Ничего не произошло. В сумрачном помещении было пусто. Стояла стандартная рассохшаяся мебель – стол, старый диван, две кровати, несколько стульев. На столе валялась опрокинутая консервная банка, служившая здесь пепельницей. Все было засыпано окурками и пеплом.
Крячко заглянул на кухню и кивнул, что означало – все в порядке. Пошли дальше и обнаружили проход, соединявший две квартиры. Импровизированный дверной проем был вырублен неаккуратно – видимо, долго жить тут никто не собирался, все делалось на скорую руку и без особого желания.
В соседней квартире тоже никого не было, но здесь во второй комнате их ждала страшная находка. У стены, сложенные в ряд, лежало пять человеческих трупов – все мужчины. Судя по всему, они были безжалостно расстреляны из пистолетов – по всему полу были рассыпаны короткие желтые гильзы.
Зрелище было более чем впечатляющее, и некоторое время все трое молчали, пытаясь справиться с потрясением. Хуже всего пришлось, конечно, Переверзеву. Не стоило и гадать, чьи безжизненные тела лежали у их ног – ответ был написан у моряка на лице.
Он сделался серым и тоже похожим на труп, с остановившимся взглядом и застывший как камень. Не отрываясь, Переверзев смотрел на тела своих погибших товарищей, и только у края его левого глаза безудержно дергалась какая-то жилка.
Еще не войдя в квартиру, они предполагали, что команда Боско может быть убита, но убедиться в этом воочию оказалось совсем не простым делом. Первым затянувшееся молчание нарушил Гуров.
– Ну, так, мужики, – сказал он, хмурясь. – Скверная история с нами приключилась, ничего не скажешь. Однако же что выросло, то выросло. Оживлять покойников даже у нас еще не научились. Поэтому давайте продолжать наши дела. Предположения наши стали фактом – Мертвый ликвидировал ненадежных сообщников и отбыл в неизвестном направлении. И очень хорошо, что мы не полезли в фургон. Чем больше улик осталось, тем лучше... Я прямо сейчас вызываю сюда следователя и экспертов.
– Давай сначала перейдем в другую комнату, Лева! – предложил Крячко. – Уж больно здесь неуютно...
– Сейчас перейдем, вот только господин Переверзев скажет, всех ли он опознал, – ответил Гуров.
– Всех, – мрачно ответил моряк. – Всех наших ребят положили, гады! Никого не пожалели. И Боско, на что уж живучий был, а и он не уберегся. Вот и встретила нас родина...
– Не хочу показаться циничным, – заметил Гуров, – но в гибели вашей команды виноваты прежде всего вы сами. Не вы лично, а ваш общий выбор. Вы связались с отпетыми мерзавцами, так чего было ждать?
– Да вы же еще ничего не знаете! – запальчиво сказал Переверзев. – Нас со всех сторон обложили. Выбора не было.
– Ну, выбор всегда есть, – заметил Гуров. – Вы же вот выбрали. Поздновато, но выбрали.
– Из-за моего выбора ребят и положили, – угрюмо сказал Переверзев.
– Я придерживаюсь иного мнения на этот счет, – сказал Гуров. – Хотя и не знаю всего. Но что-то мне подсказывает – такой конец был запланирован заранее. Просто ваш поступок послужил чем-то вроде катализатора.
– Это все очень трогательно, – нетерпеливо проговорил Крячко, – но все-таки давайте уйдем отсюда. Я человек не особенно нежный, но в склепах чувствую себя неуютно. А проблемы можно прекрасно обсудить и в соседней комнате.
Они вернулись через проем в стене в первую квартиру. Первым шел Крячко и он первым увидел гостя.
Это был высокий, чуть сутуловатый парень с мрачноватым лицом, коротко стриженный, в мятых брюках и повытертой на сгибах кожаной куртке. Он стоял на пороге, недоверчиво озираясь по сторонам. В руках у него был здоровенный рулон брезента.
На секунду их с Крячко взгляды встретились. А потом парень попятился и не слишком громко, но тревожно сказал:
– Жмот, атас!
За его спиной послышался шум – там, похоже, был еще кто-то. Крячко бросился вперед. Парень швырнул ему под ноги тяжелый рулон и метнулся назад в прихожую. Крячко споткнулся и с разгону полетел на пол. Перевернувшись через голову, он мгновенно вскочил на ноги, но было уже поздно – входная дверь хлопнула, и вниз по лестнице застучали шаги двух человек.
– Лева, держи! – завопил Крячко, бросаясь в прихожую.
Гуров не стал долго раздумывать. Промчавшись через комнату, он выбил плечом оконную раму и вывалился на улицу.
Двое, уже разделившись, улепетывали прочь во всю силу своих молодых ног. Гуров выстрелил в воздух и вскочил на ноги. Из подъезда с бешеными глазами выскочил Крячко.
