– Пусть Петрович тебе сам все скажет, – отвернулся в сторону Стас, будто его это вовсе не касалось.
– Значит, так, Лев, – начал эксперт. – Стас мне тут в двух словах объяснил, что к чему и откуда этот пистолетик. – Петрович почему-то назвал оружие уменьшительно-ласкательно. – Так вот, могу тебе сказать, что этот, с позволения сказать, пугач чист, как слеза младенца. На нем нет ни отпечатков, ни следов выстрела, ничего. Пистолет, безусловно, был переделан для стрельбы боевыми патронами, но в деле ни разу не использовался, из него не произвели ни одного выстрела. Так что, если вас интересует мое мнение, отпускайте вы этого парня, пока сюда не набежала свора адвокатов и не стала разрывать вас по кусочкам. За ним, как я понимаю, стоят богатые люди, значит, без серьезных доказательств вы ничего не сможете сделать, дорогие сыщики.
Лев уже не слушал Петровича, а думал, как поступить дальше. Не хотелось верить в то, что с Нечаевым получился такой дилетантский прокол. «По поводу того, что сюда сейчас налетят адвокаты, – это еще бабушка надвое сказала. Никто не знает, где в данный момент находится Нечаев, так что время пока еще работает на нас. Кроме того, у нас есть прекрасный щит в лице полковника Бабенко, так что бояться пока особо нечего», – решил Гуров.
– Значит, так, Петрович. Тебе нужно протянуть с результатами как можно дольше. – Лев показал на злосчастный пистолет, потерявший всякую ценность как доказательство вины Нечаева.
– Так я уже… – начал было Петрович, но Гуров перебил его:
– Ты ничего не говорил, а мы со Стасом ничего не слышали. Нам нужно еще полчаса времени.
– А если генерал позвонит?
– Придумаешь что-нибудь. В первый раз, что ли? – отмахнулся Лев.
– Я с вами точно когда-нибудь попаду в неприятности, – буркнул Петрович, но Лев его уже не слушал.
– Пойдем, Стас. Время не ждет, – нетерпеливо произнес он.
– Что, опять какие-нибудь гениальные идеи посетили? – поинтересовался Стас, когда они оказались в коридоре.
– Ну, гениальные – это ты, конечно, загнул. Мне только что звонила Альбина Шведова. – Гуров покосился на друга, ожидая его реакции.
– Звонила тебе? – Стас даже остановился, настолько шокировала его эта новость.
– Она звонила Нечаеву, а трубку взял я, – пояснил Лев.
– И что?
– Да ничего. Я ей сказал, что Нечаев задержан на пятнадцать суток за драку.
– И она тебе поверила?
– Это сейчас не столь важно. Главное, чтобы в мою историю поверил Нечаев.
– Если он еще живой под натиском полковника Бабенко, – усмехнулся Стас.
– Да-а, крутого инспектора нам с тобой прислали. Просто зверь.
Войдя в кабинет, сыщики увидели следующую картину: посередине кабинета сидел Нечаев, а вокруг него расхаживал полковник Бабенко и приговаривал: «Давай, давай вспоминай, как дело было. Моего терпения хватит на десятерых таких, как ты».
Гуров прошел за свой стол и сел в кресло.
– Ну, что, товарищ полковник, не хочет сознаваться? – обратился он к Бабенко.
– Сознается, куда денется, – уверенно ответил тот.
– А у него другого выхода нет. – Лев откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди. – Теперь он один остался, и никто ему не поможет.
Нечаев резко поднял голову и посмотрел на Гурова так, что сразу стало понятно – выстрел попал точно в цель.
– Десять минут назад звонила Альбина, просила передать, что уезжает за границу, на сколько – неизвестно. А чтобы не быть голословным, предоставлю тебе доказательства. – Лев Иванович встал из-за стола и, подойдя к Нечаеву, протянул ему телефон. – Сам посмотри. Мы с ней любезно поговорили, и она мне сказала, что никакого Романа Нечаева она не знает: и что там у него за проблемы с законом, тоже знать не хочет.
Нечаев дрожащими пальцами пролистал входящие звонки и, убедившись, что сыщик говорит правду, процедил: «Вот сучка!»
– Так бабы, они все сучки – ты разве не знал? – тут же подхватил Стас, вступая в игру. – Они нами только пользуются, а многие из нас охотно ловятся на их женские штучки и обещания.
В данный момент Нечаева интересовал только один вопрос: почему Альбина уехала за границу, не заплатив ему за работу? Даже то, что его в данный момент обвиняли в убийстве, волновало его намного меньше. Он прекрасно понимал, что у сыщиков нет на него никаких прямых доказательств, а значит, рано или поздно они его отпустят. «Неужели она подумала, что, раз меня арестовали, я сразу начну во всем сознаваться?» – размышлял про себя Роман, с каждой минутой все больше злясь на Альбину.
