Вечер того дня мы провели вместе, но этого нам было мало. Школьные каникулы скоро закончатся, и тогда… Еженедельные партии в бридж? Литературные дискуссии с Квентином в присутствии безмолвной Элизабет? Мы с ума сходили друг по другу. Договорились встретиться в лесу в одиннадцать.
Я говорил, что Джорджина верила моим отговоркам, но будь это так, Элизабет была бы жива. Джорджина стала подозревать меня, а для женщины с таким собственническим инстинктом, как у нее, сомнение означает действие.
Мы поехали в Майфлит Мэнор и играли в бридж. Перед уходом Элизабет подарила Джорджине шелковый шарф. Она часто отдавала моей жене надоевшие вещи. Думаю, ей доставляло удовольствие видеть подаренные наряды на Джорджине; Элизабет прекрасно понимала, что в них Джорджина выглядит гораздо хуже ее, что я обязательно это замечу и сравнение будет явно не в пользу жены.
Я отвез Джорджину домой и снова уехал на свидание к Элизабет. Она пришла на поляну в лесу ровно в одиннадцать. Мы сидели на бревне, курили, разговаривали. Элизабет захватила с собой тот фонарь из чулана, потому что луна скрылась и стало темно.
Минут через двадцать она стала собираться домой. Вспышка гнева Джорджины после бриджа насторожила Элизабет, и она сказала, что не стоит оставаться в лесу слишком долго, испытывая судьбу.
Обычно после наших встреч я ждал у машины, пока она не перейдет дорогу и не окажется на территории поместья. Обнявшись, мы пошли к машине. И вдруг увидели другой автомобиль, который медленно ехал по дороге, словно пытаясь осветить фарами опушку леса. Автомобиль проехал мимо, и мы о нем забыли.
Когда мы пришли к моей машине, Элизабет сказала, что забыла фонарь на поляне и должна за ним вернуться, иначе кто-нибудь его найдет и догадается, что она была там. Я хотел пойти с ней, но Элизабет настаивала, что в этом нет смысла. Что может с ней случиться? И действительно, что?
Я обнял ее и поцеловал, как в тот день, когда Туи подглядывал за нами в окно. Потом поехал домой. Когда я вернулся, Джорджины дома не было — и ее машины тоже. Она приехала в полночь, вся дрожа в своей тонкой блузке — свитер она сожгла на костре Палмера, — а в руке сжимала окровавленный фонарь, завернутый в газету.
Она выследила меня, мистер Вексфорд, видела, как я целую Элизабет, а потом ждала у бревна, когда Элизабет вернется за фонарем. Остальное я знаю только со слов Джорджины. Она была так потрясена увиденным, пришла в такой ужас, что психическое равновесие ее, как выражаются коронеры, нарушилось. Она попыталась объясниться с Элизабет, но речь ее была бессвязной, истерической, и Элизабет рассмеялась ей в лицо. Неужели Джорджина думает, что может что-то изменить? Естественно, мы не будем любовниками вечно и когда-нибудь я вернусь к жене. Разумеется, Джорджина не станет рисковать — ведь если она начнет устраивать сцены или кому-нибудь расскажет, будет грандиозный скандал.
Элизабет нагнулась, чтобы поднять фонарь, который, как она думала, закатился под бревно. Никуда он не закатился. Его держала Джорджина, и когда Элизабет повернулась к ней спиной, та замахнулась и ударила фонарем мою сестру. Потом еще и еще, пока Элизабет не умерла.
Шарф был на Джорджине. Она сняла его, вытерла руки. Затем перешла через дорогу, сунула шарф в дупло, а свитер сожгла на костре Палмера.
Еще не все. Когда Джорджина вернулась домой и рассказала, что она сделала, я во всем ей признался. Поведал о шантаже и фальшивых драгоценностях.
Знаю, о чем вы хотите меня спросить. Почему я, любовник и самый близкий друг сестры, сразу же не сдал жену вам? У вас, наверное, есть свой ответ — я боялся огласки. Но не только. Вне себя от ужаса и боли, я все же хотел спасти свою жизнь. Элизабет больше нет, и я смогу успокоиться, жить мирно и счастливо, больше не лгать.
Люди — странные существа, мистер Вексфорд. Они так высоко поднялись над своими собратьями из животного мира, что теория Дарвина кажется им фантастической, чудовищной клеветой. Тем не менее у них сохранился самый сильный из животных инстинктов — инстинкт самосохранения. Весь мир может лежать в развалинах, но человек все же ищет безопасный уголок, цепляется за надежду, что еще не поздно, что еще можно спастись, какие бы несчастья ни обрушились на его голову.
