— А мы на том же Алтае уже наделали очень много такого, чего делать вообще не стоило бы. — Александр выразительно постучал себя по голове. — Взять хотя бы историю со вскрытием могилы «алтайской принцессы». Кто, какой идиот настоял на том, чтобы это сотворить, — отвезти мумию шаманки в Москву и выставить напоказ?! Вы вспомните, какое было массовое возмущение! Теперь любое ЧП, происходящее на Алтае, его коренным населением, да и некоренным тоже, воспринимается как месть духов гор. Ситуация там уже выведена из равновесия. А ее к тому же ежедневно и ежечасно усугубляет дурость местных коррумпированных чинуш, которые, как и везде по России, берут взятки, казнокрадствуют, принимают решения, лишенные здравого смысла.
— Да, тут ты, конечно, прав… — с тягостным вздохом откликнулся Стас. — Я еще когда-то — уже давненько! — помню, смотрел по телеку выступление одного известного писателя. Он говорил о том, что на Алтае хотят забабахать очередную «стройку века» — ну, что-то наподобие водохранилища, что ли. И причем на том самом месте, где выходят пласты ртутных руд. Если бы тот проект был выполнен, экологическая катастрофа гарантированно случилась бы…
— Вот, вот, вот! Это самое я и хотел сказать, — Вольнов чуть развел руками. — Я тоже теряюсь в догадках по поводу случившегося с Урриморским-Хантли, мне тоже слишком многое непонятно. Но могу сказать определенно, что наша контора сложа руки тоже не сидит, идет поиск и сбор информации, ее анализ. Постоянно прорабатываются варианты того, как реагировать на те или иные действия наших, скажем так, оппонентов. Для себя я вижу главную задачу — вместе с вами найти пропавшего англичанина и уже тогда окончательно определиться с версиями — какая стоящая, а какая и не очень…
— Логично… — Петр, наморщив лоб, коротко вскинул вверх указательный палец. — Сейчас мы можем только предполагать, кто есть кто и что есть что. Добро! Собирайтесь в дорогу, заказывайте билеты на самолет до Барнаула. Все бумаги я вам сейчас подпишу… Когда смогли бы отбыть?
— Лучше всего отправляться сегодня, поскольку все прямые рейсы, как это явствует из их расписания, приходятся на вечер, — чему-то улыбаясь, пояснил Вольнов. — Если не вылететь сегодня, то целые сутки будут потеряны. Я сегодня уже отправляюсь — билет в кармане на двадцать два часа. Четыре с лишним часа полета, и в начале шестого по тамошнему времени я уже на месте. Кстати, еще два билета дополнительно на всякий случай я забронировал. Так что можем отправляться вместе.
Орлов одобрительно сказал:
— Вот это я понимаю — предусмотрительность. Тогда — в дорогу!
— Саша, самолеты-то у компании, которая нас повезет, хоть не убитые, на них летать-то можно? А то у меня хроническая аллергия на некрологи в мой адрес… — поморщившись, проворчал Крячко.
Все негромко рассмеялись.
— Стас, успокойся! — Вольнов подмигнул. — Там такие классные стюардессы — как их увидишь, так про все свои опасения позабудешь сразу же.
— Ха! Уж лучше бы они были страшнее атомной войны! — вперив взгляд в потолок, все так же ворчливо объявил Крячко.
— Это с чего бы так вдруг? — на лице Петра отразилось недоумение.
— С чего бы… А вот с того! — Стас подбоченился. — О чем будешь думать, глядя на красивых стюардесс, если самолет вдруг начнет падать? Ну, понятное дело — жалеть о том, что жизни конец. А если рядом страшные бабищи — о чем жалеть-то? Еще и рад будешь, что наконец-то покидаешь этот мир!
Глядя на смеющихся собеседников, он не выдержал и тоже рассмеялся.
— Ладно уж, полетим… — уже более оптимистичным тоном добавил Крячко. — Хотя, конечно, именно в такие моменты начинаешь жалеть, что не родился Карлсоном.
— У тебя аэрофобия? — с интересом спросил Вольнов.
— Да как сказать? — Крячко вздохнул. — Если сам сидишь за рулем, то любой форс-мажор воспринимаешь спокойно. А вот когда рулит другой… Тут уже отчего-то начинаешь сомневаться — а тот ли это человек? Да ладно, ты не обращай внимания. Все! Раз летим — значит, летим!..
…Поздним вечером вместе с прочими пассажирами они вошли в авиалайнер и заняли свои места. При этом оказалось, что место, доставшееся Вольнову, находится в передней части салона эконом-класса, Гурову выпало сидеть в середине, а Станиславу — почти в самом конце. Впрочем, как компенсацию за недавние тревоги и переживания по поводу предстоящего полета судьба послала ему двух молодых, симпатичных соседок.
