— Нормально, Юру только слегка зацепило.
— Куда?
— В бедро, но вскользь.
— Где он?
— С Олегом, закончат перевязку и подойдут.
— Что по диверсантам?
— Двоих положили.
— Те, что валяются, — Николай кивнул на трупы.
— Они самые, — подтвердил Кавказ.
— Остальные?
— Ушли в ущелье. Но одного точно зацепило, остался след на земле.
— Ладно, считать не будем, надо сматываться, пока другие не объявились.
— Не исключено, граница рядом, — поддержал Кавказ и предложил: — Пока ребята подойдут, посмотрим, что за птицы?
— Хорошо, — согласился Николай и, стряхнув с себя пыль, отправился осматривать место боя.
На нем валялись консервные банки из натовского набора, пачки сигарет, рюкзаки с прорехами — следами пуль и два неподвижных тела. Смерть настигла их на излете. Тот, который выглядел покрепче, в отчаянном броске пытался дотянуться до автомата. Но не успел, в его пальцах остался вырванный с корнем пучок травы. Второго диверсанта пуля настигла у стены. Кавказ поднял с земли палку, задрал рукав куртки на руке одного, потом другого; у здоровяка бросалась в глаза татуировка — барс, изготовившийся к прыжку.
— Крупную дичь, похоже, подстрелили? — предположил Кочубей.
— Барсики — особая группа из 13-го батальон специального назначения «Шавнабад»! — подтвердил Кавказ.
— А второй?
— Скорее всего, из местного шакалья. В общем, солянка.
«Интересная получается солянка? А если они шли по следу Багратиона?» — подумал Николай, и тревога отразилась на его лице.
Это не укрылось от наблюдательного Кавказа, и он поспешил ее развеять:
— Не переживай, командир, они не за твоим человеком шли, совпало.
— Будем надеяться, — согласился Кочубей и, кивнув на тела диверсантов, спросил: — С этими что будем делать?
— С ними пусть СГБ разбирается, а оружие надо забрать.
— Хорошо, займись им, а я свяжусь с Сухумом, — и Николай принялся звонить Быстроногу.
Кавказ поднял с земли рюкзак, вытряхнул вещи, прошелся по поляне и собрал оружие. Попытки Кочубея установить связь ни к чему не привели — на его вызовы не отвечал ни дежурный, ни сам Быстроног.
— Николаич, бесполезно, здесь связь плохо работает, надо ехать в Гал и звонить из райотдела, — предложил Кавказ.
— Нежелательно, зачем лишний раз светиться.
— Согласен, чего-чего, а грузинских ушей и глаз в Гале хватает.
— Поэтому ты с Омаром отправляйся в райотдел решать вопрос по диверсантам, а я с ребятами возвращаюсь в Сухум.
— Как скажешь, командир!
— Про нас и моего человека никому! — предупредил Кочубей.
— Командир, я что, не понимаю, все будет о’кей! — заверил Кавказ.
Тревожный крик сойки заставил его и Кочубея встрепенуться насторожиться.
— Сойка трещит. Ребята молчат. Может, что случилось? — встревожился Николай.
— Да, не должно, — в голосе Кавказа не было прежней уверенности.
— Ты где последний раз их видел?
— У источника.
— Бегом туда! — распорядился Кочубей.
Сойка продолжала тревожно трещать, и это подстегнуло Николая. Он старался не отстать от Кавказа, который гигантскими прыжками рвался вперед. Впереди возникла колоннада источника, когда справа от нее, из кустов показались Остащенко и Гонтарев. Юрий, опираясь на Олега, заметно прихрамывал. Ранение оказалось не таким уж легким, как посчитал Кавказ.
— Командир, я за машинами слетаю? — оценив ситуацию, предложил он.
— Давай! — поддержал Кочубей, а сам поспешил навстречу ребятам.
Юрий старался держаться бодрячком, это давалось ему с трудом. Лицо и губы искажали болезненные гримасы. Олегу тоже было нелегко, девяносто с лишним килограммов мышц гнули его к земле. Кочубей пришел ему на помощь. Они вывели Юрия на аллею и уложили на лавку. Николай склонился над ним и, участливо заглядывая в глаза, спросил:
— Сильно зацепило?
— Ничего страшного, так слегка… — храбрился Юрий и предпринял попытку подняться.
— Лежи, лежи! — остановил его Кочубей, нарвал охапку травы и подложил под голову.
Юрий благодарно пожал руку, она была горячей.
— Да, у тебя жар! — всполошился Николай.
— Жар, еще не пожар, — пытался шутить Юрий.
— Похоже, много крови потерял, — заключил Гонтарев.
