.
— Не нужно здесь устраивать цирк, товарищи офицеры. А здесь, между прочим, все — офицеры. — Напоминание Максимыча о том самом неудачном дежурстве окончательно испортило настроение Лоскутову. — Одному, понимаете, заняться нечем, на дежурство просится. Другой — на память жалуется. Не туда едем…
— Эт точно, — подтвердил Максимыч.
Кравцов, желая прекратить этот ненужный разговор, тогда отрезал:
— Ну, хватит! Меня люди под дверью ждут. Я понял. Завтра дежурным опером. Я могу идти?..
08:43
Выслушав на селекторном совещании про все неприятности, случившиеся с отдельными гражданами, проживающими в городе, и получив наставление работать «качественнее и эффективнее», поняв, что в государстве все еще не заканчивается операция «Вихрь-антитеррор», Кравцов вышел из кабинета начальника и направился в «дежурку». Заряжая пистолет, поинтересовался у дежурного, майора Буркова:
— Вить, кто сегодня со мной?
— Следователь — Ширшов. Участковый — Гурт.
Сегодня был первый день работы Буркова. Только вчера он вернулся с женой из Сочи. Резкая смена обстановки — от счастливого безделья к столу оперативного дежурного — не могла не повлиять на его состояние. Отпуск закончился быстрее, чем хотелось, да еще вчера он выяснял отношения с женой по поводу недожаренных котлет. У той, видно, тоже после месяца расслабления притупились кое-какие навыки. В дополнение к этому ее направляли в командировку. А Бурков страшно не любил, когда жена оставляла его одного. Детей у них не было, и отъезд жены означал одиночество, скуку и самостоятельное приготовление обедов и ужинов.
Сейчас он рассовывал дежурные журналы по ящикам стола, и явственно чувствовалась схожесть его настроения с настроением Кравцова. А у того оно было ни к черту. Марк сейчас с удовольствием поспал бы на городском пляже, не думая о жуликах и местах их обитания. Хорошо еще, что смена подобралась толковая, ребята что надо.
— Что, Марк, «Вихрь» продолжается?
— Ага. Ты, кстати, заметил странную тенденцию? О том, что «Вихрь» начинается, объявляют официально и во всеуслышание. А о том, что он закончился, мы узнаем друг от друга через день-другой. Таким образом, происходит наинелепейшая вещь — «Вихрь» никогда не заканчивается. Он всегда только начинается.
— Мне в этом отношении нравятся «федералы». Они честно в эфире признаются, что знают обо всех передвижениях и местонахождениях Басаева и Хаттаба. Им, наверное, нравится, что у нас «Вихрь» и продолжается, и продолжается… Что нового в отделе?..
Дверь в «дежурку» распахнулась, и ввалились Гурт и Ширшов.
— А-а! Смотри, Гурт, Кравцов уже ствол получил! А где «дежурная» папка дежурного опера? Все бы воевал… Нет чтобы ножками, да по территории, да головой подумать…
— Подслушивал? — Кравцов, не глядя на Гурта, засовывал в «оперативку» табельный «ПМ».
— А как же. Я такое пропустить не в силах. Процесс поучения «крутыми» яйцами курицы я пропустить просто не имею права! Кравцов, скажи, почему тебя Лоскутов так не любит?
— Почему не любит? Он меня очень любит.
— По-настоящему? — допытывался надоедливый Ширшов. — Как у взрослых?
Марк вздохнул и устало посмотрел на следователя.
— Ширшов, твоему фэйсу мелькать передо мной еще двадцать четыре часа, а ты мне уже до смерти надоел. Сразу говорю — помогать делать осмотры не буду. Твоя работа. А мы станем своей черной и неблагодарной оперативной работой заниматься.
— Ну, и будем на каждой заявке по три часа висеть…
— А у нас больше восьми заявлений за сутки и не выходит. Тик в тик.
— А отдыхать?!
— Отдыхать дома будешь.
— А ужинать?!
— Жрать сюда приехал?
— Ты мне определенно перестал нравиться, Кравцов. Такое впечатление, что тебе седло на спину положили.
— Все, мальчики по вызову, хватить «тереть». — Бурков оторвал телефонную трубку от уха и положил ее на аппарат. — Заявочка прилетела. Труп на улице Василевского.
— Пошла массовка!.. — обозначил ситуацию Гурт, и опергруппа в полном составе направилась к выходу…
09:21
— Не люблю трупы, — вздохнул Ширшов. Кравцов, выезжая на подобные заявки с этим следователем, постоянно слышал эту фразу. — Душа не приемлет. Марк, а Бурков не сказал, что за труп? Суицид или просто «мотор» остановился у бродяги?
