— Полицейский? Господи, полицейский! Почему вы сразу не сказали? Только… подождите минутку, ладно? Одну минутку. — Он отошел от двери, и Карелла услышал, как он говорит с женщиной, а она шепотом отвечает ему.
Кларк снова подошел к двери и снял цепочку.
— Заходите, — сказал он.
Кухонная раковина была завалена посудой. Кухня была маленькая, восемь квадратных метров, к ней прилегала спальня. В дверях спальни стояла блондинка маленького роста, немного коренастая. На ней был мужской халат. Ее глаза опухли от сна, косметики не было. Моргая, она смотрела на Кареллу и Буша, когда они шли в кухню.
Кларк был невысокий мужчина с кустистыми черными бровями и карими глазами. Длинный нос, сломанный посредине, толстые губы, небритые щеки. На нем были только пижамные брюки. Он стоял босой и с голой грудью в ярком свете кухонной лампочки. Из кухонного крана звонко капало на грязную посуду в раковине.
— Давайте посмотрим на пистолет, — сказал Буш.
— У меня на него есть разрешение, — ответил Кларк. — Я закурю, ладно?
— Это ваша квартира.
— Глэдис, — сказал Кларк, — там на туалете пачка. И принеси спички, ладно? — Девушка ушла в темную спальню, и Кларк прошептал: — Вы, парни, пришли в самое неподходящее время, понимаете? — Он попытался улыбнуться, но ни Карелле, ни Бушу не было смешно, и он тут же оставил эту тему. Девушка вернулась с пачкой сигарет. Она взяла в рот сигарету и подала пачку Кларку. Он зажег свою сигарету и протянул спички блондинке.
— Какое у вас разрешение? — спросил Карелла. — На ношение или на хранение дома?
— На ношение, — сказал Кларк.
— Как вы его получили?
— Ну, раньше было разрешение на хранение дома. Я зарегистрировал пистолет, когда демобилизовался. Это подарок, — быстро добавил он, — от моего капитана.
— Дальше!
— Так что я получил разрешение на хранение дома, когда демобилизовался. Таков закон, верно?
— Сочиняешь, — сказал Буш.
— Ну, я так понял. Или так, или должны были залить свинцом ствол. Не помню. В общем, я достал разрешение.
— Ствол залит свинцом?
— Ну нет, черт возьми. Зачем мне разрешение на дохлый пистолет? У меня было это разрешение на хранение, а потом я стал работать у ювелира, понимаете? Вроде я должен был доставлять ценный товар и так далее. Ну я и поменял его на разрешение на ношение.
— Когда это было?
— Пару месяцев назад.
— Для какого ювелира вы работаете?
— Я бросил эту работу, — сказал Кларк.
— Ладно, принесите пистолет. И разрешение заодно.
— Конечно, — сказал Кларк. Он подошел к раковине, подставил сигарету под капающий кран и бросил мокрый окурок на посуду. Он прошел мимо девушки в спальню.
— Ну и время вы выбрали задавать вопросы, — сердито сказала девушка.
— Нам очень жаль, мисс, — сказал Карелла.
— Да уж, представляю.
— Мы не хотели нарушать ваш сладкий сон, — зло сказал Буш.
Девушка подняла бровь.
— Зачем же вы это сделали? — Она выпустила облако дыма, как кинозвезды, которых она видела.
Кларк снова вошел в комнату, держа в руке пистолет 45-го калибра. Рука Буша незаметно скользнула к правому бедру.
— Положите на стол, — сказал Карелла.
Кларк положил пистолет на стол.
— Он заряжен? — спросил Карелла.
— Наверно.
— Вы что, не знаете?
— Я на него даже не глядел с тех пор, как бросил ту работу.
Карелла обернул пальцы носовым платком и взял пистолет. Он вынул магазин.
— Да, заряжен, — сказал он и быстро понюхал дуло.
— Можно не нюхать, — сказал Кларк. — Из него не стреляли с тех пор, как я вернулся из армии.
— Но как-то раз это чуть не случилось, так ведь?
— Чего?
— Той ночью в «Трилистнике».
— Ах, это, — сказал Кларк. — Так вы пришли сюда из-за этого? Черт, я тогда просто перебрал. Я не хотел сделать ничего плохого.
Карелла вставил магазин обратно.
— Где разрешение, Кларк?
— Ах, да. Я там смотрел. Я не могу его найти.
— Вы уверены, что у вас есть разрешение?
— Да, уверен. Я просто не могу его найти.
— Лучше поищите еще. И как следует.
— Я хорошо смотрел. Не могу найти. Слушайте, у меня есть разрешение. Можете проверить. Я не буду вас обманывать. А какого полицейского убили?
— Не хотите еще поискать разрешение?