В тот момент я люто ненавидел Джорджину. Был готов убить ее, забить до смерти. Но сказал себе, что сам виноват во всем, что случилось. Это я убил свою сестру. Много лет назад, когда пошел на ту вечеринку. Поэтому я обнял жену, вдыхая запах крови Элизабет, который остался на волосах и под ногтями Джорджины.
Я сам почистил фонарь и выбросил намокшие батарейки. Набрал ванну для Джорджины и сказал, чтобы она вымыла голову. Юбку и блузку, которые были на ней, сжег в кухонном бойлере.
Я не видел причин, по которым вы могли подозревать Джорджину, поскольку явного мотива у нее не было, и поэтому впал в истерику, когда вы сообщили о завещании. Арестовать мою жену и обвинить в убийстве по ложному мотиву! Какая горькая ирония.
Она сильно нервничала и очень плохо отбивала ваши атаки. Когда мы остались одни, Джорджина сказала, что хочет признаться, поскольку вы или любой другой разумный человек ее поймет. Я не позволил. Думал, у нас еще есть шанс. Потом вы процитировали «Лару», и я начал писать это признание.
Теперь все кончено.
Уверен, вы обойдетесь с Джорджиной не слишком сурово, а во время суда на ее стороне душой и сердцем будет каждый житель страны, читающий газеты, а также самые главные арбитры — судья и присяжные. Она отправится в тюрьму на два или три года, а когда-нибудь снова выйдет замуж, родит детей, которые ей так нужны, и будет вести нормальную, тихую жизнь, о которой мечтает. Джун давно создала новую семью. Скоро Квентин сделает свою голландскую малышку хозяйкой Майфлит Мэнор и, если она будет ему неверна, мой добрый брат, подчиняясь естественному порядку вещей, стойко перенесет это, возможно, без излишних страданий. Что касается Элизабет, она умерла на вершине своей любви, своего триумфа, как раз вовремя, чтобы избежать горечи старения.
Действительно, можно согласиться с Уайльдом, что хорошее заканчивается счастливо, а плохое — несчастливо, и в этом смысл литературы. Возможно, так должно быть и в жизни. Другими словами, у меня есть утешение. Я понятия не имею, куда поеду, чем буду заниматься, но думаю, что после судебного процесса никто не захочет брать меня на преподавательскую должность.
Мне все равно. Думаю, я перенесу скандал без особых переживаний, и если люди меня отвергнут, проживу и без людей. Единственного человека, без которого я не могу жить, мне уже никогда не увидеть, и моя судьба — переносить то, что вынести невозможно. Я больше никогда не поцелую ее в темном лесу или в полумраке Старого дома, не увижу ее в белом бархатном платье, не услышу, как с восхищением произносят ее имя. Она мертва, и ее смерть для меня — сокрушительный и непоправимый удар.
Ваш инспектор спрашивал, чего я хочу, и с тех пор не произошло ничего, что заставило бы меня изменить ответ. Я хочу умереть.
Ода «Отголоски бессмертия по воспоминаниям раннего детства». (Перевод Г. Кружкова.)
У. Вордсворт. «Строки, написанные раннею весной». (Перевод И. Меламеда.)
Квентин в шутку сравнивает себя с Генри Ризли, 3-м графом Саутгемптон (1573–1624), покровителем У. Шекспира, которому, по предположению специалистов, поэт адресовал свои великие сонеты.
Элитное бургундское.
Овощной суп-пюре на курином бульоне.
У. Вордсворт, ода «Отголоски бессмертия по воспоминаниям раннего детства». (Перевод Г. Кружкова.)
В древнегреческой мифологии многоглазый великан; в переносном смысле — неусыпный страж.
Знаменитый парк тюльпанов в Голландии.
Роман Ч. Диккенса.
У. Шекспир, сонет 146. (Перевод С. Маршака.)
Имеется в виду роман Д. Лоуренса «Любовник леди Чаттерлей».
Сэмюел Джордж «Сэмми» Дэвис-младший — американский эстрадный артист, певец, киноактер и телеведущий.
У. Шекспир, «Двенадцатая ночь». (Перевод М. Лозинского.)
Йомены — в феодальной Англии лично свободные мелкие землевладельцы, самостоятельно обрабатывающие землю. Вплоть до середины XVII века йомены составляли основную массу английского крестьянства.
