– Вопросы мы будем задавать, капитан, – спокойно сказал Гуров. – Давай-ка, проводи нас в дом!
Худое лицо Панина слегка побледнело, однако ответил он не дрогнувшим голосом:
– Я извиняюсь, товарищ полковник, но я у вас вроде не в подчинении. А учитывая неоднозначные обстоятельства вашего пребывания в нашем городе…
– Да уж, обстоятельства хуже не придумаешь, капитан! – покачал головой Гуров. – Только что это за постановка вопроса – вашего-нашего?.. Мы к вам, между прочим, не из Австралии прибыли, а из столицы нашей с вами родины, капитан. С документами нашими вы ознакомлены. А вам, кстати, не приходило в голову, что мы сюда прибыли не просто так, а с некоей миссией? Про службу собственной безопасности наслышаны? Лично у меня такое впечатление, что в вашем городе даже о законе не все знают.
Видимо, Панин все-таки был наслышан про службу собственной безопасности, потому что настроение у него испортилось окончательно. Сейчас он выглядел растерянным и до крайности озабоченным. И похоже, у него совсем пропал аппетит.
– Не понимаю, чего вы от меня хотите? – почти с надрывом сказал он. – Есть начальство. С ним и разбирайтесь, если у вас миссия. Только сдается мне, блефуете вы, товарищ полковник. Нет у вас никаких полномочий.
Гуров вынужден был признать, что такое заявление стоило Панину немалого мужества – положение их было несопоставимо, и капитан понимал, что рискует, но все-таки решил идти ва-банк. Однако на Крячко такая доблесть не произвела ни малейшего впечатления. Он загадочно усмехнулся и придвинулся вплотную к хозяину дома.
– Полномочий, говоришь, у нас нет? – спросил он и вдруг неуловимым движением заломил капитану руку и, заставив согнуться в три погибели, толкнул в сторону ворот. – Сейчас будут тебе полномочия!
Свободной рукой он мгновенно извлек из-под пиджака наручники и защелкнул одну половину на запястье Панина, а другую – на металлической скобе, приваренной к воротам в качестве ручки.
– Да вы с ума сошли! – сдавленно проговорил Панин. – Я при исполнении.
– Теперь ты при воротах, – невозмутимо ответил Крячко, запуская руки в карманы капитанских брюк. – Так, а что тут у нас, ну-ка… Лева, ключ здесь!
Он продемонстрировал изъятый у капитана большой ключ от камеры, а также милицейское удостоверение, ключи от машины и мобильный телефон. Гуров болезненно поморщился, но лишь сказал:
– Проверь-ка, какой последний номер набирался! Наверняка он кому-то уже докладывал о том, что взял девчонку. О таком сюрпризе он не мог не доложить. По крайней мере, узнаем, где сейчас его начальство находится.
Крячко деловито кивнул, передал лишние вещи Гурову, разобрался с телефоном и быстро набрал номер. Гуров обратил внимание, что это простое действие произвело на капитана несоизмеримо сильное впечатление. Он с ненавистью посмотрел на обоих оперативников, со странным мучительным шипением выдохнул воздух и сказал с тихой угрозой:
– Ну, беспредельщики московские! Так просто это для вас не кончится. Я вам гарантирую, что отсюда вы не уедете!
Крячко, прижимая к уху телефонную трубку, посмотрел сквозь него, как человек, полностью увлеченный интересным разговором, и рассеянно улыбнулся. При этом его брови поднялись, точно собеседник сообщал ему нечто невероятное. Гурова это заинтриговало, а капитана Панина привело в бешенство.
– В самом деле? – вдруг сказал Крячко. – А Кирилла Борисовича там у вас нет? Капитан Панин спрашивает… Ах, только что уехал? Большое спасибо.
Он сложил телефонную трубку и с расстановкой сказал:
– Забавная получается история! Звонил-то наш капитан в санаторий! И полковник Рахманов там тоже был – собственной персоной. Вот что значит курортная зона! Даже милиция завязана на индустрии отдыха.
– Ты полковнику сообщил про девушку, верно? – спросил Гуров у капитана. – И он захотел лично с ней побеседовать, так ведь? Что он хочет от нее узнать?
– Да пошел ты! – окрысился Панин. – Сегодня же будете сами сидеть в «обезьяннике»! И никакая Москва вам не поможет.
– Не все так просто, капитан, не все так просто, – задумчиво сказал Гуров и сделал знак рукой Крячко. – Отцепляй его от ворот. Здесь ему не место. Все равно аппетит у капитана теперь пропал, так что мы лучше вместе проедемся сейчас в одно место…
– Понял, – кивнул Крячко и, сноровисто проделав операцию с наручниками, прицепил на этот раз Панина к собственному запястью.
– Я буду кричать, – предупредил капитан.
– Недолго, – невозмутимо сказал Крячко. – Я сломаю тебе челюсть.
