– Это точно наша подопечная? – спросил Девяткин. – Не другая женщина?
– Наша, – кивнул старлей. – Тут двух мнений быть не может. Бумажник при ней. В нем документы, права. И описание внешности и одежды полностью совпадает.
– Так-так. – Девяткин потер ладони. Неплохо. Полоса беспросветного мрака кончилась, в конце тоннеля появился свет. – Что еще говорят врачи?
– Что ее жизни ничего не угрожает. Если не считать…
– Чего еще не считать?
– Ну, в крови значительный процент алкоголя. Выходит, ее похитили, чтобы… Даже не знаю. Вином напоить, что ли?
– Возможно, у нее банкет был на службе, – покачал головой Девяткин, – или застолье в ресторане. Мы должны обеспечить охрану американки в больнице, а не острить тупым концом. Надо, чтобы наши парни в штатском посменно, днем и ночью, дежурили у палаты.
– И все-таки зачем похитили Майси? – упорствовал Лебедев. – Ее машина цела, деньги и кредитные карточки в бумажнике.
– Ты не первый год работаешь в МУРе и должен знать, что иногда похищают или убивают не того человека, которого заказали. Бандиты совершают ошибки. Скорее всего, так вышло и на этот раз. Они прихватили женщину, а тут началась стрельба. Все решалось в доли секунды. Американку сунули в машину, там проверили ее документы, убедились, что это не тот человек, и вытолкали из салона. К тебе несколько поручений. Хорошенько разузнай, что за личность наша свидетельница Инга Костина и что она делала в этом районе в такое время. И в такую погоду. Ясно, что у нее было какое-то срочное дело. Но какое?
– Еще что-нибудь?
– Шумский врет, он наверняка запомнил лица похитителей. Узнай и о нем все, что сможешь. Он – профессор каких-то «умных» наук и весь из себя такой заслуженный. Но пятна бывают даже на Солнце, а уж про Шумского и говорить не стоит. Усек, что мне надо? Кстати, что слышно насчет машины похитителей?
– В районе улицы Машиностроения во дворе одного из домов горит «Вольво». Кажется, наш и есть.
Девяткин хмыкнул и прикурил новую сигарету. Надо же, та самая Джейн Майси, с которой он свел знакомство около года назад. В ту пору она влипла в неприятную историю, но до похищения тогда дело не дошло. Майси поклялась больше не приезжать в Россию, потому что ей здесь, мягко говоря, не очень везет. И вот вдруг объявилась…
Некоторое время назадНачальник колонии строгого режима подполковник Яков Горобец снял трубку телефона внутренней связи и приказал доставить в подвальный следственный кабинет заключенного Сотникова. Дожидаясь, когда выполнят приказ, он поднялся из-за стола и встал у окна.
– Мы спешим, – подал голос прибывший из Москвы полковник ФСБ Николай Лихно и постучал ногтем по стеклу наручных часов. – Поторопить нельзя, а то смеркается уже?
– Никак нет, – ответил Горобец. – Послали нарочного. Минут через двадцать Сотников будет здесь, но не раньше. Его отряд в дальнем конце зоны. Почти через всю территорию надо бегом бежать.
Лихно вытащил новую сигарету. Другой товарищ из Москвы, капитан ФСБ Игорь Куприн, поднес начальнику огоньку и сказал бодрым голосом:
– Ничего, обратно быстро доедем. Ночью дорога свободна.
На памяти Горобца офицеры контрразведки появлялись в колонии только дважды. Один раз, когда сюда по ошибке прислали с этапом настоящего предателя родины, осужденного за шпионаж в пользу одной из западных стран. Вскоре того шпиона забрали и увезли неизвестно куда. И вот сегодня второй случай. Природное любопытство терзало душу Горобца, на языке вертелись разные вопросы. Но спрашивать московских офицеров, на кой черт им понадобился Сотников, неэтично. Тем более что начальник колонии уже читал документы, согласно которым Сотников нужен в Москве для проверки и закрепления на месте обстоятельств убийства некоей гражданки Шмаковой. Как явствует из бумаг, уборщицы из закусочной «Вечерние огни», бездетной вдовы, пятидесяти восьми лет от роду.
Кого подозревают в убийстве? И каковы его мотивы? Неприязненные отношения, ревность?.. Об этом в документах ни слова. Главное, какое отношение к этому происшествию имеет заключенный номер четыреста семь? О том, что именно Сотник, крутой парень, по слухам, заваливший четырех известных московских гангстеров, имевший связи в высоких кругах преступного мира, грохнул какую-то жалкую уборщицу из закусочной, и речи быть не могло. Вот если бы он в припадке ревности задушил королеву красоты, с которой делил постель, в такое еще можно поверить. Пусть с трудом, но можно.
