Ловец часами рассматривал снимок, сделанный тайком с фотографии, бережно хранимой миссис Али Шах. По его требованию лаборатория довела изображение до отменного качества. Глядя на лица этих двоих улыбающихся юнцов, он размышлял, где же они теперь. Юноша, что справа, во внимание не брался. Пытливый взгляд Ловца был сосредоточен целиком на юноше с янтарными глазами. Так, наверное, генерал Монтгомери в годы Второй мировой разглядывал фотографию германского «Лиса Пустыни» Роммеля, рассчитывая при этом свои дальнейшие действия.
На фото юноше было семнадцать. То есть еще до того, как он пропитался ядом радикального ислама; до событий Одиннадцатого сентября, до переговоров в Кветте, до того как он порвал с семьей и ушел к убийцам из «Лашкар-и-Тайбы», «Бригады 313» и клана Хаккани. Атмосфера религиозного фанатизма, ненависти, обязательное присутствие при ритуальных казнях; тяжкая жизнь в горах, где господствуют племенные союзы, — все это должно было неизбежно сказаться на лице смеющегося мальчика.
Ловец выслал нынешнюю фотографию Проповедника (даром что в маске), а также левую половину исламабадского снимка, в ряд нужных инстанций — в частности, Информационную службу уголовной юстиции и отделение ФБР в Кларксберге, штат Западная Вирджиния, где в лаборатории есть спецотдел по изучению старения лиц. Туда он обратился с просьбой представить ему это лицо в его теперешнем виде. После этого он отправился к Грэю Фоксу.
Директор СОТП воспринял информацию с одобрением. Теперь они наконец располагают именем. А скоро появится и лицо. Есть в наличии страна и, может статься, город.
— Вы думаете, он обитает здесь, на этом складе в Кисмайо? — спросил Серый Лис.
— Сомневаюсь. У него, похоже, бзик неуловимости. Скорее всего, он проживает где-то в другом месте, а проповеди записывает на камеру в отдельной комнатушке. При этом сзади разворачивается полотнище с сурами из Корана, которое видно на экране. После этого ассистент, известный нам как Тролль, забирает запись и передает ее из Кисмайо. Пока он не в ловушке и чувствует себя вполне вольготно.
— И что дальше?
— Мне нужен беспилотик над тем складом, причем на постоянной основе. Хорошо бы низколетающий, чтобы снять этот ангар сбоку — может, там какая-нибудь вывеска с названием конторы. Хотя это мало о чем говорит; скорее всего, так, для отвода глаз. Тем не менее мне нужно установить владельца.
Перед глазами Грэй Фокса был снимок из космоса — достаточно четкий, хотя чего тут удивляться: военные технологии позволяют с высоты пятнадцати километров запросто считать заклепки.
— Я свяжусь с парнями, что командуют дронами. У них есть пусковые установки на юге в Кении, на западе в Эфиопии, в Джибути на севере, и еще ЦРУ прячет у себя установку в анклаве Могадишо. Так что снимки будут. Ну, так что: теперь, имея в распоряжении его имя и лицо, которое он так тщательно скрывает, вы намерены сорвать с него маску?
— Пока нет. У меня есть другая задумка.
— Что ж, Ловец. Ваш ход. Действуйте.
— Да, вот еще что. Думаю, нам за спиной не помешала бы поддержка в виде ОКСО. Нет ли у ЦРУ или еще у кого-нибудь тайного агента, внедренного на юге Сомали?
Спустя неделю произошли четыре события, произошли почти одновременно. Ловец в те дни погружался в исполненную трагизма историю Сомали. Когда-то их было не одно, а целых три: прежде всего так называемый Французский Берег Сомали на севере, который именовался теперь Джибути и все еще находился под сильным французским влиянием. Здесь на постоянной основе располагался гарнизон французского Иностранного легиона, а также огромная американская база, одна аренда места под которую съедала круглую сумму. Также на севере, на территории бывшей колонии Британский Сомалиленд, ныне располагалось самопровозглашенное государство (только уже без пометки «британский») — небольшое, достаточно тихое и даже демократичное, но почему-то не признанное в качестве национального. Основную же часть составляло Итальянское Сомали, которое по итогам Второй мировой было конфисковано и какое-то время управлялось британцами, а затем получило независимость. После нескольких лет обычного для здешних мест диктаторского режима некогда процветающая и в чем-то даже изысканная колония, где любили проводить отпуска зажиточные итальянцы, сорвалась в пучину гражданской войны. Клан пошел на клан, племя — на племя, воитель — на воителя; сплошной огненно-кровавый хаос в алчном стремлении к превосходству. В итоге, когда Могадишо и Кисмайо превратились фактически в груду развалин, мировое сообщество просто махнуло на эту пропащую страну рукой.