– Ну, так что, Нечаев? Есть ли смысл дальше продолжать отпираться? Может, все-таки сознаешься и напишешь чистосердечное признание? – продолжал Лев. – Ведь тебя не только оставили одного расхлебывать все это дело, но и кинули на бабки. Ты, может, не знаешь, но я тебе скажу, что сегодня Альбина получила крупную сумму от некоего Тарханова, пока ты сидел в машине, и, если не ошибаюсь, эти деньги предназначались тебе. А теперь подумай, стоит ли покрывать кого-то, когда ты сам сейчас оказался в таком дерьме.
Гуров видел, что его очередной выстрел тоже попал в десятку. Нечаев не стал отрицать услышанное, а на какое-то время задумался, опустив голову. Лев не торопил его, понимая, что наступил переломный момент, когда человек уже вроде бы и согласен признаться, но еще сомневается в правильности своего выбранного решения. Вот тут главное – не спугнуть клиента, как говорится. Уметь выждать. У Гурова в такие моменты хватало терпения, да и в возможностях Стаса он не сомневался, но вот у полковника Бабенко такие способности, видимо, отсутствовали напрочь.
– Что, так и будем продолжать играть в молчанку? – не выдержав, спросил он.
Нечаев поднял взгляд, и Лев понял, что все его старания оказались напрасными.
– Я хочу убедиться в правдивости ваших слов. Разрешите позвонить Альбине, – обратился он к Гурову.
– Может, тебе еще ключи от квартиры, где деньги лежат? – процитировал Бабенко бородатую шутку из известного фильма.
– Тогда без адвоката я ничего не скажу. Розенберга я не убивал. Пистолет приобрел для собственной безопасности, признаю, но не сделал из него ни одного выстрела, экспертиза вам это докажет. Всё.
Его «всё» прозвучало для сыщиков как приговор. И Гуров, и Стас поняли, что теперь им действительно придется отпустить Нечаева, поскольку у них на него ничего нет. Лев отошел к окну и повернулся к задержанному спиной. Стас включил компьютер и стал делать вид, что занимается своими делами. Бабенко, возможно, догадался о совершенной ошибке, а может, просто разозлился, но только в следующую минуту сыщики услышали:
– Пускай этот Павел Корчагин еще посидит, подумает, а вы, полковник Гуров, вместе с результатами экспертизы зайдите к генералу Орлову! – И Бабенко вышел из кабинета, демонстративно хлопнув дверью, чем еще раз показал свое недовольство.
Лев позвонил дежурному и приказал забрать задержанного.
Когда сыщики остались в кабинете вдвоем, Стас спросил:
– Похоже, надо начинать все с самого начала?
– Такая у нас работа, – вздохнул Гуров.
– У меня в такие моменты руки опускаются, – честно признался Крячко. – Кажется, вот уже все, преступник у тебя в руках, а тут на тебе, выясняется, что вся проделанная работа оказалась напрасной. Ей-богу, обидно, Лев.
– Ладно, Стас. Сейчас я пойду на ковер к начальству, а там посмотрим. Может, Орлов что-нибудь подскажет.
– Нет, ты мне скажи, Лева, ты вправду веришь, что Нечаев ни в чем не виноват и это простое совпадение? – остановил Гурова в дверях Стас.
– Сам пока не знаю, – задумчиво ответил Лев и вышел из кабинета.
Когда Гуров в который уже раз появился в кабинете генерала, он сразу почувствовал, какое напряжение висит в воздухе. Бабенко сидел за столом и раздувал ноздри, так что казалось, он вот-вот и взлетит. Орлов тоже был не в духе. Лев прошел к столу генерала и положил перед ним заключение эксперта. Быстро пробежав глазами по бумаге, Орлов, не поднимая головы, спросил:
– И что дальше думаешь делать?
– Честно сказать, не знаю, – покосился на Бабенко Гуров.
– Честность – хорошее качество, но нас сейчас интересуют конкретные предложения. – Генерал постучал по стоявшему перед ним телефону, и Лев понял, в чем дело. Видимо, недавно был звонок сверху, где поинтересовались текущим расследованием, а генералу нечего было ответить.
– Доказательств против Нечаева у нас нет, поэтому его придется отпустить, – начал он. – Сейчас хочу съездить к вдове Розенберга и еще раз с ней поговорить.
– А что это тебе даст? – спросил генерал и, крякнув, приставил кулак ко рту, прочищая горло.
– Кроме того, надо установить прослушку на все телефоны Тарханова, директора строительной компании, ранее принадлежавшей убитому.
В это время у Бабенко зазвонил телефон, и он, достав трубку, отошел к окну. Гуров и генерал замолчали.
– Так. Отлично. Что? Попытался оказать сопротивление? Никто не пострадал? Ладно. Как доставите, сразу мне сообщите, – отдал указания полковник и, спрятав телефон в карман, вернулся к столу. – Вот так. Мои ребята только что задержали телохранителя Соболева и везут его сюда. Думаю, теперь, в связи со сложившимися обстоятельствами, с освобождением Нечаева придется повременить. Увидев недоумение на лицах присутствующих, он добавил: – Всю ответственность беру на себя.
