— Вранье, — вспыхнула Лили. — Они подходят под описание.
— Нет. Вовсе нет.
— И кто же это сделал?
— Я тебе не скажу, но это не Клемсон и Джиз. — Он потянул себя за нижнюю губу. — Старина Копленд. Хороший парень. Что с ним будет?
— О'Делл что-нибудь придумает. Сколько вас всего? И скольких людей вы убили?
Кеннет покачал головой.
— Нас… несколько человек. Одиночки и пары. Никто из них не знает о других, а я не стану тебе о них рассказывать.
— Мы можем поместить Джиза и Клемсона в «Аттику» — вооруженное нападение на офицера полиции. А если О'Делл захочет, он найдет способ решить проблему с пенсией Копленда. И тот проведет последние двадцать лет своей жизни, сидя на скамье в парке. Или будет спать на тротуаре, завернувшись в одеяло Армии спасения.
— Проклятье, не вздумайте так поступать, — прошептал Кеннет.
— Все происходит именно так, когда ты проигрываешь, — произнесла Лили ледяным голосом.
— Мы все делали правильно, — сказал Кеннет. — Я всех отзову. Оставьте нас в покое, и я уведу своих людей. Если захотите, уйду в отставку.
— И станешь писать для «Таймс»? Там ты будешь представлять еще большую опасность, чем на своем нынешнем месте.
— Так чего ты от меня хочешь?
— Я хочу знать все имена.
Кеннет покачал головой.
— Нет. Этого не будет никогда. Если я все расскажу тебе, то могут произойти две вещи: хороших парней вышвырнут вон или О'Делл создаст свой собственный штурмовой отряд. Я не позволю толстому продажному алкоголику сделать это, я не буду… — Его голос стал холодным. Сквозь стиснутые зубы Кеннет добавил: — Ты мне действительно нравишься. Но самое худшее в тебе то, что ты связана с этой… с этой… омерзительной шлюхой О'Деллом.
— Ты все перепутал, это я шлюха, — сказала Лили. — Именно от меня ты получал информацию.
— Да пошла ты! — Кеннет отвернулся. — Если хочешь что-то извлечь из этой истории, обращайся в суд. И я порву тебя в клочья. А теперь проваливай с моей яхты.
— Но прежде я задам тебе еще один вопрос.
— Какой?
— Почему Уолт?
Кеннет долго смотрел на нее, достал из кармана рубашки пачку сигарет, вытряхнул одну, зажег спичку и закурил. Потом выбросил спичку за борт. Они услышали, как она зашипела и погасла.
— У меня не было выбора. Петти и его чертовы компьютеры… Когда я все это начинал, никто и понятия не имел о программах и о том, на что они способны. Они были похожи на электрические папки с досье. Смотреть в компьютер было все равно что рыться в лежащих на столе бумагах. Мы не знали, что всякий раз, обращаясь к какому-то файлу, ты оставляешь след. И Петти нас раскрыл. Нам требовалось время, чтобы все исправить. И мы это сделали, вся лишняя информация стерта. — Он посмотрел на реку, на Манхэттен, сияющий над ней, на арки мостов. — Послушай, Лили. Если ты сможешь убрать пятьсот или тысячу человек с Манхэттена, то жизнь здесь станет на восемьдесят процентов безопаснее. Можно превратить его в настоящий рай.
— Только не тысячу, — возразила Лили. — Скорее десять тысяч.
— Нет, вовсе нет. Тысячи достаточно. Вероятнее всего, мы не сможем прикончить тысячу, но нам по силам многое изменить. Арвин Дэвис. Ты его знаешь? Был ли он одним из…
— Да.
— Мы думаем… по агентурным сведениям… на его совести около сотни самых разных преступлений: нападения, ограбления, изнасилования, убийства. Он мог совершить еще столько же. Теперь он ничего не сделает.
— Ты не имеешь права принимать такие решения.
— Конечно, имею. Кто-то же должен, — сказал Кеннет, глядя на Лили. — Средний наркоман совершает от пятидесяти до ста ограблений, прежде чем его поймают, а за мелкие нарушения закона его отпускают. Происходят сделки с адвокатами, в крайнем случае он проводит за решеткой от тридцати дней до шести месяцев. Этого недостаточно. Если мы выпустим на свободу тех, кто совершил одно убийство в состоянии аффекта, и посадим всех наркоманов, Манхэттен станет цветущим садом. Даже те, кого нам удалось убрать… Господи, мы предотвратили тысячу преступлений с применением насилия в год!
— И сколько было жертв?
Он покачал головой.
— Тебе незачем это знать. Но мы так поступали именно по этой причине.
— Вот почему вы убили Петти? Чтобы у нас был цветущий сад?
Кеннет отвернулся.
— Нас не радовало, что пришлось на это пойти. Но у нас не осталось выбора. Кстати, О'Делл пытался сфабриковать против меня обвинение. У него был свидетель, который якобы видел меня, когда застрелили Уэйтса.
