После этого Кошмар перестал говорить языком милицейских протоколов, сел рядом с Евой в кресло, взял ее чашку, взболтал остатки кофе и выплеснул на блюдце черную гущу.
– Вы дали объявление в «отстреле». Заказ на Волка. Я читал. Сумма впечатляет. О деньгах потом. Интересно полное отсутствие желающих поиметь такую сумму. Знаете, почему их не было?
– Знаю, – сказала Ева. – Можно говорить? – она дождалась кивка. – Потому что нормальный человек понимает, что владельца такой суммы уберут просто за то, что он владелец. Волка мог убить только кто-то из его золотого резерва. Было предположение, что это профессиональные снайперы. Я захотела стукнуть их лбами.
– А если бы они просто поделили сумму?
– Если это хорошие друзья или коллеги из одной службы, могли и поделить. Но цель была бы достигнута и тогда: похоронной конторе Волка пришел бы конец. Значит, – вздохнула Ева, – их было трое. Разрешите ознакомиться с особенностями русского снайперского вестерна?
Кошмар кивнул на толстую папку на столе.
– Убийство первого нам ни о чем не говорило, но два других трупа на площади у кинотеатра рассказали все. В кармане самого молодого, посмотрите, посмотрите фотографии, обнаружена такая же пуля, какой был убит первый, а возле убитого третьего – оружие, из которого он стрелял этими пулями. Получается, что они не были друзьями. Грустно другое. Это были лучшие снайперы. Дело поручили Отделу внутренних расследований Службы безопасности не только потому, что третий – наш. Из Службы. Я настоял, написал три докладных, обобщающих эти убийства. Но еще и потому, что ни подробности расследования, ни его результат никогда и нигде не всплывут.
– Как же, знаю: государственная тайна! – Ева не может скрыть сарказм. – Три мужика, числящиеся офицерами спецслужб, в свободное от работы время подрабатывали киллерами в похоронной конторе, которая играла в показательно-истребительное шоу через Интернет. На директора этой конторы кто-то написал чересчур дорогой заказ, мужики не захотели договориться и поделиться. По логике ведь, только подумайте! По логике должен был остаться один, который бы и убил Волка. Но жизнь, как всегда, непредсказуема.
– Волков Е.П., – устало зачитал Кошмар, – женат, образование высшее техническое, мастер по восточным единоборствам, года, призы. Пришел работать в органы внутренних дел в… году. Зачислен оперуполномоченным, замечен в нечистоплотности, уволен по собственному желанию. Полтора года проработал в частном сыске, раскрыл несколько важных для государства дел, принят в «Белые погоны» по рекомендации… На полгода пропал, данных о роде занятий нет, в прошлом году зарегистрировал частное похоронное бюро. Чего здесь не хватает, Ева Николаевна?
– Имени офицера, под началом которого он работал оперуполномоченным.
– Слушаю вас!
– Сначала Волков работал в отделе убийств у Николаева, потом попросился в экономические преступления. К старшему лейтенанту Кургановой Е.Н., – повысила Ева голос.
– Скажите, как интересно. Старая связь, да?
– В каком-то роде. Я учила его стрелять, он меня – драться. Он меня достал своей меркантильностью, я его использовала при одном деле…
– Не стесняйтесь, Ева Николаевна.
– Стеснительность здесь ни при чем. Этот человек с первого же года работы в милиции искал способ обогащения и опасен был именно масштабами своих намерений. Он никогда бы не взял деньги по мелочи, числился бы кристально чистым, порядочным, потому что отличался умом определенного склада. Он в органы пришел, чтобы закрепиться и воспользоваться случаем только один раз. Но очень богатым случаем.
– И вы воспользовались этой его меркантильностью, чтобы…
– Чтобы сорвать побег из тюрьмы киллера Слоника. Я узнала, что бандитскому авторитету Самосвалу поручено его «бежать», пришла в тюрьму чуть раньше и предотвратила побег.
– А Волков? – не понял Кошмар.
– А Волков думал, что мы с ним за большие деньги делаем побег находящемуся под следствием зампредседателя спорткомитета, который просидел год и был готов на все, чтобы выйти.
– Этот Волков должен быть очень злым на вас, – заметил Кошмар.
– Очень, – потрогала Ева бок и скривилась.
– Получается, что вы написали на него заказ, потом, чтобы изолировать заказанный объект на время выяснения отношений между желающими получить такую сумму, заперлись с ним в спортзале, где и устроили тот самый внезапный секс?
