Поэтому хорошенько все обдумав, Вагиф решил поступить следующим образом. Он вместе с Рауфом и «майором» доехал до здания КГБ и, оставив их там, вышел на улицу. Подойдя к телефону-автомату, он позвонил одному из руководителей республиканского комитета, к которому, согласно полученным инструкциям, имел право обратиться в случае необходимости.
Сначала он хотел все это оставить на утро — было где-то около трех часов ночи, но потом все-таки решил позвонить. До утра могло произойти все что угодно. А он интуитивно чувствовал, что эти вопросы требуют оперативного решения, особенно что касалось оружия.
Трубку долго никто не брал. Наконец на другом конце провода послышался недовольный мужской голос. Извинившись, Вагиф представился и, не вдаваясь в подробности, попросил незамедлительно встретиться. Его собеседник после небольшой паузы предложил подойти к его дому, кратко объяснив, куда идти. Это оказалось совсем недалеко, и через пару минут Вагиф уже был у подъезда высотного здания, где жил этот руководящий сотрудник.
Примерно через минуту в дверях подъезда показался мужчина средних лет в полушубке. Молча кивнув Вагифу, он подошел к стоящей у дома машине и открыл дверцу. Вагиф последовал за ним.
В машине было холодно. Включив отопление, мужчина мягко тронул машину с места. Выехав на проспект, он повернул направо и, спустившись вниз, оказался в районе старых построек, где и остановил машину напротив неприметного одноэтажного здания.
— Приехали, — произнес он, покидая автомобиль.
В небольшом дворике, куда выходила всего лишь одна дверь, он внимательно осмотрелся. После чего, открыв дверь, пропустил Вагифа внутрь. Молча выслушав рассказ Вагифа, его собеседник, которого за глаза все называли просто Полковник, вытащил из кармана пиджака записную книжку в черном переплете и положил перед ним.
— Что это? — недоуменно спросил Вагиф.
— Сведения о деятельности и контактах на территории Азербайджана сотрудников этой региональной группы, записанные в хронологической последовательности.
— Записанные собственноручно вами? — недоверчиво протянул Вагиф.
— Да, именно мной, — невозмутимо произнес Полковник.
— Но зачем?
— Зачем? Вы спрашиваете, зачем? — слегка повысив голос, переспросил его собеседник. — Да затем, что этой вакханалии некомпетентности и прямого предательства нет ни конца ни края. Уже длительное время к нам стекается информация о странных делах, творящихся в республике. О каких-то параллельных структурах, действующих под прикрытием союзных властей, о непрекращающемся потоке оружия, идущем как к нам, так и от нас, об оппозиции, мечтающей прийти к власти. И что самое интересное — получая очень жесткие инструкции о необходимости пресечения всего этого, что соответствует возложенным на нас функциям, мы практически ничего не можем сделать. Существуют какие-то мощные подводные течения, сводящие на нет все наши усилия. Более того, мешающие нашей работе. И что самое главное — имеющие реальную власть в государстве.
— И чем вы все это объясняете?
— Возможно, вам покажется, что я несколько зациклился на своей профессии, видя во всем происки враждебных сил. Но все-таки я выскажу свое мнение. Мне кажется, точнее, я уверен, что все мы находимся в эпицентре каких-то странных игр, более всего напоминающих заговор, в котором участвуют самые разнообразные, полярно противоположные силы, лишь на какое-то мгновение нашедшие общую точку соприкосновения интересов. И это меня пугает. Потому что как только эта пресловутая точка будет пройдена, начнется самое страшное время — время выяснения отношений, которое просто непредсказуемо.
— У вас есть конкретные факты?
— Возможно, но я приведу всего несколько примеров. Например, эта история с оружием. Это далеко не единичный случай. У меня есть вполне достоверные сведения, что все происходит в духе классической провокации, когда возмутившемуся народу некто в нужный момент подсовывает оружие. Именно тогда, когда в этой республике, городе или области «случайно» оказываются войска с коротким приказом: «Усмирить». Что они и делают. Но потом вновь появляется на свет то Же самое оружие, только теперь уже в качестве доказательства того, что войска вошли всего лишь с благородной целью обезопасить мирных жителей от терроризирующих их групп боевиков. Так называемый «чехословацкий вариант», в котором явно заметна рука некоторых наших коллег.