Былая слава (и опять дурная) возвратилась к ней, когда вконец обнищавшие рыбаки на севере занялись пиратством, а юг страны погряз в радикальном исламе. Поднял голову «Аш-Шабаб», причем не как побочная ветвь, а как полномасштабный союзник «Аль-Каиды», и подмял под себя весь юг. Хрупкой веточкой посреди этого бардака торчала Могадишо — чисто символическая столица этого насквозь коррумпированного, деспотичного квазигосударства, живущего на зарубежные дотации; не государства даже, а скорее анклава, чьи зыбкие границы охранялись смешанной армией кенийцев, эфиопов, угандийцев и бурундийцев. А внутри этой стены как в бездонную бочку лились иностранные деньги на какие-то там «программы помощи» да шастали всевозможные шпионы, до смешного нелепо прикидываясь кураторами этих самых программ, а также некоммерческих и неправительственных организаций.
В то время как Ловец у себя в кабинете, подперев голову руками, читал на плазменном экране информацию и отсматривал образы, в небесной вышине над Кисмайо занял позицию разведывательный беспилотник «глобал хок». Без вооружения, но и задание было не боевое, а такое, для обозначения которого существует аббревиатура ДПБВ: «дальний полет на большой высоте».
Дрон вылетел с расположенного в соседней Кении объекта, где в тропической духоте парились несколько американских солдат и техников, отлучаясь посменно отдышаться в снабженные кондиционерами домики якобы выездной съемочной бригады. В распоряжении этих «киносъемщиков» имелось четыре беспилотника RQ-4, из которых два сейчас находились в воздухе.
До поступления нового приказа в вышине парил один: наблюдал за кенийско-сомалийской границей и прибрежными водами, отслеживая случаи нападения на суда и незаконного пересечения границы. Новый приказ вменял барражирование над некогда коммерческой зоной в Кисмайо и наблюдение там за строительным объектом. Поскольку дроны дежурят посменно, это означало, что теперь задействованы все четыре аппарата.
Продолжительность полета без дозаправки у «глобал хока» составляет тридцать пять часов, так что, находясь сравнительно недалеко от базы, из них он может безотлучно кружить над мишенью все тридцать. С высоты в семнадцать километров (почти вдвое выше пассажирского авиалайнера) за день он способен охватывать площадь до семидесяти тысяч квадратных километров. При этом, если требуется узконаправленное наблюдение, он может сужать свой луч до семикилометрового пятачка и при этом выдавать изображение изумительного качества.
Беспилотник над Кисмайо был снабжен радаром с синтезированной апертурой, электронно-оптической и инфракрасной в зависимости от времени суток и условий видимости. Он же мог «вслушиваться» в передачи на любой частоте и мощности, даже самой малой, а также «вынюхивать» изменения очагов теплоты, излучаемых человеческими телами при перемещении снаружи и даже внутри строения. Все собранные данные моментально, за долю секунды переносились напрямую в Неваду.
Второе, что произошло, — это возвращение из Кларксберга скорректированных фотографий. Эксперты обратили внимание, что на экранном изображении в нижней части лица ткань маски слегка выступает вперед. Это дало повод к догадке, что там, внутри, находится пышная борода. Поэтому из спецотдела были присланы два варианта — с бородой и без.
Была также проделана работа с характерными морщинками на лбу и вокруг глаз, что придало лицу возраста, а также жесткости. В углах рта и на скулах лежала печать жестокосердия. Безвозвратно канули прежняя ребячья мягкость и веселость.
Не успел Ловец закончить изучение новых фотоснимков, как на связь вышел Ариэль.
— Там в строении, похоже, есть еще и второй компьютер, — сообщил он. — Только он проповедей не передает. Тот, кто за ним сидит — по всей видимости, Тролль, — благодарит за какой-то там чек. Какой именно, непонятно. Но кто-то с тем ангаром определенно имэйлится.
А буквально следом позвонил Грэй Фокс. С однозначно отрицательной информацией. «Крота» в «Аш-Шабабе» нет ни у кого.
— Ответ в целом такой: хотите сунуться в это пекло — действуйте на свой страх и риск.
