Йен Хэзеуэй обедал в клубе и ушел из него в половине двенадцатого прямо домой. Поскольку он жил один и не велел слугам ждать себя, никто не мог подтвердить верность его слов. Он легко мог снова уйти из дома, если бы ему захотелось.
Разумеется, муж сестры Сьюзен, Фрэнсис Стэндиш, знал о ее гибели. Его тоже попросили дать свои показания: где он был и что делал в эти часы. Фрэнсис сказал, что вернулся домой рано, переоделся и отправился в театр. Его показания тоже никто не мог подтвердить. Что он смотрел? «Эстер Сандраз». Стэндиш готов был рассказать о спектакле, но в самых общих чертах. Все это он вполне мог почерпнуть из газетного обзора театральных новостей.
Конечно, предпринимались все усилия найти возницу того экипажа, в который Чэнселлор посадил Сьюзен на Беркли-сквер. Он один мог пролить свет на то, что случилось с ней после того, как она покинула кеб.
Констебль, которому Питт поручил найти кебмена, искал его весь день и вечер, но безуспешно. На следующий день Томас снял Телмана с работы над расследованием в Министерстве по делам колоний и поручил ему поиски возницы. Но Телман тоже ничего не добился.
– Возможно, это не был настоящий кеб? – высказал предположение недовольный инспектор. – Убийца мог переодеться кебменом, разве это трудно?
Подобная мысль уже приходила в голову суперинтенданту.
– В таком случае узнайте, где он взял кеб, – велел он Телману. – Что касается сотрудников Министерства по делам колоний, которых мы подозревали, они могут рассказать, что делали и где были начиная с половины десятого вечера.
Его подчиненный фыркнул.
– Вы считаете, что это мог быть кто-то из них? – насмешливо спросил он.
– А если нет, то каковы мотивы убийства? – возразил Питт.
– Ограбление. Бейли сказал мне, что не хватает двух колец. Они с горничной это проверили.
– А как же медальон? Почему он остался на убитой? – настаивал Томас. – И разве горничная сказала, что в тот вечер на ней были эти кольца?
– Что?
– Говорила ли горничная, что в тот вечер видела на хозяйке эти два кольца? – терпеливо повторил суперинтендант. – Женщины легко теряют свои украшения, даже очень дорогие, или закладывают их, продают, наконец, а то и просто дарят.
– Я не уверен, что наш человек задавал горничной такой вопрос, – ответил Телман с досадой на себя: вот, мол, сам не додумался. – Я пошлю его снова.
– Да, так будет лучше. Но не забывайте и о кебмене.
Последним, кого нашел Томас, все же оказался Питер Крайслер. Суперинтендант трижды заходил к нему – и не заставал. Лакей по-прежнему не знал, когда хозяин вернется. Во время своего второго посещения Питту удалось узнать от него, что его хозяин был очень расстроен смертью миссис Чэнселлор и, когда узнал об этом, тут же ушел из дома, не сказав, куда отправился и когда его ждать обратно.
После разговора с Телманом и неудачи с поисками кебмена, на следующий день пополудни Томас снова наведался к Крайслеру. Тот оказался дома и немедленно принял посетителя. Похоже, он даже обрадовался его приходу. Питер казался усталым, словно не спал несколько ночей, был напряжен и подавлен, однако держал себя в руках. Питт решил про себя, что Крайслер из тех, кто умеет скрывать свои чувства в любых ситуациях, независимо от того, трагедия это или час триумфа.
– Входите, суперинтендант, – быстро сказал Питер, приглашая гостя в очаровательную гостиную с навощенным паркетом и изящными африканскими скульптурами на каминной доске. На стенах, однако, не было никаких рогов или шкур – лишь неплохая акварель, на которой был изображен благородный гепард. Крайслер жестом пригласил гостя сесть.
– Добсон, принеси чего-нибудь выпить суперинтенданту. Что пожелаете – эль, чай или что-нибудь покрепче?
– У вас найдется сидр?
– Разумеется. Добсон, сидр нашему гостю. Я тоже выпью. – Снова указав Питту на стул, хозяин сел напротив, слегка наклонившись к нему с волнением на лице. – Вам удалось что-либо узнать? Я изучил таблицу приливов и отливов, чтобы вычислить, где ее бросили в реку. Это могло бы помочь узнать, где ее убили, а таким образом, куда она направилась с Беркли-сквер, одна, поздним вечером. – Он сжал руку в кулак. – Во всяком случае, Сьюзен осталась одна, после того как Чэнселлор посадил ее в кеб. Она ехала на Верхнюю Брук-стрит, значит, ее перехватили почти сразу же. Вы не думаете, что это могло быть похищение, которое по какой-то причине не удалось и закончилось трагедией?
Хотя Томасу не приходила в голову такая мысль, он нашел в ней рациональное зерно.