И тем не менее в документах упоминалась лишь Шмакова. Бумаги были заверены в областной прокуратуре и Главном управлении исполнения наказаний. Согласно приказу заместителя начальника ГУФСИН, Сотников поступает в полное распоряжение контрразведчиков. Чекисты за него отвечают и вернут заключенного в колонию по окончании следственных действий. Все вроде понятно. И все же… Но какое отношение гражданка Шмакова имеет к государственной безопасности страны? Эта уборщица – она что, шпионка? Или любовница шпиона? А Сотников ее…
– Шмакова – она кто? – сорвалось с губ помимо воли. – Не родственница Сотнику будет?
– Позвольте оставить вопрос без ответа, – мрачно покачал головой Лихно. – Все материалы по этому делу засекречены.
– Понимаю, понимаю, – вздохнул Горобец.
– Как у него по линии поведения? – спросил Лихно. – Замечания есть?
– Он – злостный нарушитель режима, – ответил Горобец. – Человек, который не встал и не встанет на путь исправления. На работы не выходит, за что не раз сидел в карцере и штрафном изоляторе. Числятся за ним и другие «подвиги», но ничего серьезного.
Его перебил звонок телефона внутренней связи, и Горобец быстро схватил трубку, потом выпалил:
– Можно спускаться, Сотников доставлен.
Когда лязгнул засов, дверь следственного кабинета открылась и на пороге возник высокий мужчина лет сорока, одетый в черные штаны и такую же черную робу, на груди которой пришит белый прямоугольник с номером. На коленях черных штанов тот же номер четыреста семь, вытравленный известью. Заключенный сорвал с головы шапку с козырьком, вытянулся в струнку, замер. Уставившись в дальний угол кабинета, гаркнул:
– Заключенный Сотников, номер четыреста семь, девятый отряд, осужден по статьям…
– Отставить, – махнул рукой Лихно. – Присаживайся.
Он занял место за письменным столом, привинченным к полу, раскрыл пачку сигарет и закурил. Капитан Куприн устроился возле стены на стуле.
– Я вас представлял немного другим, – сказал он. – Ну, поплотнее. Вы не больны?
– Здоров. Но на здешних харчах веса не нагуляешь, гражданин начальник, – ответил Сотников.
– Да, да… Понимаю.
Лихно показал пальцем на пачку дорогих сигарет:
– Кури.
– Спасибо за угощение, гражданин начальник. – Сотников держался наготове, опасаясь какого-то подвоха.
– Как тут в колонии, не обижают? – спросил капитан. – Письма от сестры не задерживают?
– Не жалуюсь. Работает почта.
Лихно представился по имени и отчеству и добавил, что служит он в контрразведке в звании полковника. Лишнего времени на разговоры нет, поэтому беседа, а это именно беседа, а не допрос с протоколом, будет проходить быстро, в телеграфном стиле. Он перелистал дело Сотникова, лежавшее на столе, и сказал:
– Ты служил в десанте. После демобилизации вернулся домой, устроился в частное охранное агентство. Проработал там около двух лет. Однажды во время ужина в ресторане повздорил с товарищем по работе. После этой ссоры твой напарник месяц отдыхал в больнице. Из сыщиков тебя турнули; спасибо, под суд не отдали. Ты устроился могильщиком на кладбище. Познакомился с парнями из атлетического клуба «Феникс». Собственно, с этого знакомства начинается твоя криминальная карьера. Давно это было…
– Давно, – кивнул Соник. – Иногда кажется, что и не со мной.
Лихно продолжал бесцветным тихим голосом. Он сказал, что почти всю свою сознательную жизнь Николай прожил за бандитским авторитетом по имени Леонид Батыров, он же Батыр. В молодые годы Батыр был обычным бандитом, который утюжил торговцев, обкладывал данью магазины и рестораны. Он должен был погибнуть в бандитских разборках, как большинство крутых парней того времени, но остался жив. Мало того, бросил мелочевку и взялся за доходный бизнес. Точнее, занялся силовым захватом предприятий или торговых фирм, приносивших хороший доход. Хозяева этих лавочек умирали насильственной смертью, а Батыр богател.
Все силовые акции по устранению конкурентов проходили под руководством и при участии Сотникова, которой стал правой рукой Батырова. Хозяин тяготел к банковскому делу. Со временем он превратился из бандита в уважаемого бизнесмена, накупил недвижимости в России и за границей. Но, если возникали проблемы, по-прежнему решал их старыми недипломатическими методами. Городских, муниципальных чиновников или ментов Батыр покупал пачками и коробками, поэтому все сходило ему с рук.
