Ну, а его вахта, Сергея? Да, уж никогда, конечно, не напишут, например: «Вахта МУРа». И какой дать снимок под этим? И все-таки Сергей летит в командировку, летит за тридевять земель, чтобы найти преступников, чтобы не дать совершить новое преступление. Но ведь вокруг них сейчас тоже люди. Что же они молчат? Не замечают? Боятся? Или считают, что это их не касается и у них без того довольно хлопот?
Что ж, Сергей найдет и всех этих людей, он их убедит, заставит помочь ему. Сколько таких встретил он за годы своей работы! Большинство помогало, большинство, но не все… А тот, кто хоть однажды по-настоящему помог ему или такому, как он, хоть однажды рискнул и ощутил накал борьбы, теперь поможет каждому.
В этот момент он услышал над собой звонкий и немного торжественный голос молоденькой стюардессы:
— Граждане пассажиры, прошу пристегнуть ремни. Подлетаем к Борску. Самолет идет на посадку!
Сергей прильнул к окну.
Далеко внизу, где-то в черной бездне под ним, весело роились огоньки: самолет делал вираж над городом. Но через минуту огни появились вновь, уже ближе. Теперь по ним можно было угадать отдельные улицы, бульвары, площади. Огоньки словно сцепились невидимыми нитями в длинные замысловатые ожерелья.
Звук моторов стал глуше и реже. Самолет, казалось, отяжелел и неуверенно скользил куда-то вниз, вздрагивая и покачиваясь от усталости. Огни внизу пропали. Город остался где-то в стороне.
Старик рядом проснулся, завозился в кресле, поправил шапку, привычным движением руки расправил усы и почему-то сердито спросил у Сергея:
— Приехали, выходит?
— Приехали, отец, приехали. Живыми и здоровыми.
— Ну и слава богу. Темень-то какая.
Самолет мягко коснулся земли и покатился, подскакивая на неровностях. За окном замелькали красные посадочные огни. Пассажиры прильнули к окнам, возбужденно переговариваясь между собой. Самые нетерпеливые, приподнявшись, уже снимали с сеток вещи, деловито застегивались, неуклюже пробирались между креслами.
Лишь стоя уже в узком и тесном проходе и медленно продвигаясь к выходу, Сергей вспомнил о своих случайных знакомых и стал искать их глазами. Он сразу заметил высокую фигуру Урманского. Тот не то приветственно, не то прощаясь махнул ему рукой. Марины не было видно. Сергей махнул в ответ. Кто знает, придется ли еще встретиться?
Разве мог Сергей предположить, при каких неожиданных и сложных обстоятельствах произойдет их новая встреча?
…По высокому, слегка раскачивающемуся трапу пассажиры медленно спускались на заснеженную землю, ежась от пронизывающего ветра.
Внизу стояла группа людей.
Как только Сергей спустился, к нему подскочил человек в ушанке, с поднятым воротником.
— Сергей!
Человек неуклюже полез обниматься, ткнувшись мокрым от инея лицом в щеку Сергея. Потом торопливо схватил его портфель.
Это был Саша Лобанов. Широкое, красное от мороза лицо его радостно сияло.
— Пошли, старина, пошли, — заторопил он. — Для встречи высокого гостя уже выстроен почетный караул, вон там, — он махнул в сторону светящегося здания аэропорта, потом, оглянувшись, крикнул: — Николай!
От группы встречающих отделился человек. Подойдя, четко представился:
— Заместитель начальника отдела уголовного розыска капитан милиции Храмов.
— Во, школа, — горделиво сказал Лобанов и протянул Храмову портфель: — Держи.
— Невелик багаж, — возразил Сергей, отбирая портфель. — Сам донесу.
— Начальство пошло, — с шутливой сокрушенностью произнес Лобанов. — Услужить даже не дает. — Уже в машине, по дороге в город, он сказал как о чем-то решенном: — Значит, сейчас прямо ко мне.
— Нет, сначала в гостиницу, — возразил Сергей.
— Зачем тебе гостиница? — возмутился Саша. — Ты что, к чужим приехал?
Сергей усмехнулся:
— Ты лучше прямо скажи: не достал номер?
— То есть как это не достал?! Мы разве можем что-нибудь не достать, если надо? Но…
— Тогда в гостиницу.
— Ну что ты с ним будешь делать! — горестно воскликнул Лобанов. — Я же хочу тебе уют создать, обстановку.
— Ты женись сначала, а потом создавай обстановку.
— Ах так? Намекаешь? Ладно. Завтра же женюсь!
Шофер впереди коротко хохотнул. Сергей тоже засмеялся. Только Храмов, сидевший впереди, рядом с шофером, остался невозмутим.
— Давай, Ваня, к «Центральной», — распорядился Лобанов. — Докажем начальству, что все предусмотрено. Насчет остального, я полагаю, там все в порядке? — спросил он у Храмова, сделав округлый, выразительный жест рукой.