– Неправильно. Я уже сказала, что это была случайная встреча. То есть не совсем, я захотела его увидеть, но никаких намерений по изоляции не было.
– Бросьте, Ева Николаевна, не портите мое впечатление о вас как об опасном агенте. Отдаю должное вашей сообразительности, боевым качествам и сексуальной неотразимости, но как представителя мужского пола все эти качества, собранные вместе, меня пугают. Без обид, я восхищен, но не хотел бы иметь вас своим другом.
– А меня вообще редко кто имеет другом. – Ева встала из-за стола, захлопнув папку. – Еще меня очень неудобно иметь в подчиненных, потому что я часто оказываюсь умней начальников, но меня не рекомендуется иметь и в начальниках, потому что я ухитряюсь раскрывать такие дела, которые в нашей службе раскрытию не подлежат, поэтому мои подчиненные заведомо приговорены. Я не возьму вас в друзья, потому что вы стандартны в своем профессиональном рвении все узнать, раскрыть, а потом замять. Я не возьму вас в любовники, потому что вы не в состоянии завалиться в спортзал и провести там тридцать два часа, удовлетворяя собственное тело и реализуя все свои тайные фантазии. Вы мне категорически неинтересны. Что я тут делаю вообще?
– В данный момент вы задержаны до выяснения обстоятельств.
– Обстоятельства чего вы выясняете таким образом?
– Я могу предъявить вам обвинение по незаконному переводу, а попросту – краже денег со счетов некоторых зарубежных банков путем внедрения в систему защиты этих банков программы-вора, когда на отдельный счет переводятся незначительные суммы денег с каждой операции.
– Не можете, – Ева наблюдает, как Кошмар достает платок и вытирает вспотевшее вдруг лицо. – Я не снимала эти деньги со счета, а по поводу внедрения кем-то программы-вора в систему защиты могу дать совет. Лично вам, – она отходит к окну и говорит, наблюдая за возней двух голубей: – Подайте эту историю как продемонстрированное лишний раз Службой безопасности России превосходство в электронном обеспечении. Напишите докладную, что работником вашего отдела была предложена оригинальная разработка по вскрытию системы банковской защиты, которая и сработала на практике безо всякого ущерба для зарубежных банков: деньги-то специально переводились на их же счета, и было заранее известно, что через двадцать четыре часа эти переводы будут обнаружены. Если напишете, обещаю, что представлю разработку и ее создателя. Уделайте ФБР, заметив, что вы лично порекомендуете нашим банкам такие системы защиты не покупать, а пользоваться исключительно отечественными разработками, которые, при желании, могут быть предоставлены и зарубежным банкам. Сделайте хоть что-нибудь полезное для экономики любимой Родины, на благо которой вы уже столько времени шлепаете штамп секретности на папки с грифом «Государственная безопасность».
– А зачем они туда переводились? – спросил Кошмар.
– Чтобы диспетчер похоронного бюро или оператор посреднического банка могли убедиться, что такие счета есть и деньги на них тоже.
– Вы дали снайперам одни сутки?
– Я дала им сутки на раскачку. Когда они поняли, что с деньгами нет ошибки в нулях, время перестало иметь значение. Если охота началась, ее практически не остановить.
– Но если вы думали, что один останется и пойдет на убийство Волка, почему вы изолировали этого человека? Почему вы держали его в спортзале?! – Кошмар развел руками.
– Я уже говорила, – Ева села на подоконник и снисходительно посмотрела на мужчину в кресле. – Ну накатывает на меня иногда! Бывает.
– Это серьезно, с разработкой системы банковской защиты и ее создателем?
– Серьезно. По этому человеку давно плачет слава, надо его пристроить, пока своими талантами он не устроил мировой катастрофы. Я написала заявление на отпуск. У меня трещина ребра и психические отклонения с уклоном в сексуальную агрессивность. Если не подпишете отпуск, возьму больничный.
– Отказываетесь ехать в Таджикистан? – Кошмар подошел к окну и встал рядом, покосившись на близкие колени сидящей на подоконнике Евы. – А я вот нагадал по гуще, что вам предстоят невероятные приключения и разгадка тайны.
– Это мое дело, чем заниматься в отпуске. Я подожду, пока ваши агенты раздобудут доказательства, а вы их проанализируете, оформите и спрячете пылиться на полке как материалы особо секретные. После чего попытаюсь уйти в отставку.
