На какое-то время она смирилась. В конце концов, они с Никитой любят друг друга и все равно живут вместе, так какая разница? Но Никита Колодный был другого мнения, и ссоры, вызванные нежеланием Вероники регистрировать брак, становились все чаще и чаще.
– Не хочешь выходить за меня замуж – не выходи, но роди мне ребенка, – просил Никита.
– Дети могут быть только в браке, – твердо отвечала Вера. – Иначе будет неправильно.
– Хорошо, тогда давай поженимся. Ты ведь тоже хочешь детей, разве нет?
– Хочу, – признавалась Вероника. – Но для этого нужен брак, а для брака нужен пентакль, иначе брак не будет прочным и скоро распадется.
Никита много сил положил на то, чтобы убедить любимую выкинуть из головы всякие бредни насчет пентакля и его якобы магической силы, но все было напрасно: Вероника никаким уговорам не поддавалась и твердо стояла на своем. Никита предлагал купить другой пентакль, точно такой же, их можно было заказать в интернет-магазине за совсем смешные деньги, хоть отечественные, хоть импортные, хоть латунные, хоть серебряные, хоть какие, на веревочках и без таковых.
– Нет, – твердила Вероника, – это все не то. Мой пентакль я получила от бабушки, а та – от своей мамы, которой его подарил ее дед, знаменитый путешественник. Он привез пентакль из дальней страны, где его сделал настоящий маг, сделал по всем правилам, с соблюдением всех обрядов, с учетом положения планет и звезд, именно поэтому он имеет такую силу. А то, что продают через Интернет, – дешевая подделка.
В конце концов после очередной ссоры с Никитой Вера решила поговорить со Светланой лично, а не по телефону. Она поехала в Шиловск, где жила после замужества Светлана. Она была дома, это Вероника знала точно, потому что перед подъездом стояла машина подруги, а окна в квартире были распахнуты. Вера нажала кнопку видеодомофона, но ей никто не открыл. Нажала еще несколько раз, но с тем же результатом. «Она меня видит и не хочет со мной разговаривать, – поняла наконец Вероника. – Ну что ж, попробую прорваться».
Она позвонила к консьержке, которая оказалась ужасно злой и придирчивой, не пускала ее, звонила по телефону Светлане и спрашивала, можно ли пропустить гостью. Светлана, судя по всему, пропускать не велела. Тогда Вероника вырвала у сердитой консьержки трубку и стала, рыдая, умолять Свету принять ее. Рыдания подействовали, Светлана, хоть и с явной неохотой, согласилась встретиться и поговорить. Веронику пропустили.
Но толку от этого разговора все равно не было. Светлана стала еще более жесткой и циничной, а ее отказ – еще более грубым и хамским.
– Не отдам, – с холодной улыбкой заявила она. – Пентакль теперь мой. И перестань меня доставать своими глупостями. Если у тебя с Никитой все серьезно, то выходи за него замуж, рожай детей и делай все, что хочешь. И вообще, Верка, хватит уже! Ты всегда была и отличницей, и красавицей, и все лучшее было у тебя, даже с родителями тебе повезло, и одета была как картинка, и цацки у тебя были еще в детстве, а я что? Что у меня было? Отец-алкоголик и мамка-уборщица? Я всего сама добилась, своим горбом, и никому ни грамма не уступлю. У меня хороший муж, крепкий стабильный брак, я обеспечена и уверенно стою на ногах, а ты хочешь отобрать у меня пентакль, чтобы я всего этого лишилась? Не выйдет! Как говорится, талантам надо помогать, бездарности пробьются сами. Вот ты сама и пробивайся, а меня не трогай.
– Значит, ты все-таки веришь в силу пентакля? – спросила Вероника. – Значит, ты понимаешь, что это не ерунда?
– Верю не верю, какая разница? Все равно я его тебе не отдам. Он мне самой нужен. Хотя бы для самоутверждения. Ты мне надоела своим превосходством, надоела тем, что у тебя всегда все было самым лучшим, поняла? Пусть, наконец, у меня будет то, чего у тебя нет и что тебе позарез нужно.
Слова Светланы были вздорными и какими-то детскими, в них не было ни логики, ни ума, ни четкой последовательной позиции, и Вероника ничего не смогла с этим сделать. Она еще какое-то время плакала и уговаривала, но в итоге покинула квартиру Леоничевых ни с чем.
Дома она пересказала Никите в подробностях свой разговор с бывшей подругой.
– Наверное, мне нужно самому поговорить с ней, – решил Колодный. – Не расстраивайся, я решу проблему.
– Только имей в виду, если попадешь в дежурство этой церберши, она тебя не пропустит, – предупредила Вера.
– Меня? – усмехнулся Никита. – Пусть только попробует.
