Еще через минуту в комнату вошел Чилвер.
«Как эти бандиты высокого ранга умеют хорошо одеваться», — подумал Блейк и просто кивнул Чилверу в ответ на вежливое приветствие.
— Извините, что без предупреждения. Найдете для меня несколько минут?
Блейк показал на кресло напротив.
Опять поймал себя, уже на том, что внутри не появилось враждебного чувства. И правда, зачем, раз общество из поколения в поколение дает воспроизводиться негодяям. В конце концов, уборщик не должен злиться на мусор.
Он даже пододвинул пепельницу к другому краю.
— О, нет! Пять лет, как избавился от этой ужасной привычки.
— Мой кофе ведь пить не станете?
Чилвера отчего-то это развеселило.
— Нет, я не сноб. Ха, вас удивит, но дома я люблю иногда поесть кукурузу прямо из банки. И запить кока-колой.
— Кошмарное сочетание.
— Не спорю. — Его лицо стало серьезным, и умным, черт бы его побрал. — Не буду, впрочем, зря отнимать у вас время.
Чилвер позволил себе лишь очень маленькую на сосредоточение паузу.
— Незадолго до смерти Линч я получил странное письмо вырезанными из газеты буквами, где было сказано, что некто готов предоставить мне важную информацию. Был указан номер автомобиля и время, когда он появляется у спортивного комплекса, того, что в центре.
— Письмо при вас?
— Мистер Блейк, поймите меня правильно, я не хочу формальностей. Поэтому приехал к вам, а не в полицейское управление. А что касается письма, — он успокаивающе кивнул головой, — у меня есть свои возможности. Буквы вырезаны из нашей главной вечерней газеты десятидневной давности. Небольшими ножницами с закругленными концами, скорее всего, маникюрными. Никаких отпечатков пальцев, и на конверте тоже.
— А клей?
— Да, простите. Обычная клейкая палочка, которой сначала мазали бумагу, а на нее клали буквы.
— Не буду скрывать своего восхищения, мистер Чилвер. На встречу отправились не вы, а ваш человек. Секунду… — Блейк приоткрыл ящик стола и, взглянув на бумагу, произнес имя.
Гость почти радостно рассмеялся.
— И он не обнаружил вашего наблюдения, мистер Блейк. Хотя был не один.
— Он понял, что это какая-то провокация?
— Именно так. Девушка очень удивленно отреагировала.
— Когда именно к вам пришло письмо?
— В среду утром.
— Значит, не ваши люди контролировали меня в понедельник на сером автомобиле?
Чилвер посмотрел ему прямо в глаза и медленно повел головой.
— Уже благодарен вам. А если вы еще расскажете о характере своих отношений с покойной…
— Вас интересует камень?
Блейк подтвердил кивком.
— Я хотел его приобрести. — Гость сделал небольшую паузу. — С полгода назад или немножко больше заехал к ней, чтобы посмотреть дом. Линч неоднократно меня приглашала. И тогда она в первый раз показала камень. Я только подумал, что ценная вещь, и хорошо, когда существует что-то, что движется от поколения к поколению.
Чилвер вдруг немного замялся.
— Да… а потом выяснилось, что у меня будет внучка. — Он поднял глаза на Блейка и поспешно, оправдательным тоном, проговорил: — Сын астрофизик, его жена тоже.
Потом отвел глаза куда-то в окно…
— Я вот подумал: когда она станет взрослой, меня ведь уже не будет на свете. Что ей останется, деньги?..
«К тому же грязные».
Эти слова не надо было произносить вслух, и Чилвер, продолжая глядеть в окно, ответил на них легким пожатием плеч:
— Мы тоже люди, мистер Блейк.
Произнес так, как говорят о вещах, с которыми все равно ничего не поделаешь.
Потом повернул голову к Блейку и прямее сел в кресле.
— А так у ребенка будет память.
— Линч согласилась продать?
— Когда я соблазнил ее тем, что дам цену, которую поставит независимая экспертиза. Прямая покупка без посредников позволила бы ей не потерять около двадцати процентов. Камень должны были отправить на оценку уже на этой неделе.
— Он исчез.
Гость вздрогнул. Его глаза посмотрели на Блейка, но в них было что-то повернутое к себе внутрь.
— Вот ка-ак…
Зазвонил телефон.
Блейк снял трубку и, услышав голос Макса, просто сказал, что скоро приедет.
Чилвер пребывал в некоторой задумчивости.
Не было даже крупицы сомнений, что все им сказанное — чистая правда.
— Очень вам благодарен, — произнес Блейк. — Я проинформирую лейтенанта.
— Чем мог.