– Один за дом побежал! – махнул рукой Гуров. – Я за ним! А ты второго бери!
Они разбежались. Гуров обогнул дом и увидел фигуру в кожаной куртке. Пригибаясь как под обстрелом, парень бежал, держа курс на запущенный сквер в конце унылого квартала. Немногочисленные жильцы соседних домов спешили на всякий случай ретироваться по своим подъездам. Встревать в чужие дела никто не хотел.
Бежал парень прытко. Гуров не был уверен, что сумеет составить ему конкуренцию. Припав на одно колено, он поднял пистолет и тщательно прицелился. Поймав на мушку мельтешащие ноги беглеца, Гуров задержал дыхание и аккуратно нажал на спуск. Раздался выстрел.
Парень споткнулся, подскочил, точно наступив на горячие угли, но побежал как будто еще быстрее. Вот-вот он должен был скрыться в пыльных ясеневых зарослях. Гуров с досадой выругался и тоже побежал дальше.
Неожиданно беглец затормозил и как-то странно присел – раз, другой, а потом и вовсе опустился на землю. Оглянувшись на настигающего его Гурова, он оскалился и попытался подняться. До Гурова донесся крик боли.
«Значит, все-таки достал я тебя, голуба! – удовлетворенно подумал Гуров. – А ты не бегай, не заставляй старика за тобой гоняться...»
Поняв, что убежать уже не получится, парень вдруг выхватил из-под куртки пистолет. Гуров едва успел броситься на землю. Его противник принялся выпускать пулю за пулей, точно игровой автомат в парке развлечений. Гуров отполз за угол ближайшего дома. Пули взбивали пыль в двух метрах от его носа, но вреда причинить уже не могли.
«Развлечение-то это, конечно, плохое, – подумал Гуров с неодобрением. – Люди вокруг кое-какие живут, да и вообще, что это за шутки такие с оружием?»
– На тебе, орел, и так много всего! – крикнул он, взывая к разуму парня. – Зачем тебе еще накручивать? Бросай оружие – поговорим, консенсус поищем. Нет ведь у тебя шансов!
Однако бандит не успокоился, пока не расстрелял все патроны. Гуров считал специально, и когда на мгновение возникла тишина, выскочил из своего убежища и бросился к раненому.
Бандит в отчаянной спешке перезаряжал оружие. Руки у него тряслись. Появление Гурова совсем деморализовало его – он никак не мог запихать магазин в рукоятку, дергался и невольно отползал в кусты, которые были совсем рядом, но все никак не приближались. Гуров поднял пистолет и прицелился парню в лоб.
– Ну все, поигрались и хватит! – строго сказал он. – Мозгов у тебя, наверное, не слишком много, но своего все равно жалко, верно? Я ведь при исполнении, а ты по мне стрелял, сукин сын. Имею полное право пресечь твою опасную для общества деятельность.
Парень с ненавистью и страхом смотрел на Гурова снизу вверх, все еще на что-то надеясь, и не выпускал из рук пистолета.
– Ну, бросай, бросай! – сказал Гуров. – Все равно руки дрожат, а такими руками за оружие лучше не браться. Как нога-то – болит?
Бандит уронил наконец магазин в пыль и будто опомнился. В глазах его не осталось надежды – один страх. Он испуганно отбросил в сторону пистолет и поднял вверх руки.
– Я сдаюсь, – сказал он. – А этих не я убивал, слово даю! Это Мертвый. Ну, в смысле, те, кто с ним уехал. Нас-то со Жмотом он оставил дерьмо подбирать...
– Да, дерьма за вами много осталось, – покачал головой Гуров. – Ну что, встать сможешь? Куда тебя стукнуло?
Парень схватился за голень, сморщился и проговорил, явно давя на жалость:
– Тут вот... чуть пониже коленки... Точно кость задета. Болит – мочи нет!
– Тем, кого вы расстреляли, тоже несладко пришлось, – строго заметил Гуров.
Он с помощью носового платка, чтобы не испортить отпечатки, подобрал с земли пистолет и спрятал его в боковой карман.
– Одним словом, идти можешь, или носилки ждать будем?
– Да куда идти? – обиженно сказал бандит. – Кабы мог – только бы вы меня тут и видели!
– Тогда давай прямо здесь разговаривать, – предложил Гуров. – Только как на духу. Будешь голову морочить – я тебе такую характеристику распишу, всю жизнь вспоминать будешь. Тебя как зовут-то?
– Хруст я, – растерянно сказал бандит.
– А по-человечески?
– Костенко, – парень не сразу вспомнил собственную фамилию. – Костенко Илья. Семьдесят второго года рождения...
– Ну и что тут, Илья, у вас произошло?
– Так это, Мертвый... Он за кордоном с моряками какими-то снюхался. Кого-то они тут вместе шкурить собирались, какого-то Гузеева. Бабу его взяли, за городом прятали. Могу показать место...
