– Конечно, знаю, – ответила Алекс.
– Тогда вам должно быть известно, что, вкладывая дивиденды и проценты по долгосрочным инвестициям в акции, можно так приумножить капитал, что людям и не снилось.
– Так о какой сумме мы сейчас ведем речь? – поинтересовалась Алекс.
Он не ответил.
– Миллион долларов?
Охснер молчал.
– Больше? Сколько? – Алекс не сводила с Охснера глаз.
Он несколько раз моргнул.
– Ну, это вас не касается!
– Именно об этом я вам все время и говорю, – сквозь зубы ответила Алекс.
– Что за красавец, а? – Руди стоял рядом с Алекс, пока она наблюдала, как черный «даймлер» Охснера, взревев, покатился по узкой булыжной мостовой прочь от ресторана «Аисты».
– Думала, если он еще раз скажет «тайна банковского вклада», я закричу. – Алекс повернулась к Руди. – Он всегда такой?
– Раньше, когда я был мальчишкой, он хорошо ко мне относился. Помню, когда я приходил к отцу на работу, Георг всегда сажал меня к себе на колени, рассказывал разные истории. Но после смерти отца он стал другим. – Тоблер посмотрел Алекс в глаза. – Я всегда удивлялся, почему его, а не меня отец назначил своим душеприказчиком. Ведь будь иначе, я бы знал об этом счете еще с 1987 года.
– Знаете, моя мать тоже назначила своим поверенным не меня. А к ее имуществу тайна банковских вкладов не имела никакого отношения. – Алекс глубоко вздохнула. – Иногда просто следует жить, не особенно задумываясь. – Она посмотрела на часы. – Мне пора на работу. Уже почти два.
– А мне что делать? – спросил Руди.
– А вам не нужно на работу?
– Я хочу узнать, что произошло с моим отцом.
– Разве не ясно, что…
– Никогда не поверю, что отец наложил на себя руки, – не поверю, пока не узнаю наверняка, что произошло. – Стоявший перед входом в гостиницу Руди был похож на обиженного маленького мальчика. – Постой! У меня есть идея! – Он схватил Алекс за руку. – Пойдем в банк. Я могу зайти и сам проверить счет.
– Без меня. Я…
– Ладно, я пойду один. Этот счет формально принадлежит мне. Охснер сам так сказал, верно? Они мне все расскажут.
– Что бы вы ни предприняли, не впутывайте в это меня. – Алекс посмотрела Руди прямо в глаза. – Понятно? Я могу потерять работу, если…
– Не волнуйся. Обещаю не впутывать тебя, если ты мне поможешь. – Он обнял Алекс за талию. – А ты ведь мне поможешь? Спасибо.
Он двинулся вперед.
– Если в банке спросят, каким образом я узнал о счете, скажу, что мне рассказал Охснер. А он попросту не сможет выдать твое имя. – Руди повернулся к ней и улыбнулся. – Вот тебе и пример того, как тайна банковского вклада в Швейцарии может сыграть нам на руку.
Он повел ее по узкой дорожке, которая пролегала за рестораном и выходила на Банхофштрассе.
– Интересно, сколько же сейчас денег на этом счету? Хотя, должен признаться, я помню те длинные списки депозитных счетов, опубликованные в прессе. Еще в девяностых годах. К сожалению, Охснер прав. На большинстве лежало лишь по паре тысяч долларов. Сто тысяч максимум. – Он легонько сжал ей руку. – Но думаю, что, если этими денежками распоряжались с умом, сейчас их должно быть гораздо больше. Может быть, даже целый миллион!
– Что ж, вам осталось только пойти в банк и спросить о деньгах. – Алекс указала пальцем на главный вход в цюрихский банк «Гельвеция», через дорогу. – Это здесь.
Два каменных купидона, голеньких младенца из потемневшего от времени гранита, охраняли вход.
– К сожалению, мой вход, служебный, с той стороны здания. – Алекс протянула Руди руку на прощание.
– Можешь себе представить: все деньги там, внутри? – Глаза Руди округлились. – Только и ждут, когда я приду и заявлю на них права.
– Но это ведь на самом деле не ваши деньги, не так ли?
– Ну, по крайней мере, процент за управление мой. Разве не так объяснил Охснер? Пять процентов от суммы принадлежали отцу, а значит, сейчас они мои. – Руди кивнул. – А пять процентов от миллиона – это…
– Пятьдесят тысяч долларов.
– Ого! – Руди схватил протянутую руку Алекс. – А что ты скажешь, если мы их разделим? Я дам тебе половину?
– С чего бы это?
– За помощь.
– Но я ничего не сделала. Вы заставили меня рассказать, что мне известно, а известно мне не очень много.