Сидя в окружении такого «цветника», Крячко моментально забыл о том, где именно он находится и что очень скоро крылатая машина вознесет его на высоту в несколько километров. Пустив в ход все свое обаяние, он с первых же минут сумел установить с попутчицами самые живые и непосредственные контакты и вскоре знал о них если и не все абсолютно, то очень многое.
Соседка справа — яркая блондинка лет двадцати восьми, назвавшаяся Ангелиной, по ее словам, коренная барнаульчанка, а в Москву прилетала на какой-то семинар по экономике. Лина окончила местный университет и уже несколько лет работала ведущим специалистом в крупной региональной компании. Соседка справа — изящная шатенка лет тридцати, которую звали Викой, работала учителем физики в одной из школ краевого центра. Как оказалось, ранее девушки уже летали одним рейсом в Москву и поэтому были знакомы.
Соседки охотно рассказывали улыбчивому попутчику о своем родном городе, о его достопримечательностях, о самом Алтае в целом. По ходу разговора отметив, что кое с кем из их земляков он по долгу своей службы уже «пересекался», Стас спросил Вику и Лину, не слышали ли они о заселении их родных краев иностранцами. Те, с недоумением переглянувшись, пожали плечами.
— Если честно, то об этом ничего не знаю… — безмятежно рассмеялась Лина. — Возможно, кто-то к нам и в самом деле переехал. Но я об этом не слышала ни разу. Про то, что наши, местные толстосумы скупают и землю, и недвижимость, читала и слышала уже не раз. А вот про иностранцев — что-то не припомню.
Того же мнения была и Вика, что Стасу позволило сделать вывод о глубокой законспирированности процесса скупки угодий. О городке Булей девушки слышали, но бывать им там не доводилось. Впрочем, название Лазурный Сад Вике было знакомо. Она как-то читала в одной из областных газет о странных происшествиях, связанных с этим поселком. Автор статьи ставил вопрос перед областным УВД о необходимости тщательнейшего расследования нескольких ЧП, случившихся в Лазурном Саду, в результате которых погибли люди. Причем все эти происшествия были признаны или несчастными случаями, или суицидом.
— Ну и что же ваше УВД? — полюбопытствовал Крячко.
— Точно не знаю, но недели две спустя в той же газете была другая статья, уже обвиняющая этого журналиста в том, что он из карьерных и иных побуждений не очень хорошего свойства подтасовывал и фальсифицировал факты. — Вика пожала плечами. — Кто-то говорил, что это был чей-то заказ. Вроде бы, какого-то туза…
— Занятная история… — отметил Станислав. — Викусь, а где он сейчас, этот журналист? Как его звали, ты не припомнишь?
— М-м-м… — Виктория растерянно улыбнулась. — Как-то даже и попыталась запомнить. Хотя фамилия у него такая… Северная, географическая.
— А-а, так это ты про Михаила Карского? — поняв, о ком идет речь, вспомнила Лина. — Да, журналист он был классный. И «съели» его за принципиальность и правдивость. Он сейчас, по-моему, или в Иркутске, или в Новосибирске — где-то там.
В этот момент Стас вдруг понял, что они вовсе не на земле.
— А мы что, уже летим? — он посмотрел в иллюминатор и увидел в ночной темени россыпи огоньков, уходящих вниз и вдаль.
— Ну да, — со смехом подтвердила Вика. — Мы на взлет пошли, когда Лина рассказывала вам про наш барнаульский музей автоугона имени Юрия Деточкина. Значит, было очень интересно!..
Постепенно разговоры пошли на убыль, усталость стала брать свое, и вскоре большинство пассажиров погрузилось в беспокойный дорожный сон. Под монотонный шум турбин незаметно для себя уснул и Крячко. Что ему снилось, он толком не запомнил, но когда открыл глаза, то увидел в окне красный шар светила, встающий из-за горизонта, и в его памяти тут же промелькнула смутная картинка — он едет по пустыне на верблюде, а над ним нестерпимо ярко сияет тропическое солнце.
…Прямо из аэропорта, находящегося почти в двух десятках километров от города, взяв такси, опера и Вольнов поехали в одну из местных гостиниц. Александр, бывавший здесь уже не раз, предложил ехать в «Тобол» — отель среднего класса, очень уютный и с хорошим обслуживанием.
Таксист, бритоголовый крепыш с рыжеватыми усами, флегматично руля по трассе, вдоль которой тянулись торговые и сервисные объекты, с кем-то без конца общался по телефону, монотонно роняя односложные «д-да» и «н-нет», лишь изредка вставляя «угу» и «понял». Даже когда его «Дэу» покатила по улицам Барнаула, он продолжал общаться со своим собеседником. При этом он ухитрялся удачно вписываться в дорожную суету и избегать соприкосновения с бегущими рядом машинами.
