– В этот день у моей подруги был день рождения. Я сначала встретился с тобой, а потом уже к ней пошел.
– Как-то незаметно время пробежало…
– Верно. Так что там тебя интересует? – по-деловому спросил Полуян.
– Самая малость… Мне бы хотелось узнать, кто именно ограбил Феоктистова.
– Ничего себе, малость, – невольно хмыкнул Полуян. – В таком случае я совершенно не представляю, а что тогда много. За подобное любопытство могут и голову оторвать. А она у меня одна… Я не Змей Горыныч.
– Может, что-то слышал краешком уха?
– Могу сказать так… Если обокрали такого человека, как Феоктистов, остальные для них и вовсе мусор! Можно только догадываться, какие крупные силы за ними стояли. Ведь в нашем бизнесе не все так просто. Это со стороны может показаться, что мы какие-то чудаки и тратим огромные деньги на то, чтобы купить какую-то старинную доску или кусок полотна, а за каждым коллекционером стоят очень серьезные люди. Без этого никак нельзя… Нужным людям мы всегда отстегиваем, чтобы они не обижались, но уж если понадобится их помощь, так уж будьте добры, уважьте и отработайте хлебушек! Все поле поделено, и никто на чужую грядку не лезет, иначе просто без башки можно остаться… Конечно, бывает, пощипывают нашего брата, но как-то все по мелочи. Чаще всего этим занимаются залетные.
– Все коллекционеры знают правила игры?
– Те, кто недавно взялся за коллекционирование, правил игры могут не знать, думают, что любую краденую картину можно купить и на стену повесить. Даже понятия не имеют, что это уже чужая делянка, и сначала нужно разрешения спросить, иначе можно кому-то дорогу перейти. Ведь картина через многие руки проходит: это те же самые коллекционеры, директора музеев, эксперты, – принялся загибать пальцы Полуян. – Заказал кому-то картину «забрать» и подставил целую цепочку авторитетных людей. Отсюда конфликты, непонимание… А тут – сам Феоктистов! С его-то связями! Ведь он не белый и пушистый, как может показаться. Он на зоне такую школу прошел, что будь здоров! На его месте люди ломались, а он выжил. Обид тоже не прощает… Нужно быть совсем безбашенным, чтобы на такую величину замахнуться. Вот я как-то икону одну из Болгарии привез. Оформил, как положено, документы, а ее не пропускают. Национальное достояние, говорят. Уже хотел ее в Болгарии оставлять, а тут мне посоветовали к одному цыганскому барону обратиться. Обратился. И что ты думаешь? Дальше уже все без проволочек пошло, на таможне дали «зеленый свет». Более того скажу, в мой багаж даже ни разу не заглянули!
– К чему ты это говоришь?
– К тому, что вряд ли кто из доморощенных грабителей посмел бы его хату вскрыть. Тут, видно, пришел заказ откуда-то из-за границы, где им наши понятия не указ. Кто-то в Париже или в Лондоне увидел в каталоге картины Феоктистова и сказал: «Хочу именно такие!» Денег у него немерено, он обратился в международный преступный синдикат, вот ему и организовали доставку. Наняли людей, кого надо – купили, кого не нужно – грохнули… А этот толстосум сейчас любуется крадеными полотнами где-нибудь на своей вилле, сидя у пылающего камина. Его не интересует, кто такой Феоктистов, потому что у него возможностей поболее.
– Наглядно рисуешь, – усмехнулся Хабаков.
– Рисую, как есть. У них везде свои люди, в органах власти, на границе… Если кому надо глотку заткнуть, они это в два счета сделают.
– Так ты поспрашиваешь? – с надеждой спросил Арсений.
– Есть у меня один человек, который может быть в курсе. Он мне кое-чем обязан, попробую расспросить у него. – Полуян строго посмотрел на майора и добавил: – Не о Феоктистове забочусь, о себе. У меня такое чувство, что после Феоктистова остальных тоже будут потрошить, на что я категорически не согласен, поэтому должен быть в курсе. – Он посмотрел на часы: – Если у тебя ко мне больше ничего нет, так я пойду.
– А что такое?
Угрюмое лицо Виктора Полуяна осветилось широкой, почти счастливой улыбкой.
– Нашел интересный триптих шестнадцатого века, надеюсь, что очень скоро он будет моим.
Глядя на помолодевшее лицо Полуяна, Хабаков тоже невольно улыбнулся. Собственно, чтобы сделать человека счастливым, нужно совсем немного: достаточно потратить полсотни тысяч баксов за безделицу, чтобы потом поставить ее куда-нибудь в угол комнаты пылиться.