— Я знаю.
Брови Кеннета поползли вверх.
— Знаешь?
— Дэвенпорт нашел парня, который вроде бы тебя видел. Он отыскал его в Чарльстоне, сумел расколоть и выяснил, что показания были фальшивыми.
Кеннет улыбнулся.
— После того как Дэвенпорт вернулся в Миннеаполис, на следующий же день он вылетел в Чарльстон. Тогда мне это показалось странным для такого парня, как он.
— А как насчет остальных? Уэйтс был болтуном, но…
— Они способствовали разложению. Боже мой, посмотри сюда, на этот город, представь, каким бы он мог быть…
Она бросила взгляд на воду, на мерцающие огни, похожие на звезды Млечного Пути, только более близкие.
— И ты все это продал. А меня использовал, как паршивую туалетную бумагу.
— Чепуха, — отрезал Кеннет.
Его лицо побагровело.
— Когда убили Уолта, я пришла сюда и рыдала у тебя на плече, а ты взял все хлопоты на себя, погладил меня по голове и отвел вниз, где мы занимались любовью и ты меня утешал. Я не могу поверить, что я в этом участвовала.
— Ну да…
— Что «да»?
— Такова жизнь. — Он стиснул зубы. — А теперь уходи, Лили, иди к дьяволу.
Лили встала и сделала шаг к причалу. А потом другой — к Кеннету.
— Что… — начал Кеннет.
Она ударила его наотмашь, так сильно, что едва не сбила с ног. Он шагнул к ней, прижав ладонь к лицу, а потом схватил ее за руку.
— Проклятье, Лили!
— Отпусти меня!
Лили попыталась вырваться, но он продолжал ее удерживать. Некоторое время они боролись, и его лицо покраснело еще больше. Внезапно его плечи расслабились, и Кеннет отпустил ее руку.
Он повернулся, попытался сесть на корточки, но рухнул на колени.
— О господи! — Он задыхался. — Лили… в моей сумке, внизу…
Его таблетки. Они остались в сумке. Лили повернулась в сторону каюты.
Тело Кеннета содрогнулось, и он упал на палубу, лицо напряглось еще сильнее, на шее вздулись жилы.
— Лили…
Она остановилась. Перевела взгляд на Кеннета. А потом, не торопясь, направилась к трапу и сошла на причал. Задержалась на несколько мгновений, глядя на город, и снова посмотрела на Кеннета. Его лицо стало белым как мел, рот судорожно раскрылся, глаза уставились в пустоту. Рука скребла по палубе, словно он старался удержаться на ней.
— Лили…
— Передай привет Беккеру, — сказала она.
О'Делл сидел в полутемном кабинете. Он не скрывал удовлетворения, словно лягушка-бык, сумевшая поймать особенно вкусную муху.
— Мне плевать на то, что ты думаешь.
— А мне хочется встать и начистить тебе морду, — прорычал Лукас.
— Тюрьмы Нью-Йорка — паршивое место, — кротко ответил заместитель начальника. — Я могу предложить тебе небольшую экскурсию…
Лукас покачал головой.
— Нет, у тебя ничего не выйдет. Я слишком много времени провел с Рыжим Ридом. У нас есть свидетель. А потому я вытрясу из тебя дерьмо, и если ты посадишь меня за решетку, я расскажу газетчикам о Риде и о том, что ты скрыл свидетеля убийства известного черного политика. И ты тут же окажешься рядом со мной.
О'Делл на минуту погрузился в размышления, а потом вздохнул, и его тяжелые веки почти скрыли глаза.
— Хорошо. Если ты намерен подраться, то зачем тянуть? Я хочу спать.
Они с минуту сидели молча, затем Лукас произнес:
— Ты знаешь, что я не стану этого делать. Но, проклятье, ты мне должен. Из-за твоих подлых игр меня отделали громилы Кеннета. И я хочу знать, что именно было подстроено заранее. Ты догадался, что за этим стоял Кеннет? Была ли втянута в твои игры Лили? А как насчет Фелл? Кто еще в курсе?
— Лили не имела к этому ни малейшего отношения. Она утверждает, что, по твоему мнению, Фелл играла роль тревожной кнопки. Мне неизвестно, так ли это, но такая возможность существует.
— А Кеннет?
— Да, я знал про него и еще двух парней — откровенно говоря, ты и Лили должны были догадаться, — сказал О'Делл. — Расследование Петти не было телевизионным шоу. Он не работал в одиночку и не оставлял свои вы воды для себя. Каждый день Петти приходил в мой кабинет и рассказывал о результатах. Мы засекли Кеннета и еще двух полицейских — к сожалению, среди них не было Копленда. И мы не знали, что у Кеннета имелись собственные компьютерщики. Мы считали, что можем войти в систему в любое время и распечатать доказательства. А потом Пегги убили, и его документы исчезли. Когда я обратился к системе, оказалось, что все файлы вычищены. У меня осталось лишь несколько имен и никаких улик.
