— Фу, свинья! — демонстративно прошипел Сенин.
— Так! — Кручин выпрямился, огляделся, подошел к окну и раскрыл его, впуская в комнату свежий воздух. — Пойдем-ка пока на кухню. Пусть тут проветрится хорошенько. Может, и его освежит. А мы пока прикинем, что делать.
Кухня тоже была не в лучшем виде. На столе валялась перевернутая пепельница, окурки рассыпались по полу. Сенин по-заячьи перепрыгнул через мусор и устроился на подоконнике, но долго сидеть на одном месте был не в состоянии. Он быстро слез с него и заходил по кухне туда-сюда. В конце концов Андрей угодил лакированным ботинком в кучу пепла, чертыхнулся и отошел в угол.
Кручин спокойно сел на табурет и задумался.
Сенин нарезал круги вокруг него и вскрикивал:
— Ну за что мне все это? Вот она, человеческая благодарность!
— Заткнись, — сказал Кручин. — Надо думать, как выходить из положения. Значит, эфир в субботу. Нужно уговорить его хотя бы поехать в телестудию, а там уже будет проще.
— Ты что, хочешь его в таком виде в эфир выпустить? — Сенин схватился за сердце. — Я лучше сразу уволюсь. Не нужен мне такой позор! Это же конец моей репутации!
— Ну не твоей, а его, — заметил Кручин.
— Да это одно и то же. На программе можно будет поставить крест.
— Подожди хоронить себя и программу, выкрутимся. Гримеры подсуетятся, рожу ему замажут хорошенько. Освещение дадим соответствующее, приглушенное, чтобы он в тени сидел. Это ты по студии носишься как угорелый, а ему не надо зайцем скакать. Посадим в уголок и пусть оттуда вещает — да, нет! — поменьше рот открывает и не встает. И все.
— Ага, он еще захрапит прямо в студии.
После этой фразы из комнаты действительно донесся богатырский храп. Сенин всплеснул руками, побежал туда, подскочил к Полонскому и принялся тормошить его. Когда это не помогло, он в отчаянии принялся лупцевать коллегу по щекам.
— Тише! — остановил его подошедший Кручин. — Ты ему еще больше рожу испортишь. Никакой грим не возьмет.
— А что с ним еще делать? Скотина пьяная, всю жизнь за мой счет живет, на моем имидже только и держится.
— Хватит причитать! — раздраженно сказал Кручин, снова подошел к Полонскому и заглянул ему в лицо.
— Двинь ему хорошенько! — посоветовал сзади Сенин.
Кручин, не обращая на него внимания, заговорил с Полонским ласково, тихонько похлопывая его по небритой щеке:
— Федя, Феденька! Слышишь меня? Это Игорь. Узнал? Ну вот и молодец, вот и умничка. Сейчас мы быстренько все поправим. Водички хочешь? Сенин, принеси ему воды.
— Еще чего! — раздраженно бросил Андрей, однако поймал взгляд Кручина и покорно пошел на кухню.
Он вернулся оттуда со стаканом и сунул его в физиономию Полонскому. Вода брызнула на лицо Федора, и он блаженно замычал.
— Вот и хорошо, вот и славно, — быстро заговорил Кручин, ловко выхватил у Сенина стакан и сам приставил его к губам Полонского. — Видишь, как водичка помогает? Сейчас совсем полегчает. Пей!
Он осторожно наклонил стакан. Полонский принялся пить, однако тут же фыркнул. Его глаза, слипшиеся, казалось, намертво, вдруг раскрылись.
Он удивленно произнес почти четким голосом:
— Это что, вода, что ли?
— А что же еще? — в свою очередь удивился Кручин.
— Не надо мне вашей воды. — Полонский размашисто поднялся на постели, покачнулся и подошел к столу, на котором стояли чуть початая двухсотграммовая бутылочка коньяка и точно такая же, не откупоренная. Не успели его коллеги опомниться, как он опрокинул спиртное себе в рот. Сенин расширившимися от ужаса глазами смотрел, как стремительно пустела пузатая бутылочка. Высосав все до конца, Полонский блаженно вытер губы и потянулся за добавкой. Но тут уже Сенин оказался проворнее его. Он успел выхватить бутылку и понесся с нею в туалет. Послышался характерный звук жидкости, выливаемой в унитаз.
— Вот тебе коньяк! — победно сообщил он Полонскому, нарочито потрясая пустой бутылкой перед его носом.
Федор смерил Сенина тяжелым взглядом, отчего субтильный Андрей невольно съежился и на всякий случай сделал шаг ближе к Кручину. Администратор, казалось, вообще впал в ступор от происходящего. Он тупо наблюдал, как все его благородные планы по реанимации артиста рушились прямо на глазах. Потом Игорь сел к столу и обхватил голову руками.
