старый патефон и свалился на пол, оставив после себя лишь звенящую тишь. Качаясь, Антон поднялся на ноги, и сорвал с гвоздя огромную карту, смяв ее в кулаке.
– Вот она…
Даже сквозь пыльную муть в стене проглядывал черный прямоугольник двери.
Он с улыбкой взялся за ручку и толкнул ее от себя. Дверь оказалась не заперта. Перед ним открылся темный коридор, подсвеченный тусклыми фонарями. И где-то там, вдалеке, неясно маячили ступени лестницы, у подножия которой стоял пустой двухколесный велосипед с дурацким замком на руле.
– Не может быть! – выдохнул Антон. – Сюда! Тут выход, сюда!
Он замахал руками и мимо него снова промелькнули тени: тонкая – девчачья, поджарая, и похожая на растянутую ветром простыню. Антон вошел последним – захлопнул дверь, отрезав разом все звуки и запахи. Прислонился к двери, почувствовав разгоряченными ладонями ее холод. Его взгляд упал на чугунные кандалы, свисающие со стены на цепях.
Девушки с жасминовыми волосами ожидали тут своей участи. Как забитые суки, скулили на цепи перед смертью.
Гаспар, размышлявший о том, как и с кого надо сдирать кожу за Вавилоны, сам был чудовищем. Любителем снаффа.
Надо было убить его, – со злостью подумал Антон. – Убить эту тварь.
Он сделал несколько шагов по бетонному полу. И вдруг коридор поплыл – рухнул на Антона всем сводом, пригнув к земле. И он, как Атлас из древних мифов, расправил плечи, пытаясь удержать на себе эту неподъемную ношу. Ноги подогнулись, и он припал на колено. И только сейчас почувствовал боль в боку – она пульсацией растекалась по всему телу, воронкой вращаясь над правым бедром.
– Черт… – он увидел перед собой Гая. – Что там за хрень?
Пот заливал глаза и как бы ни старался, Антон не мог разглядеть, что с ним. Он лишь прижал руку к вращавшейся в теле воронке и почувствовал, как сквозь пальцы стекает кровь.
– Блядь…
Коридор плыл. Давил все сильней. И у Антона больше не было сил удерживать его своды.
Он почувствовал, как падает. И как сильные руки подхватывают его. Поднимают. Все выше и выше. К самому потолку.
– Все нормально, напарник. Все будет хорошо…
– Что с ним, блин? – раздался детский, девчачий голос. – Ключи… уронил… забери у него ключи… Ни фига себе хлещет… зажми, зажми ему рану! Там какой-то осколок… блядь!
– На вот, держи. Все будет хорошо…
Антон закашлялся и открыл глаза – увидел мелькавшие пятки и уплывающий пол. Гай нес его на себе, взвалив на плечо. Девчушка с татуированными плечами семенила рядом, постоянно оглядываясь назад. Она прижимала к ране Антона какую-то тряпицу, стараясь остановить кровь. Он увидел, как птицы на ее плечах машут крыльями. Летят сквозь деревья и распадаются на иероглифы, собираются в слова… Девчушка заметила его взгляд.
– Очнулся! – крикнула она Гаю.
– Вот и славно. Скажи ему, чтобы не засыпал.
– Он слышит.
– Скажи ему! Чтобы! Не засыпал!
Девчушка посмотрела Антону в глаза.
– Не засыпай. Ты слышишь?
Он коротко кивнул.
– Надо отвезти его к врачу!
– Знаю! – раздраженно ответил Гай.
Антон перевел взгляд вглубь темного коридора. Туда, откуда они только что сбежали. Что-то шевелилось там, во мраке. Бултыхалось в серой жиже из светотени.
Господи, – подумалось ему. И он попытался нащупать револьвер. Но вспомнил, что потерял его во время свинцового шторма, устроенного шестиствольным Миниганом.
– Оно… – зашевелил Антон губами. – Оно… там.
Оно рождалось из пустоты. Тварь, со свитыми из стальных тросов руками. Выползало из-под земли – с вытянутой, как дыня, белой головой и красным разрезом пасти – из самого ада, до которого докопались ненасытные люди. Маленькие, черные бусины глаз жадно смотрели на Антона, а продолговатое тело все больше появлялось из темноты. Цепляясь сильными руками за стены, выламывая кирпичи из застывшего раствора, тварь карабкалась по коридору, желая догнать убегающих. Сдавить их кольцами рук, переломать им ребра и позвонки, выдавить глаза и выпустить ливер. А после сожрать все это.
Оно идет, – сказал мальчишка на велосипеде. Он не солгал.
– Оно… – засипел Антон, дергаясь на плече у Гая.
Девчушка услышала его. Заметила страх в глазах. Оглянулась. Но ничего не увидела в сером коридоре.
– Нужно отвезти его к врачу, – повторила она.
– Ты знаешь… куда? – спросил Гай, остановившись. Его мучила отдышка. Он перехватил Антона посильней, чтобы тот не сполз с плеча и аккуратно ступил на лестницу.
– Давай, двигай, блядь! – скомандовал он, и Антон услышал в ответ глухое мычание. Значит, парнишка шел впереди. Значит, они не потеряли его в творившейся суматохе, не оставили на растерзание Гаспару.
– Аня! – позвал Гай. – Попроси его поторопиться, этого ебаного сукиного сына!
Девчушка исчезла из поля зрения Антона. Но тварь, ползущая из конца коридора – никуда не делась. Она выпраставала свое длинное тело на ковер, словно уродливый червь, заслонив собой весь коридор. Пустота позади, тянулась за тварью липкими серыми нитями.
Неужели они не видят? – подумал Антон. – Неужели не понимают, что нужно убираться отсюда к чертовой матери?!
– Давай, вот так, – Гай сделал первые шаги по лестнице. Антон увидел широкие бетонные ступени с прогалинами арматурной сетки.
– Ты говорил про его шрам, – донесся до Антона голос девчушки, которую Гай назвал Аней. – Он не один такой. Я видела еще… на кладбище поездов.
– Сейчас мне надо залатать напарника, – кряхтя, ответил Гай.
– Нам нужно на кладбище поездов, – повторила Аня.
– Там ничего нет.
– Есть! Там живут люди, которые смогут помочь.
– Кладбище поездов, – повторил Гай, – это же в гребаных ебенях! Как ты собираешься добраться туда?!
– Дверь! – вдруг воскликнула девчушка. – Тут дверь! Я слышу, как за ней шумит ветер!
– Надеюсь, в связке есть ключи от нее, – пробормотал Гай.
Кладбище поездов, – проваливаясь в темноту, повторил Антон. – Странное место… Но куда бы мы ни пошли, – он посмотрел вниз лестницы и увидел ухватившиеся за дверной косяк длинные пальцы, свитые из стальных жгутов, – оно будет преследовать нас до самого конца.
Щелкнул замок, скрипнули гаражные петли, и коридорный мрак растворился в дневном свете. Антон услышал восторженный вскрик девчушки и мычание спасенного парнишки. По щекам его погладил теплый ветер – и тут же швырнул в лицо раскаленный песок. Снаружи бушевал ураган. И все казалось желтым от пыли. Порыв ветра вырвал из рук девчушки дверь и хлопнул ею о стену.
Сколько мы пробыли под землей? – задумался Антон. – Больше суток. А снаружи все так же неспокойно…
– Прикройте лица! – крикнул Гай. – Там все еще буря! – а потом прошептал себе под нос. – Где мы, твою мать?!
Все там же, – подумал Антон, перед тем как закрыть глаза. – В обжигающей