Но существуют здесь и другие действующие силы. Как вы знаете, в республике имеется оппозиция, в целом состоящая из думающих, интеллигентных людей. Людей, не зовущих на баррикады, а предлагающих определенные, в целом разумные решения. И вдруг среди них появляются странные люди. Я говорю не о провокаторах. Они в данной ситуации почти бессильны. Я имею в виду людей, которые до последнего времени находились в тени и вдруг начинают проявлять завидную активность и, более того, располагают реальными возможностями, скажем так — финансами.
Не секрет, что выпуск одной листовки требует подчас солидных финансовых инъекций, не говоря уже о чем-то другом. И они постепенно оттесняют оппозиционеров-интеллигентов, становясь все более и более популярными. Но остается вопрос — откуда деньги? А второй вопрос вам. Не напоминает ли все это классические методы западных спецслужб? Когда через третьи руки — разнообразные благотворительные организации — порой ничего не ведающему очередному «освободителю» народа как из рога изобилия начинают сыпаться доллары. А уж потом, когда эти «преобразователи» становятся у руля государства, откуда-то появляются компрометирующие документы, крепко-накрепко привязывающие их к интересам «безвозмездно» помогавших друзей.
— Вы это можете доказать?
— Пока нет, однако кое-что в этой записной книжке все-таки имеется. Но мы, с вашего разрешения, продолжим анализ. Кроме этих двух сил, имеется еще и третья. Это группа людей, которая просто хочет властвовать, не деля бремя власти ни с союзными властями, ни с Западом. И они вспоминают о единстве мусульманских стран, предлагая то примкнуть к Ирану, то раствориться в Турции. И они тоже тянут одеяло на себя. И как ответная реакция — ряд временно невостребованных политиков как в странах западной демократии, так и в странах нарождающейся анархии начинают наживать политический капитал на анафеме мифического исламского фундаментализма. И в этом фейерверке всеобщей грызни за кусок пирога как-то незаметно растворяются интересы семимиллионного населения республики, до которого, по существу, нет никому дела. И который, барахтаясь, пытается выплыть на спокойную воду, иногда вдоволь нахлебавшись холодной воды. Надеюсь, отрезвляющей.
— Да, картина не из приятных. Скажите, а это правда, что в ряде республик Средней Азии и Азербайджане действуют подобные группы союзного подчинения?
— Да, правда, и причина их существования все в том же «исламизме». Кто-то очень настойчиво проповедует недоверие к мусульманским республикам. Кто-то, имеющий реальные рычаги власти или умеющий воздействовать на эту власть. Здесь вопрос не только в Армении, хотя политики этой республики тоже изрядно мутят воду. Здесь все намного глубже. Я бы сказал, глобальнее.
— А что мне делать с вашей записной книжкой?
— Передайте ее Алексею Васильевичу.
— Но я не собираюсь в Москву.
— Человек предполагает, а начальство располагает. Доживем до утра, а там посмотрим.
Распрощались они, когда на горизонте занималась заря. Подбросив Вагифа до гостиницы, Полковник на прощание пожал ему руку, и как-то устало улыбнувшись, уехал.
Поднявшись в свой номер, Вагиф сразу же полез под душ, после чего, сварив крепкий кофе, налил себе полную кружку и, примостившись на табурете в кухне, закурил сигарету.
Резкий звонок телефона, неожиданно расколов тишину, в которую была погружена все еще спящая гостиница, неприятно ударил по нервам. Вагиф неохотно поднял трубку. Послышался знакомый голос Зары.
— Вагиф, тебя срочно вызывают в Москву. Билет в кассе аэропорта. Вылет через два часа. Желаю удачи.
Опустив трубку, Вагиф устало поднялся и поплелся в комнату. Начинался новый трудный день.
В Москву Вагиф прилетел утром. Все два с половиной часа лёта он мирно проспал, укутавшись в теплое пальто из мягкого драпа.
По прибытии в аэропорт Домодедово Вагиф сразу же направился в кафе. Заказав две чашки черного кофе и бутерброд с ветчиной, он пристроился в дальнем углу полупустого зала, отгороженного от остального помещения невысокой металлической сеткой.
Он уже заканчивал свой незамысловатый завтрак, когда к его столику подошел молодой парень в спортивной куртке с бутылкой пепси-колы в руке. Поставив бутылку на стол, он равнодушным взглядом окинул пассажиров, толпившихся в зале ожидания. Потом, медленно повернув голову, неожиданно обратился к Вагифу по имени.