Кочубей осмотрел рану, она покрылась густой сукровицей и продолжала обильно кровоточить. Стащив с себя рубашку, он принялся рвать ее на части и накладывать дополнительные повязки.
— Коля, оставьте ее в покое, у меня башка раскалывается, — жаловался Юрий.
— Контузия, — сделал вывод Олег.
— Нет, ударился головой, когда падал.
— И сильно?
— Откуда я знаю.
— Если сотрясение мозга, то не делай резких движений! — предостерег Кочубей.
— О чем ты говоришь, Коля? После пятнадцати лет службы, если что от мозгов и осталась, так это одна извилина, и та от фуражки, — не терял присутствия духа Остащенко.
— Крепись, Юра! Сейчас подъедет Кавказ и сразу в госпиталь! — старался поддержать его Николай.
И он не заставил себя ждать. Юрия перенесли в УАЗ и уложили на заднее сидение. Олег, стараясь не причинять ему боли, осторожно вел машину к дороге и только там прибавил скорость. На развилке за лечебницей он разъехался с Омаром. Тот с Кавказом направился в галский райотдел СГБ, чтобы забрать с собой сотрудников и успеть до заката солнца провести осмотр места боя. В Сухум группа Кочубея добралась, когда на дворе сгустились сумерки. На въезде в зону миротворческих сил машину остановил дежурный по КПП, узнав Гонтарева, не стал проверять пропуск и открыл ворота.
— Николаич, куда едем — в приемный покой или сразу в хирургию? — спросил Олег.
— В хирургию! Бумажки потом оформим! — распорядился Кочубей.
— Понял! — Гонтарев свернул на дорогу к хирургическому отделению.
Им повезло, хирург оказался на месте. Осмотрев Юрия, он распорядился готовить его к операции. Николай попытался пройти в операционную, но дальше порога ординаторской его не пустили, и, помявшись, он предложил Гонтареву:
— Олег, подежурь, мне надо отправить шифровку в Москву.
— Не вопрос, Николаич, все будет под контролем! — заверил он.
Передав ему автомат, Кочубей, стараясь не пугать свои видом отдыхающих, дальними аллеями пробрался к отделу. Несмотря на поздний час, Быстроног продолжал работать. Голый торс Николая вызвал у него неудовольствие, и он не удержался от упрека:
— Коля, ты бы для приличия футболку надел. Я понимаю, тут не Москва, но как ни как воинская часть.
— Извини, Боря, не до того.
— Что, в засаду попали?! — Быстроног изменился в лице.
— Да, Юру подстрелили, — потерянно произнес Кочубей и тяжело опустился на стул.
— Юру?! А куда?
— В бедро, находится на операции.
— Кто оперирует?
— Не знаю, не до того было.
— Сейчас выясним! — Быстроног схватился за телефон.
— Не надо, там Олег, — остановил Николай.
— Ладно, не будем дергать. Так что случилось?
— Напоролись на группу диверсантов.
— Где?
— У лечебницы.
— И что?
— Думали разойтись по-тихому, не получилось, — не задерживаясь на деталях, Кочубей рассказал, как развивались события и, закончив рассказ, бросил тоскливый взгляд на телефон ВЧ-связи.
— М-да, теперь с телефона не слезешь, помотают тебе нервы, — заключил Быстроног.
— Если бы только это, так еще работать не дадут!
— У меня в прошлом году подобная петушня случилась, так инспекторская группа в отделе неделю сидела. Уехали, думал, пронесло. Хрен, еще две недели отписывался, пока бумага в секретариате не закончилась. Не понимаю, все когда-то были операми и знают: работу с агентурой на раз-два не построишь, тем более на Кавказе.
— А-а, плетью обуха не перешибешь. Ничего, переживу, обидно, если придется законсервировать Багратиона, — посетовал Николай.
— Это не самое плохое, главное, чтобы Юра поскорее на ноги встал.
— Должен. Кость не зацепило, вот только крови много потерял.
— Не зацепило? Так зачем докладывать, обойдется.
— Не я, так военные доложат.
— Доложат? Ну, это мы еще посмотрим! — стекляшки очков Быстронога грозно блеснули, и палец лег на кнопку вызова.
В коридоре раздался топот ботинок, и в дверь постучали.
— Войдите! — разрешил Быстроног.
На пороге возник помощник дежурного по отделу и доложил:
— Товарищ полковник, младший сержант Шефруков по вашему приказанию явился!
— Ратмир, это черт является, а исправный боец прибывает! — строго заметил Быстроног и распорядился: — Гонтарева мне на связь!
— Так он в хирургии, — напомнил Кочубей.
— Ты слышал, Ратмир? Найди и пусть выйдет на связь!