Сенин составил ему компанию, устроился рядом и сокрушенно прошептал:
— Все погибло! — Потом он предложил: — А если вообще без него обойтись?
— Не выйдет, — отмел этот вариант Кручин. — У вас ток-шоу «Сенин и Полонский», а не «Сенин и только Сенин». Сами такое идиотское название придумали. Так что его даже заменить не получится. Должны быть Сенин и Полонский, и все тут!
— Вдобавок его еще и менты разыскивают! — сообщил Сенин.
— Менты? — Администратор покосился на него. — Зачем?
— Ох, да все из-за этого ужасного происшествия у Анны Кристаллер! Ну, помнишь, я тебе рассказывал?
— Ах, да! — Кручин поморщился. — А вот вам наука! Я говорил, что нечего туда идти. Знал же, что там крупная пьянка будет и он обязательно соблазнится. Вот вам и результат!
— Мне за руку его всюду водить, прямо как ребенка? — оправдывался Сенин. — Я ему не нянька.
— Кто не ищет соблазнов, тот их и не находит! — назидательно сказал Кручин. — Чего менты хотят?
— Да если бы я знал! Наверное, накосячил он там что-то. — Сенин поймал крайне недовольный взгляд администратора, тут же пошел на попятную и заявил: — А может, и ничего. Допустим, они просто поговорить с ним хотят, как и с другими гостями. А как я его им покажу? Вот и приходится прикрывать на свою голову. Не дай бог, из-за него и на меня падет подозрение!
— Ладно, менты подождут. Давай пока с эфиром решать. — Кручин сидел в молчании несколько минут, потом поднял голову.
Глаза его смотрели уже не столь тупо, и в сердце Сенина зажглась надежда.
— Значит, без Полонского нельзя, — медленно проговорил он. — А с ним тоже не получается, значит…
— Значит? — эхом прошелестел Сенин.
Кручин щелкнул пальцами и резко поднялся.
— Есть! — сказал он. — Вот она, идея! Правда, придется покрутиться, но это ничего. Поехали, время дорого. — Администратор направился к двери.
— А с этим что? — Сенин показал на Полонского.
— Да пусть валяется. Устанет пить — сам бросит. Поехали!
Сенин еще секунду колебался, потом подошел к Полонскому и накрыл его одеялом, поднятым с пола. Затем он тщательно запер дверь на два замка и побежал за оживившимся администратором.
В Шереметьеве было шумно. Гуров со спортивной сумкой, собранной практически ночью, стоял у здания аэровокзала и ждал Эдика Носкова. Немного поодаль расположились Милютин с дочерью. Диана выглядела не выспавшейся, зато ее отец был бодр, свеж и все время что-то говорил дочери. Девица слушала вполуха. Ее вообще, кажется, не слишком прельщала эта поездка, чего нельзя было сказать об Александре Милютине.
Из-за поворота вывернул черный «Лексус» и затормозил на площадке перед зданием. Первым из машины вышел Анатолий Петрович, следом за ним показался и Эдик. Носков-старший открыл багажник и достал оттуда несколько весьма габаритных чемоданов. Создавалось впечатление, что Эдик отправляется в гастрольный тур по меньшей мере на месяц.
Носков за руку поздоровался с Гуровым, суховато кивнул Милютину и начал заносить чемоданы внутрь аэровокзала. Эдик взял пару сумок полегче и тоже потащил их. Когда багаж был занесен, Носковы подошли к полковнику.
— Еще раз большое спасибо, Лев Иванович! — Носков пытался скрыть волнение, но было видно, что он лишь старался казаться уверенным, а в душе переживал за исход этой поездки.
Эдик надел солнечные очки, видимо, чтобы скрыть темные круги под глазами. Он был сегодня каким-то особенно тихим. То ли парень не выспался, то ли на него все еще действовали успокоительные средства. Он посмотрел на Диану, та холодно кивнула ему и отвернулась.
Александр Милютин тут же схватил дочь за руку и потащил к компании Носковых и Гурова. Он принялся шутить, словно не видя, что и Анатолию Петровичу, и Диане совершенно не смешно. Улыбался разве что Эдик, да и то как-то натянуто.
Наконец Милютин несколько угомонился, понизил голос и попросил Носкова-старшего отойти в сторонку для обсуждения каких-то деталей концерта. Эдик завел беседу с Дианой. Гуров молча стоял неподалеку. Девушка односложно отвечала на вопросы парня. Ясно было, что она поддерживала этот разговор лишь из вежливости. В конце концов Эдик замолчал.
Беседу Милютина с Носковым прервало появление черного джипа, из которого вышли двое мужчин крепкого телосложения и направились в их сторону. Это были охранники, нанятые Носковым. Анатолий Петрович подошел к ним, задал несколько коротких вопросов и на каждый из них получил утвердительный ответ.