— Нет. Сказал лишь, что около водонапорной колонки лежит, недалеко от киоска.
— Только бы не «криминальный». Про «ножевые» Бурков ничего не пояснял?..
— Да отвяжись ты от меня! Что ты привязался, как репей?! Ты что, рядом не стоял, когда Бурков говорил?! Труп, он сказал, лежит рядом с колонкой! Все!!!
— Нет, Кравцов, — вздохнул Ширшов, — тебе отдохнуть надо. Устал ты, устал… Работа, работа, одна работа. Семьи не видишь…
— Ширшовы еще, как банные листы к заднице, прилипают, — добавил Гурт.
«Уазик», медленно переваливаясь, преодолевал естественные преграды частного сектора. А препятствий было хоть отбавляй. Кучи золы, мусора и разбросанных по дороге досок.
— Твоя территория, Гурт, — заметил Кравцов. — Ты на туземцев когда в последний раз административные протоколы выписывал?
— Я, Марк, каждый день выписываю, только народ здесь проживает с неблагополучных гинекологических древ.
— Ге-не-а-ло-ги-чес-ких, — поправил Кравцов. — А что так?
— Здесь испокон веков живут те, кто сидел, сидит или скоро сядет.
— Тем более. Все карты в руки. Пару-тройку раз свози особо отличившихся в озеленении родной улицы в суд, да пусть там их осудят суток на пять-десять. Сразу зола станет сыпаться из ведер туда, куда положено, а не на середину проезжей части.
— Мужики, — обратился к мирно беседующим Леха-водитель, — вон она, эта колонка. Только что-то я трупа возле нее в упор не вижу…
Трупа действительно не было. Колонка — была. А трупа не было.
Коллеги выбрались из машины и в недоумении принялись изучать местность. Кравцов пошел к киоску, Гурт — к дому около колонки, а Ширшов — к соседнему дому. Все делали четко и быстро, словно заранее договорились.
— Привет, Маринка, — обратился Кравцов к рыжеволосой молоденькой продавщице. Оконце было маленькое и расположено очень низко, так что Марку пришлось согнуться почти в половину своего роста. — Как торги?
— Какие, Марк, тут могут быть торги? Издеваешься?
— Почему издеваюсь? Отнюдь. Я образцовый покупатель. — Опер протянул в оконце купюру. — Желаю приобрести в личное пользование пачку «Элементс»…
— Будешь первым за сегодня. Заходи, Кравцов, чего ты там в позе пьющего оленя стоишь…
Прикрыв за собой дверь и закурив, Марк спросил:
— «Бодяжкой»-то приторговываешь, а, Мариш? Дух у тебя здесь какой-то сивушный. Не иначе вон под тем прилавком бутылки с самогоном стоят. Я еду сюда, смотрю, у Евдокимовны утром из трубы дым валит столбом… На торнадо похож. Думаю, два варианта — либо старая замерзла в девять утра двадцать первого июля, либо опять Маришке самогон гонит для продажи. И сдается мне, второе вернее будет…
— Нюх у тебя, Кравцов, собачий какой-то на всякие гадости. Чтобы хорошее увидеть — тут ты слепой на оба фонаря, а пакость через стены видишь!
— Это чего же я такого хорошего не замечаю?.. — опешил Марк.
— Да вот я, дура, все жду, может, пригласишь куда-нибудь. Только ты этого и не видишь, и не чувствуешь. А вот евдокимовский торнадо и бутылки с самогоном увидел моментально. Да, Кравцов, продаю из-под прилавка. Знаю, что запрещено. Осознаю. Опять разбивать о киоск будешь? Там десять бутылок, смотри, не провоняй, а то жена нагоняй устроит!
— Успокойся. Где у тебя пепельница?.. Я вот что спросить хотел. Ты ничего подозрительного около киоска не видела?
— Когда?
— Да вот буквально с полчаса назад.
— Балбес какой-то подходил, магнитофон за сотку предлагал. Я отказалась.
— А около во-о-о-н той колоночки?
— А! Я еще сходила за водой, пол помыть, воду набирала — никого не было. А когда пол в киоске помыла и воду выливала, смотрю — мужик какой-то лежит.
— Кровь была?
— Кровь?.. Нет, крови не было. Я ее боюсь, и если бы была, я бы испугалась. А я не испугалась, значит, крови не было.
— С памятью хреново, зато с логикой полный порядок, — то ли похвалил, то ли поругал Кравцов. — А потом что было?
— Потом подъехала иномарка, кажется, «японец»… Да, точно! — воскликнула продавщица. — У моего брата точно такая! А я все думаю — на чью машину она похожа?..
— Ближе к телу.
— Я всегда для тебя готова, Кравцов…
