– Ты не посмеешь выбросить их обоих, – сказала Элисон.
Впервые до Харди дошло, чего она так боится.
– Не волнуйся, детка, – сказал он. – Я не собираюсь выбрасывать их, я выброшу тебя. – Увидев изумление в ее глазах, Харди слегка улыбнулся. – Не волнуйся. Мне надо поговорить с Фредди, а ты возвращайся на свое место и смотри в люк.
Возвращаясь в кабину, Харди размышлял о том, как неожиданно все обернулось. Они были уже почти у цели, черт побери, ведь все уже почти кончилось. Когда он составлял свой план, то считал, что, как только президент окажется вместе с ними в этом самолете, операция будет завершена. Он никогда не думал, что им придется прибегнуть к этому последнему средству, и ему еще больше не хотелось воспользоваться им именно теперь, когда с ними была еще и Элисон, что могло значительно затруднить выполнение его последнего плана. Ведь он никогда не учитывал ее в своих планах, он думал, что они с Фредди прилетят в Колумбию, дождутся там ливийского самолета, который заберет их, а потом проведут остаток жизни в роскоши и покое. А Элисон могла бы присоединиться к ним позже, но теперь…
Харди вернулся в кабину и сел в свое кресло. Он подумал об агенте ФБР, запертом в туалете. К сожалению, ему тоже придется умереть. Харди было очень интересно, тот ли это агент, который целую вечность назад разговаривал с ним по телефону в аэропорту Сан-Франциско. Протянув руку за кресло Мейсона, Харди вытащил спасательный жилет и бросил его Фредди на колени. Потом достал свой жилет и стал надевать его.
– Надевай жилет, – сказал он. – Нам пора сматываться отсюда.
Мейсон уставился на него. Харди наклонился к нему и попытался надеть на него жилет, но Фредди оттолкнул его.
– Ты в своем уме? – спросил он.
– Шанс невелик, но это наш единственный шанс, – сказал Харди.
Он откинулся в кресле, глубоко вздохнул и начал объяснять:
– Я никогда не говорил тебе об этой части плана, потому что никогда не думал, что нам придется воспользоваться этим, да и не хотелось понапрасну пугать тебя. Это рискованная затея, но все-таки мы сможем ее провернуть. Самолет поставим на автопилот, а сами выпрыгнем через люк. В этой темноте нас никто не заметит. Я могу объяснить Элисон, как пользоваться парашютом и спасательным жилетом. Ей будет страшно, но тут уж ничего не поделаешь. Все будет в порядке. В самолете имеется надувной плот, который мы возьмем с собой. Как только приводнимся, спасательные жилеты сами надуются, а я надую плот и подберу вас с Элисон. На плоту мы доберемся до островов Флорида Кис и улетим оттуда на частном самолете. К тому времени, как этот самолет разобьется, и пока они найдут обломки, потушат пожар и убедятся, что наших трупов там нет, мы будем уже за пять тысяч миль отсюда. А там все будет в порядке, десять миллионов долларов уже поступили на мое имя в швейцарский банк.
Харди говорил это так убедительно, что все казалось вполне возможным. Он закончил со спасательным жилетом и потянулся за парашютом.
– В первых сообщениях будет сказано, что в результате катастрофы все погибли, поэтому мы сможем взять деньги из банка и смыться еще до того, как арабы начнут нас разыскивать. Конечно, это не то, на что мы рассчитывали, но и это неплохо. Совсем неплохо.
– А президент? – спросил Фредди.
Харди посмотрел на него, но ничего не сказал. Ответ был ясен.
– Нет, – раздался голос Элисон. – Ты обманул меня, – сказала она. – Ты сказал…
– Я сказал тебе, что не убивал президента. – Харди кивнул головой в сторону салона. – Так оно и есть.
– Ты похитил его, а сейчас ты собираешься убить его, как и того человека в туалете.
Фредди удивленно посмотрел на Харди.
– Что?..
– А что за самолет разбился в Колорадо? – спросила Элисон. – Разве это был не президентский самолет?
– Нет, другой.
– Они мертвы? Те люди, которые летели в нем?
Харди пожал плечами.
– Ты убил их! – Элисон не могла поверить в это. – Ты убил их…
– Это была банда сумасшедших кубинцев. Они всю жизнь только и мечтали умереть за…
– Ты убил их!
– Мне и раньше приходилось убивать, – спокойно сказал Харди. – И ты знаешь об этом, так что не так уж это страшно.
– Но ты никогда…
– Я сбросил напалм на маленькую девочку во Вьетнаме и выжег ей глаза. – Харди пожал плечами. – Она не была единственной, просто мне удалось увидеть только ее.
– Это совсем другое… – начала было Элисон, но остановилась. Это было другое дело, но вместе с тем совсем нет. – Ты не сможешь убить этих людей.
Харди кивнул.
– Смогу и убью.
– А меня ты тоже убьешь? – спросила Элисон.