— Так точно.
— Встреча предусмотрена в двух вариантах, — пояснил Сергею Лобанов, задорно блестя глазами, — зная твой тяжелый характер.
Видно было, что он безмерно рад приезду друга, радость просто распирала его, и на миг даже отступили куда-то все заботы, волнения и неприятности, из-за которых, собственно, и приехал к нему Коршунов.
Тем временем машина уже мчалась по оживленным улицам города, мелькали витрины небольших магазинов, огни и пестрые афиши кинотеатров.
— Новый почтамт, — сказал Лобанов. — Гляди, какой красавец. Чуть поменьше московского. А сейчас будет Дом культуры строителей. Ох, и отгрохали! В Москве такого нет. Сила!
— Ты, я вижу, за полгода патриотом тут стал, — улыбнулся Сергей.
— За пять месяцев, я извиняюсь.
— Вот именно. И даже невесту успел найти?
— Когда начальство прикажет быть героем… — Но тут, перебив самого себя, Лобанов вдруг деловито объявил: — Ну, вот и гостиница. Прошу.
Машина остановилась у ярко освещенного подъезда.
Очутившись на тротуаре, Лобанов удивленно поднял брови.
— Смотри-ка, — сказал он Храмову, указывая на зеленую «Волгу» невдалеке, — наша дежурная машина. Чего это она тут?
Румяное лицо его стало сосредоточенным.
— Узнай-ка. А мы с Сергеем Павловичем пока в номер поднимемся. Быстрее, Коля, быстрее. Что-то мне это не нравится.
Храмов кивнул и торопливо направился к подъезду.
Выйдя из машины и поблагодарив шофера, Сергей спросил:
— Что случилось?
— Пока неизвестно, — озабоченно ответил Лобанов. — Сейчас Храмов доложит. Пошли.
В большом и высоком вестибюле было людно. Около окошка администратора стояла шумная очередь.
Лобанов на минуту исчез за перегородкой, потом вышел, держа в руках синий бумажный квадратик. — Третий этаж. Пошли, — сказал он.
На лестнице Сергей спросил:
— Ну что?
— Администратор еще ничего толком не знает. Что-то случилось с женщиной. Вызвали скорую помощь. А оттуда уже, наверное, сообщили нам.
— Хм, — скептически покачал головой Сергей.
Номер оказался просторным и уютным.
Лобанов деловито все осмотрел и удовлетворенно сообщил:
— Порядок. Вон там ванна и туалет. А здесь, — он отдернул высокую штору, — спальня, так сказать.
У окна на маленьком, изящном письменном столе стоял телефон, под стеклом лежал список телефонных номеров. Около дивана стоял круглый стол, накрытый пестрой скатертью. Рядом с ним на стуле — небольшой чемоданчик. Указав на него, Сергей спросил:
— А это чей?
— Наш, — коротко ответил Лобанов. — Ну, давай разденемся. Жарко тут. — И первым снял пальто.
Через несколько минут в дверь постучали.
— Да, да! — крикнул Лобанов.
Вошел Храмов, плотно прикрыл за собой дверь. На длинном, сухом его лице ничего нельзя было прочесть.
— Ну, Коля, что? — нетерпеливо спросил Лобанов.
— Разрешите доложить? — поглядел тот на Сергея.
— Давай, давай. И садись.
Храмов снял шапку и опустился на стул.
— Неприятность, Александр Матвеевич, — произнес он, обращаясь уже к Лобанову. — В двести шестнадцатом номере умерла женщина.
— То есть как умерла?!
— Отравление.
— Сама?
— В номере кто-то был.
— Зачем приехала?
— В листок записала: «По личным делам». Среди вещей найдено письмо. Короткое. Одна строчка: «Приезжай. Надо поговорить в последний раз».
Наступило молчание. Потом Сергей спросил:
— Не установили, чем отравлена?
Храмов помедлив, ответил:
— В том-то и дело, установили. Снотворное. Большая доза.
— Что?!
Лобанов даже, привстал со своего места.
— Да, Александр Матвеевич.
— Когда наступила смерть? — быстро спросил Сергей. — Пока приблизительно хотя бы.
— Часа два назад.
«Вот оно, еще более опасное. Случилось, — подумал Сергей. — Не заставило себя ждать».
Он встал, привычно поправил под пиджаком кобуру пистолета и спросил Храмова:
— Группа еще работает?
— Так точно.
— Пойдемте туда.
Глава 2
В ОДНОМ ДОМЕ, ПОТОМ НА ВОКЗАЛЕ
Они встретились вечером, как и было условлено, на углу, недалеко от гостиницы, высокий, полнеющий человек лет пятидесяти, в просторном темном пальто с ярко-красным кашне и в пушистой пыжиковой шапке и тоже высокий, гибкий парень с черными усиками на смуглом, узком лице, в щеголеватой зеленой поролоновой куртке на «молнии» и ворсистой светлой кепке.