Гость встал, показалось, уже у выхода надумал что-то сказать… но нет, еще раз попрощался и вышел.
— Ручаюсь тебе, Макс, он не причастен. И визит ко мне — своего рода этика. Этакая, под старость лет, акция примирения. Вот, видишь ли, сын — астрофизик.
— Ага, а другие детишки в вены ширяются. В отделе наркотиков сказали, вообще-то, он от дел уже несколько лет назад отошел. Люди при нем, в основном, для охраны от «старых друзей».
— Ну, давай теперь подробнее про Ширака.
— В кабинете он открыл окно, отчетливо слышно, как потом захлопнул. Провел там почти минуту. Положим тридцать секунд на «зашел — открыл окно — закрыл — вышел». Что еще делал тридцать секунд? — Макс победно взглянул на Блейка. — Харчи лебедям кидал, вот что делал. И правильно рассчитал, что дежурный полицейский на той стороне кинется к главному входу на подмогу. Распотрошить их, патрон, к елкиной матери, наверняка камень у которого-нибудь в желудке.
— Ты будешь потрошить?
— Медэксперта позовем. А какие они, кстати, на вкус?
— В Европе, в старину, считались деликатесом.
Макс откинулся в кресле и с мечтательностью вздохнул.
— Что ты обрадовался, а?
— Подумалось, патрон, родиться бы мне графом в старинной Европе!
— Там феодалы еще имели право на первую брачную ночь.
— М-мм… а на какую-нибудь четвертую нельзя?
— Ты обратил внимание, что Джойс Хьют была не такой проворной, когда прозвучала сирена?
— Не только обратил, а еще и подумал: она ведь могла вовсе и не стучать в дверь Керэлл. А та, естественно, ничего и не слышала.
— Молодец! Вот только меня вдруг стало смущать, что Джойс и Гринвей услышали выстрел.
Макс на секунду приоткрыл рот, а еще через секунду выскочил из кресла.
— Чертовщина! Да как эта мысль сразу в голову не пришла?!
— Много думаешь о постороннем.
— Патрон, если так, эта Джойс у нас сразу в кармане!
— А как быть с Шираком?
— Он просто стащил при каких-то обстоятельствах камень.
— При каких, например?
— А шут его знает, прижмем, сам расскажет!
— Ты недавно поел, да?
— Перекусил, а что?
— Настроение боевое.
Блейк для разминки повернул голову влево, вправо… еще раз до предела туда и сюда… вверх, вниз…
Макс вежливо наблюдал…
— Я когда сел в машину, чтобы ехать к тебе, — Блейк закончил разминку, — полез за тряпочкой в хозяйственный ящик, чтобы стекло протереть. Улавливаешь?
— Да. Тут вам в голову пришла мысль.
— Правильно. Один ящичек, другой ящичек. Тот другой, с платками, в спальной покойной, был неширокий очень.
— И?
— Очень трудно понять, есть ли в стопке красный платок, когда сверху лежит пистолет. — Блейк нешироко расставил у пояса руки и скосил голову. — Как-то очень хитро нужно заглядывать.
Макс сразу вспомнил:
— Мы не спрашивали, брала она в руки оружие или не брала.
— И другая мысль. Эта старая горничная в злобе на бывшую хозяйку легко попалась. Она явно совала свой нос куда не надо, любопытствовала и заглядывала. Не видела, представь себе, нигде пистолета. Только разок в руках у Гринвея.
Макс протестующе мотнул головой:
— Патрон, мелочи часто носят и случайный характер. С ними мы умом тронемся. Надо идти по двум главным линиям: звук выстрела и эти чертовы лебеди.
— Подожди с лебедями, куда они с подрезанными крыльями денутся.
Дальше стали решать, как именно провести следственный эксперимент.
Можно было в официальном порядке. Но совсем не хотелось, чтобы результаты стали сразу известны преступнику.
Выбрали, в конце концов, такой план.
Завтра утром — похороны Линч. Процедура со всякими отъездами и приездами займет более часа. А сегодня истекает ограничительный срок, значит, завтра с утра прислуга появится на работе. И наверняка появится, потому что дом уже несколько дней не убирался.
Следовательно, минут через десять после их отъезда они с Максом подъедут, и конечно же, прислуга — а тем более, это уже знакомые люди — и слова не скажет против, если они захотят дождаться приезда хозяев.
И прислуге, в сущности, наплевать, где хотят ждать полицейские. А они захотят в кабинете Линч.
Немного подумали и решили еще, что нужен сержант.
Пусть поспрашивает их о чем-нибудь, чтобы удержать нужное время внизу. Очень недолго, эксперимент займет пару минут.