– С целью выкупа? – спросил он и сам уловил нотки удивления в своем голосе.
– Разве это невозможно? – подчеркнуто произнес Крайслер. – В этом больше смысла, чем просто в убийстве несчастной женщины. Чэнселлор богат и влиятелен, как и зять Сьюзен, Стэндиш. Может быть, это была попытка их запугивания с какой-то целью. Предположение неприятное, чудовищное, но вполне возможное.
– Но… Да, да, конечно, – неохотно согласился полицейский. – Должно быть, что-то серьезное произошло, раз таков конец. Ее убили не случайно.
– Почему? – Питер внимательно посмотрел на собеседника. Лицо его выражало крайнее волнение. – Почему вы это сказали, суперинтендант?
– Я сужу по тому, как ее убили, – ответил Питт. Ему не хотелось вдаваться в дальнейшие обсуждения с Крайслером, который во многих отношениях был главным подозреваемым.
– Вы в этом уверены? – настаивал тот. – Кому была нужна ее смерть? Кто мог выиграть от этого… – Голос его замер.
– Если бы я знал ответ, мистер Крайслер, то намного продвинулся бы в поисках убийцы, – ответил Томас. – Вы близко к сердцу приняли эту смерть. Возможно, вы знали ее лучше, чем я предполагаю? – Он внимательно разглядывал Питера – бледную кожу его лица, горящие глаза, нервное подергивание мускула на подбородке.
– Я видел ее несколько раз, считал ее очаровательной и умной женщиной, с чувством достоинства, тонкой и впечатлительной, – ответил тот напряженным голосом и излишне громко. – Разве после этого у меня нет оснований ужасаться ее смерти и искренне желать наказания ее убийцы?
– Вы правы, – тихо промолвил Питт. – Но большинство, какими бы глубокими ни были их сожаления, предпочитают поиски и наказание убийцы предоставить полиции.
– Что ж, я не собираюсь следовать их примеру! – почти яростно воскликнул Крайслер. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы найти убийцу и чтобы о нем узнали все. И мне все равно, суперинтендант, понравится это вам или нет.
После тяжелого во всех отношениях дня Томас Питт вернулся домой поздно. Он устал морально и физически и мечтал, выбросив все из головы, посидеть, вытянув утомленные ноги, в гостиной, куда из открытой на террасу двери долетал весенний ветерок. День был теплым, напоенным ароматами запоздалой весны и запахом свежей влажной земли, позволяющими на время забыть, что за каменной оградой сада живет своей напряженной жизнью огромный город. Здесь Питт мог вспомнить, что в мире существуют цветы, скошенная трава лужайки, тенистые деревья сада. Его глаза могли отдохнуть, глядя на ленивый танец мошкары в вечернем воздухе.
Однако стоило ему войти в дом, как он почувствовал неладное. У Шарлотты, вышедшей навстречу, было серьезное лицо и предупреждающий взгляд.
– Что случилось? – с тревогой спросил суперинтендант.
– Тебя ждет Мэтью, – тихо промолвила его жена. Дверь в гостиную была открыта. – Он чем-то встревожен, но поделиться не пожелал.
– Ты расспрашивала его?
– Разумеется, нет. Но показала всем своим видом, что умираю от любопытства.
Томас невольно улыбнулся и, легонько погладив супругу по плечу, проследовал в гостиную.
Мэтью Десмонд сидел в любимом кресле хозяина дома и смотрел в открытую дверь террасы на цветущую яблоню. Скорее почувствовав, чем услышав появление друга, он обернулся и встал. Его лицо было бледным, а под глазами по-прежнему лежали тени, как будто он перенес тяжелую болезнь и не должен был покидать постель.
– Что произошло? – спросил Питт, закрыв за собой дверь.
Десмонда испугала прямота, с которой этот вопрос был задан.
– Ничего… во всяком случае, ничего нового. Я… я думал, тебе удалось за это время получить дополнительную информацию о смерти моего отца. – Округлив глаза, он вопросительно глядел на Томаса.
– Боюсь, что нет. Помощник комиссара полиции поручил мне расследовать убийство Сьюзен Чэнселлор, а оно…
– Я понимаю, конечно, понимаю, – перебил его Мэтью. – Тебе не надо ничего мне объяснять, Томас. Я не ребенок. – Он подошел к дверям террасы, словно собирался выйти в сад. – Просто я… думал…
– Ты поэтому пришел? – с сомнением произнес Питт и тоже подошел к открытой двери в сад.
– Конечно, – заверил его друг и вышел на террасу.
Суперинтендант последовал за ним. Они медленно брели по траве к цветущей яблоне в тени каменной ограды в ярко-зеленых, похожих на бархат пятнах мха. У подножия стены росло вьющееся растение, усыпанное желтыми, похожими на звездочки цветами.