Международный синдикат? Хм, вполне похоже на правду. Этот Полуян знает, о чем говорит.
Глава 5
Неизвестный хромой, или Кто украл вазу
Редко получается, чтобы дело раскрывалось в считаные часы. Такие случаи называются «раскрытие по горячим следам». Но это не всегда означает, что для их раскрытия были предприняты колоссальные усилия оперативных органов. Нередко бывает как раз наоборот: выйти на след преступника помогает какой-нибудь благоприятный случай. Например, задержал пешехода за переход в неположенном месте, и вдруг при осмотре у него в кармане обнаруживаешь ствол, из которого было совершено с пяток заказных убийств. При этом преступник не «уходит в несознанку», а во всем сознается, как если бы половину жизни дожидался встречи с полицией. Подробно рассказывает, как готовился к совершению злодеяний, как их осуществил. И преступление, которое еще вчера выглядело с перспективой на откровенный «висяк», вдруг раскрывается в течение часа.
Нынешнее дело Захар Золотницкий считал из разряда труднораскрываемых. Это стало понятно с первой же минуты, как только он переступил порог квартиры Феоктистова: преступники практически не оставили следов своего пребывания, и эксперты не зафиксировали даже отпечатка пальца. В любом уголовном деле имелась еще масса профессиональных штришков, отделяющих важное преступление от простого. Например, значительное количество сил, брошенных на его раскрытие. Сейчас был тот самый случай, но пока что все уходило в ноль!
Бывает, бьешься вокруг сложного дела, копаешься, а, как выясняется, выдаешь на-гора всего-то пустую породу. Взять хотя бы сегодняшний день: опрошены были все жильцы подъезда, но, будто бы сговорившись, никто из них не видел ни мужчин с сумками, ни посторонней машины. Всюду Золотницкого встречали кисловатые физиономии жильцов, не желающих проявлять гражданский долг по поимке преступников.
Ну, что тут поделаешь? Не идет дело, хоть ты тресни! Захар Золотницкий был убежден, что точно такая же незадача преследует майора Хабакова из Следственного управления и подполковника Старцева из ФСБ. Если уж не везет, так всем сразу!
Опросив жильцов подъезда, в котором произошло преступление, Золотницкий направился в другой, где опросы были столь же безуспешными. Создавалось впечатление, что в момент ограбления все жильцы одновременно ослепли и оглохли.
Возвращаясь к машине, Захар увидел, как в соседнем доме с первого этажа угловой квартиры его внимательно разглядывает подросток лет шестнадцати. Странное дело, когда он проходил мимо этого дома, паренек сидел точно в таком же положении и внимательно разглядывал его своими пронзительными глазами. Но ведь время учебное, он должен находиться в школе или сидеть за уроками, а этот поглядывал через окно, словно ему нечем больше заняться. Подростки в его возрасте полны энергии, жизни, максимум, сколько они могут выдержать на одном месте, так это пятнадцать минут, а паренек торчит у окна уже не меньше трех часов. Интересно, что это могло бы значить?
– Вы из этого дома? – подошел Золотницкий к женщине, которая сидела на лавке, поглядывая на него.
– Вы меня уже спрашивали, – виновато ответила она. – Ничего не видела, я ведь в это время на работе была.
– Извините, подзабыл… А вы случайно не знаете, что это за юноша в окно посматривает?
– А-а, это Феденька, ноги у него от рождения совсем не ходят.
– А с кем он живет?
– Живет с матушкой, вот только сейчас она куда-то вышла.
– Пойду поговорю с парнем, – заторопился Золотницкий.
Быстро вошел в подъезд и уверенно позвонил в дверь на первом этаже. Ждать пришлось недолго. Уже через минуту послышался звук открываемого замка, а затем дверь широко распахнулась.
На пороге предстал золотокудрый мальчуган лет шестнадцати, сидевший в коляске. В глазах его не было ни отчаяния, ни уныния, чем обычно сопровождается физическое увечье, а какое-то даже залихватское озорство. И от своих шаловливых ровесников паренек отличался лишь черной коляской, которая выглядела на его ногах неподъемными веригами.
– А чего ты вдруг сразу так открыл? – удивился Захар. – Мало ли кто может прийти? Надо было бы сначала спросить.
– А я вас видел, когда вы в подъезд входили, – ответил тот, подкупающе улыбнувшись. – Вокруг ведь больше никого не было.
– Ты за всеми так наблюдаешь?
– За всеми. У меня времени много.
– Я – майор Золотницкий, – показал Захар удостоверение. – А тебя зовут Федор?