— Я вам уже говорил, я не могу его найти. У меня есть разрешение.
— У вас было разрешение, приятель, — сказал Карелла. — Вы его только что потеряли.
— Чего? Как? Как вы сказали?
— Когда полицейский спрашивает ваше разрешение, вы его предъявляете или же теряете его.
— Ах ты господи, я его просто куда-то засунул. Вы можете все проверить. То есть… слушайте, парни, что с вами такое? Я ничего не сделал. Я был здесь всю ночь. Можете спросить Глэдис. Верно ведь, Глэдис?
— Он был здесь всю ночь, — сказала Глэдис.
— Мы заберем пистолет, — сказал Карелла. — Напиши ему расписку, Хэнк.
— Из него сто лет не стреляли, — сказал Кларк. — Вы увидите. И проверьте насчет разрешения. У меня есть разрешение. Проверьте.
— Мы вам сообщим, — сказал Карелла. — Вы ведь не собираетесь уезжать из города?
— Чего?
— Вы не собираетесь…
— Черт возьми, нет. Куда мне ехать?
— Обратно в кровать — это не самое плохое место, — сказала блондинка.
Разрешение на пистолет лежало у Стива Кареллы на столе в четыре часа дня 24 июля, когда он докладывал о проделанной работе. Он работал до восьми утра, затем отправился домой и проспал шесть часов, а теперь снова сидел за своим столом, с немного покрасневшими глазами, но вполне профессионально пригодный.
Весь день держалась жара, ее тяжелое желтое облако сжимало город в душных объятиях. Карелла не любил жару. Он никогда не любил лето, даже в детстве, а теперь, когда был взрослым и работал в полиции, он знал, что летом трупы разлагаются быстрее.
Войдя в комнату отдела, он сразу расстегнул воротничок. Подойдя к столу, он закатал рукава и взял разрешение на пистолет.
Он быстро пробежал глазами печатный бланк:
Лицензия № Дата Полицейское управление Год
НОШЕНИЕ /ХРАНЕНИЕ
ПРОШЕНИЕ О РАЗРЕШЕНИИ ИМЕТЬ ОРУЖИЕ
__________________________________________________
(подается в двух экземплярах)
Настоящим прошу о разрешении
Носить при себе револьвер или пистолет
или
Хранить дома __________________ 37–12 Кальвер-авеню
В целях: доставки товара для ювелирной фирмы
Кларк Фрэнсис Д. 37–12 Кальвер-авеню
---
Фамилия Имя Инициалы Дом Улица
На бланке было записано еще много чего, очень много, но это не интересовало Кареллу. У Кларка действительно было разрешение на оружие — но это не означало, что он не стрелял из этого оружия в полицейского по имени Майк Риардон. Карелла отодвинул лицензию на край стола, посмотрел на часы и автоматически потянулся к телефону. Быстро набрал домашний номер Буша и подождал, рука, в которой он держал трубку, вспотела. Телефон прозвенел шесть раз, потом женский голос сказал:
— Алло?
— Элис?
— Кто говорит?
— Стив Карелла.
— О! Привет, Стив.
— Я вас разбудил?
— Да.
— Хэнк еще не пришел. У него все в порядке?
— Он недавно ушел, — сказала Элис. Ее голос уже стал бодрым. Элис, как жена полицейского, обычно спала, когда спал ее муж, подлаживаясь под его расписание. Карелла часто говорил с ней, и утром, и вечером, и всегда восхищался ее способностью полностью просыпаться через три-четыре фразы. Когда она только снимала трубку, ее голос всегда звучал, как голос висельника. Затем в нем появлялись нотки, напоминающие нежное повизгиванье эрдельтерьера, и в конце концов он становился тем волнующим сверхсексуальным голосом, каким обычно говорила жена Хэнка. Однажды Карелла видел ее, когда ужинал с Хэнком и с нею, и знал, что она динамичная блондинка с великолепной фигурой и самыми карими глазами, какие он когда-либо видел. Из откровенностей Буша по поводу его домашней жизни Карелла узнал, что Элис спит в облегающих, прозрачных черных ночных сорочках. Эти сведения нервировали, потому что, когда бы Карелле ни приходилось ее будить, перед ним автоматически вставал образ блондинки с пышными формами, и она всегда была одета так, как описал Хэнк.
Поэтому он обычно быстро прекращал разговор с Элис, испытывая чувство вины за художественные наклонности своего воображения. Однако сегодня Элис как будто была расположена поговорить.
— Я слышала, что одного из ваших коллег пришибли, — сказала она.
Карелла улыбнулся, несмотря на мрачную тему. У Элис иногда была особая манера примешивать к королевскому английскому языку отборные образчики уголовного и полицейского жаргона.
— Да, — ответил он.