– Я имел в виду твою помощь в расследовании того, что на самом деле случилось в 1987-м. – Он не отпускал ее руки. – Уверен, с твоей помощью я смог бы влезть в банковский компьютер и выяснить точно, что тогда произошло.
– Двадцать пять тысяч долларов за риск потерять работу? Нет уж, спасибо. – Алекс отняла руку. – Как ни странно, мне нужна моя зарплата – чтобы вернуть ссуду, полученную на обучение. И могу вас заверить, это намного больше двадцати пяти тысяч.
– Тебе не придется терять работу. Ты могла бы заняться этим в свободное от работы время. Тайком.
– Мне очень жаль, но я скажу «нет».
– Я буду платить тебе фиксированный гонорар за каждый час занятия этим нашим делом. Все, что нужно, – это войти в компьютерную систему банка и посмотреть, что случилось со счетом в 1987 году.
Алекс отрицательно покачала головой.
– Вы не отступите, так ведь?
– Я просто хочу узнать, что произошло. А без твоей помощи, боюсь, я никогда этого не узнаю.
– Послушайте, – мягко начала Алекс, – я и правда не могу вам помочь. Даже если бы я и согласилась провести расследование, меня не допустят к банковским документам. Единственное, к чему я имею доступ, – это код.
– Но все, что происходит, наверняка записывается где-то в банковском компьютере, не так ли?
– Руди, компьютерные файлы – это одно, а код – другое. Я работаю лишь с той частью программы, которая указывает компьютеру, что ему делать. Это не имеет никакого отношения ни к самому банку, ни к счетам.
– Но из кода ты узнала о счете моего отца, а также о его компании в 1987-м.
– Простая случайность. Я не имею ни малейшего понятия, почему там был написан код. Это была разовая сделка. Нетипичная. Аномалия.
– Но ведь могут быть и другие аномалии, – не отступал Руди. – Не могла бы ты просто посмотреть? Хотя бы для моего успокоения?
– Извините. Если меня поймают за этим, я буду уволена. И больше мне не видать работы консультанта.
– Да ладно! – Руди не сводил с нее глаз. – Неужели трудно попробовать?
Она покачала головой.
– Я согласилась встретиться, пообедать с вами и Охснером по одной-единственной причине – убедиться, что больше не участвую в этом деле. Я не желаю терять свое место.
– Но, получив свою долю, ты сможешь уволиться.
– Говорю же вам, с двадцатью пятью тысячами долларов нельзя выплатить даже первый взнос.
– А что, если на счету больше миллиона долларов? – Руди вопросительно поднял брови.
– Руди, даже если два миллиона – этого недостаточно. Вы уж извините.
– Вот что. Давай я пойду и посмотрю, сколько там на счету. Потом ты примешь решение.
Алекс молчала.
– Я и прошу всего-то подождать меня тут пять минут. Я пойду в банк, узнаю и сразу же вернусь. Ты ничем не рискуешь. Договорились?
– Уже поздно. – Алекс показала на витрину часового магазина Бюхерера на той стороне улицы. – Мне давно пора уже быть на работе.
– Перестань, – улыбнулся Руди. – Еще немного. Сейчас только без десяти два. Уверен, что обед заканчивается у вас в два. Ну же! Сегодня прекрасный день. Пятница. Наверняка можно на несколько минут опоздать.
Он был прав. Даже если Эрик вернется после обеда ровно в два, он не заметит, что она на несколько минут задержалась.
– Ладно. Я подожду вас вон там. – Она указала на магазин Бюхерера. – Но только десять минут.
– Спасибо! – Руди достал салфетку, на которой Алекс написала код. – Это номер счета, верно?
Он указал на первую строчку и прочел ее вслух.
– 249588?
– Таким был номер счета в 1987-м. Но, как я уже говорила, возможно, к основным за прошедшие годы добавили еще какие-то цифры и буквы.
– Неважно. Если я покажу свое удостоверение личности, в банке будут обязаны известить меня обо всех счетах, открытых на мое имя. У меня тут уже есть собственный счет, счет моего отца. Если существуют еще какие-либо и я интересуюсь ими, мне обязаны дать информацию. Закон так говорит?
– Вы всегда добиваетесь того, что хотите?
– Почти всегда, – улыбнулся Руди. Он направился ко входу в банк, потом обернулся и слегка поклонился Алекс. – Да, кстати. Спасибо за помощь.
– Не стоит благодарности.
Он поднял вверх указательный палец.
– Подумай над моими словами: твое присутствие не дает мне схитрить.
– Что вы имеете в виду?
– Поскольку счет открыт на мое имя, я мог бы забрать все деньги, не так ли? – Он повернулся и побежал через улицу, едва не попав под проходящий трамвай.