Спокойная уверенность, с которой он это произнес, убедила Панина, что Крячко не шутит, и свою угрозу он отложил на неопределенное время, тем более что поблизости не было видно никого, кто бы мог прийти капитану на помощь. С угрюмым видом он вынужден был выйти за ворота, а потом занять место на заднем сиденье собственной машины. Гуров сел за руль и завел мотор.
– Сейчас я кое-куда загляну, – сказал он Крячко. – Это займет некоторое время. Но вы будете ждать меня в машине – тихо и спокойно. А если капитан Панин попытается нарушить спокойствие, разрешаю припомнить ему лучшую кухню на побережье.
– Я припомню, – пообещал Крячко.
– Ну и скотина же ты, капитан! – доверительно сказал Панину Крячко, когда они остались в машине с глазу на глаз. – Это не в обиду тебе сказано, а простая констатация факта. Ты же нас с Гуровым специально к Ашоту послал – в надежде, что там нас покалечат, и мы больше не будем задавать неудобные вопросы.
Они по-прежнему сидели, пристегнутые друг к другу наручниками. Гуров ушел примерно полчаса назад. Он ничего не сказал, но догадаться было нетрудно – за тем углом, куда он направился, стояла машина сержанта. Для Панина эта новость наверняка была бы неприятным сюрпризом, и Крячко решил его не огорчать. Капитан и без того нервничал, гадая про себя, какую еще каверзу затеяли «беспредельщики» из Москвы.
Гуров задерживался, и Крячко захотелось развлечься разговором. Панин вряд ли являлся хорошим собеседником, особенно сейчас, но для Крячко было важно излить накопившиеся в душе чувства. Собственно, он с большим удовольствием применил бы к своему пленнику иные меры воздействия, но знал, что Гурову это может не понравиться, и поэтому ограничился психической атакой. Но капитан Панин, хотя и пребывал в некотором шоке, был еще далеко не сломлен.
– Вас предупредили, что в «Малине» опасно, – процедил он сквозь зубы, не глядя в сторону Крячко. – За ручку никто водить вас не будет.
– Это уж точно. Вот за нос – тут охотники сразу нашлись. Только ты, капитан, не учитывал одного простого факта – таких слонов, как мы, за нос водить опасно. Палка всегда о двух концах, а ты свой держал не очень крепко. Теперь твой черед получать оплеухи.
– Цыплят по осени считают, – с прежней интонацией процедил Панин.
– Думаю, как раз к осени вас всех и пересчитают, – спокойно заметил Крячко. – В зале заседания суда.
– Удивительная самонадеянность у вас, москвичей, – зло усмехнулся Панин. – Только каким боком вы меня в этот суд впихнете? Как бы вам самим на скамью не присесть!
– Не говори гоп, – предупредил Крячко. – За здорово живешь ты бы нас не подставил. Значит, грешки за тобой водятся серьезные. Как и за твоим начальником безутешным. Вы его любовницу, часом, не сами ли грохнули? Такие вещи сплошь и рядом случаются. Скажем, шантажировать она его начала, или еще что. Может, другую нашел. А тут вам на удачу лох из Москвы подвернулся, на которого вы всех собак и повесили. Как тебе моя версия?
– Засунь ее себе, знаешь, куда? – посоветовал Панин.
Однако он не столько отбивался от наскоков Крячко, сколько с глубокой тоской смотрел на служебную рацию, которая находилась от него на расстоянии вытянутой руки, но была ему недоступна. Для большей надежности Гуров перед уходом вообще ее выключил.
– Не нравится, значит? – огорченно сказал Крячко. – А я-то думал тебя порадовать. Вот и журналы подобрал по теме. Видишь, этот из гостиницы – страница с фамилией Дудкина вырвана. А этот вот вел диспетчер в таксопарке. Здесь все страницы в порядке…
– Да наплевать, – усмехнулся Панин. – Что это доказывает? За гостиничные журналы мы не отвечаем. За такси тоже. А вам фамилию подозреваемого не сообщали, чтобы не вмешивались в дела следствия. И вообще не понимаю, чего вы, собственно, добиваетесь? Валяете дурака… А ведь мы могли бы попробовать с тобой договориться.
– Непременно попробуем, – пообещал Крячко. – Вот только Гуров вернется, и сразу попробуем. Но если ты будешь плохо договариваться, то тебе тоже будет плохо, так что не обольщайся. Условия будем диктовать мы.
Панин с презрением отвернулся и принялся напряженно смотреть в окно, будто боялся пропустить что-то важное, что должно было случиться с минуты на минуту. Важное и в самом деле случилось, но вряд ли Панин ожидал именно этого. Из-за угла появился Гуров и быстрым шагом направился к машине. А за ним, едва поспевая, почти бежала тоненькая рыжая девушка со спортивной сумкой через плечо. Лицо у нее было сердитое и усталое.