Он запасся билетами, которые купил за собственные деньги в кассе, и поехал в Шиловск. В домофон звонить не стал, понимал, что Светлана ему тоже не откроет, как не открыла Веронике. Оказалось, его предусмотрительность была не напрасной, в подъезде действительно сидела суровая Маргарита Андреевна, но фокус с билетами «к празднику» сработал безотказно. Никита поднялся на нужный этаж, позвонил в дверь, а когда его спросили «кто это?», нахально ответил, что он – сосед и пришел попросить соль. Ему открыли. Видно, Светлана не очень-то общалась с жильцами своего дома и почти никого не знала, ей и в голову не пришло уточнять через дверь, какой именно сосед к ней пожаловал.
Однако все эти хитрости и усилия ни к чему не привели, Светлана страшно возмущалась тем, что ее никак не оставят в покое, говорила все те же циничные и грубые слова, суть которых сводилась к одному: пентакль она не отдаст, он ей самой нужен, потому что своим браком она дорожит и ни за что не станет рисковать. И вообще, теперь для нее это стало делом принципа.
И тогда Никита Колодный решил поговорить с мужем Светланы, Дмитрием Леоничевым. Поговорить по-мужски, попросить повлиять на жену, уговорить ее. Все-таки мужики всегда поймут друг друга. Во всяком случае, Никита очень на это надеялся. Но для этого нужно было улучить момент, когда Дмитрий будет дома один. Ехать с таким разговором к нему в офис Никита не хотел, вести беседы о магическом пентакле в служебной обстановке смешно, атмосфера не та, Леоничев будет занят делом и постоянно отвлекаться, да и посторонние все время будут крутиться рядом. Никита выбрал время, когда в течение нескольких дней у него не было ни репетиций, ни спектаклей, и стал каждое утро уезжать в Шиловск. Наконец ему удалось застать Леоничева дома одного.
Вернулся в Москву Никита с пентаклем. Дмитрий оказался разумным спокойным мужиком, правда, нетрезвым, но вполне вменяемым, который выслушал Колодного, отдал ему подвеску и пообещал, что все вопросы со Светланой решит сам. В конце концов, сказал на прощание Дмитрий, Света хоть и вздорная, но в целом очень неглупая женщина, она должна понять, что муж поступил правильно, и не станет упираться по пустякам.
– Когда это было? – спросила Настя. – Припомните как можно точнее.
– В апреле прошлого года. Где-то в середине, точнее не скажу.
В середине апреля. Примерно тогда же, когда погиб Дмитрий Леоничев. Судя по всему, он так и не успел сказать своей жене, что отдал пентакль, не собрался, видно, откладывал на потом, ждал благоприятного момента, когда у Светланы будет подходящее настроение. Но не дождался. Если верить материалам дела, в этот период Леоничев уже сильно пил, так что мог и вовсе забыть о неожиданном госте и отданной ему подвеске. Как бы там ни было, но Светлана Леоничева не знала о том, что пентакля у нее уже нет, когда посылала своего адвоката к Веронике Деминой.
Ворон несся над верхушками деревьев, предвкушая, какой фурор произведет его рассказ о страстной любви актера Никиты Колодного и Вероники и о таинственном пентакле. Обычно он смотрел за один заход большие куски, но тут не смог удержаться и сразу же рванул назад, чтобы поделиться новостями. Каково же было его отчаяние, когда, подлетев к поляне, он застал ужасающую, на его взгляд, картину: вокруг Камня собрались Белочка с бельчатами, Зайцы, Ежики всем семейством, Змей тут же валяется, раскинул кольца, как у себя дома, а Кот Гамлет расхаживает взад-вперед, поставив вертикально хвост, и вещает. И все слушают, раскрыв рты, его театральные байки.
– Папенька постоянно брал меня с собой в театр, и на репетиции, и на спектакли, меня в театре любили и баловали. Особенно мне нравилось одно место, оно называется «буфет». Сейчас-то я понимаю, как там все устроено, а когда я был совсем маленьким, то буфет мне казался таким специальным заведением, в котором сидела специальная тетя, и она из специального шкафчика доставала сосиски или колбаску.
– А разве вам можно? – удивился Камень. – Вы же говорили, что вам мяса нельзя.
– Так это было до того, как меня изуродовали. И потом, когда я стал взрослым, мне вареное-то все равно было можно, хоть и понемножку. Ну, если по большому счету, то, конечно, нельзя, но уж до того вкусно, что можно, – замысловато объяснил Кот. – А вот когда я был еще ребенком, то никак не мог понять, почему папенька не заведет себе дома такую же специальную тетю, которая будет из холодильника доставать сосиски и колбаску. Это же очень удобно, можно в магазин не ходить, а вкусное всегда в доме есть. И представляете, я решил, что таких теть очень мало, на всех не хватает. Бог мой, каким я был умильным ребенком! – И Кот расхохотался, весьма довольный собой.