Харди молчал.
– Я никуда не пойду с тобой, Джи.
Уставший, страдающий от жажды, связанный по рукам и ногам, президент Соединенных Штатов лежал в темном тесном ящике. Он понимал только то, что его жизнь в опасности, что он куда-то летит в ночи, что его похитили и что прямо у него над головой находится веревка, которой привязана дверь, а за этой дверью заперт агент ФБР.
«Я глава сильнейшего в мире государства, – говорил себе Буш, пытаясь сосредоточиться на реалиях. – Я воевал против японцев, летал на бомбардировщике-торпедоносце, был сбит над Тихим океаном, но остался в живых. Я не могу закончить свою жизнь в этом деревянном ящике, словно стреноженный бычок из Айовы. Не могу!»
Он снова то впадал в забытье, то приходил в себя, но ему каким-то образом удалось собрать последние силы, упереться ослабевшим телом в стенку ящика, поджать ноги и с трудом подняться. Президент пошарил в темноте дрожащими, связанными руками, пальцы его наткнулись на веревку, закрученную вокруг ручки туалета. Он начал дергать ее, раскручивать и наконец освободил ручку.
Отдав этому последние силы, президент сполз на дно ящика, а дверь туалета медленно открылась.
– Она права, Джи, – сказал Фредди. – Мы не можем просто бросить их и оставить умирать. Да и вообще, во всем этом нет никакого смысла. Прыгать из самолета ночью на воду? Каковы наши шансы? – Он покачал головой. – Нет, Джи, шансов совсем никаких.
Некоторое время все молчали.
– Назад я не вернусь, – произнес наконец Харди. Отвернувшись от Мейсона, он посмотрел в стекло, наблюдая за струящимися в ночном воздухе исходящими газами летящего впереди «Харриера». Впереди на горизонте виднелся неясный свет – Майами. – В тюрьму я не вернусь. Ни за что. Я не хочу снова оказаться за решеткой. Уж лучше я утону.
Мейсон кивнул. Он понимал его, но согласиться не мог.
– Я, пожалуй, останусь, – сказал он.
– Но они запрут тебя в камеру и выбросят ключи, – предупредил его Харди.
– А какая разница? – спросил Фредди. – Моя тюрьма и так всегда со мной, – сказал он и похлопал себя по обрубкам ног. – Что я буду делать? Играть в футбол? Или в гольф? А может, найду хорошенькую девушку и женюсь? – Он горько вздохнул. – Дерьмовая жизнь.
Они с Харди посмотрели друг на друга.
– Ты можешь прыгать, – сказал Фредди. – Только не бери с собой Элисон. Ведь это самоубийство, Джи. Она останется здесь, и, что бы они там ни думали, она совершенно невиновна. Она ведь ничего не знала, я сумею убедить их в этом. Ее допросят на детекторе лжи, и все будет в порядке. Она останется со мной. А если тебе все-таки удастся улизнуть, она всегда сможет потом приехать к тебе.
– Нет, – сказала Элисон. Харди посмотрел на нее, она плакала и качала головой. – Нет.
Харди медленно кивнул. Фредди был прав, да и она тоже. Он снова повернулся к Мейсону.
– Держи курс все время по прямой, – сказал он. – Когда приземлитесь, вас допросят. Расскажи им все, но все вали на меня. Буш подтвердит, что вы с Элисон спасли ему жизнь. Вы можете даже сказать, что я собирался выбросить президента, но вы не позволили мне. Они будут снисходительны к тебе.
– Это меня не волнует, – ответил Фредди. – В федеральных тюрьмах есть телевизор и сауна. Это будет похоже на отпуск с регулярным трехразовым питанием.
– Да-а, – протянул Харди и помолчал. – Прости, – сказал он. – Прости за все.
Он извинялся за тот день во Вьетнаме, когда сбросил напалм на маленькую девочку с длинными черными волосами, когда пули вьетнамцев пробили ему бензобак и он выпрыгнул с парашютом, а Фредди послали за ним на спасательном вертолете… Он извинялся за тот день, когда это все началось.
Харди встал и затянул лямки парашюта.
– Прости, малыш, – только и сказал Харди, хотя ему хотелось сказать много больше.
Фредди кивнул.
– Прощай, – сказал Харди.
– Удачи тебе, – ответил Фредди.
– Руки вверх, – просипел Чарльз Вертер.
Все обернулись. Он стоял в салоне, сразу за кабиной. Левая рука с раздробленными пальцами, которые Харди прищемил ему дверью, беспомощно свисала вдоль туловища, но в правой он держал пистолет. Харди не мог знать, что еще раньше, вечером, этот пистолет побывал в болоте, а сейчас Вертер просто аккуратно вытер его сверху, надеясь, что ему все-таки не придется им воспользоваться. Всего этого Харди не знал, он видел только дуло пистолета, направленное ему прямо в живот.
