Наступил короткий период благополучия, может быть, даже счастья. Супруги работали, по вечерам ходили в кино, принимали гостей… Однако у этого благополучия имелась и обратная сторона: у Саши испортился характер. До этого веселый, разговорчивый, он стал угрюмым, желчным. Пить ему было нельзя категорически, ни капли. Он и жене запрещал притрагиваться к спиртному. Когда возвращалась с работы, проверял, прямо как гаишники: «Ну-ка, дыхни!» Надя и сама бы пить не стала – положение не позволяло, да и склонности к выпивке у нее никогда не было. Но на работе, в большой и шумной редакции, то и дело случались разного рода небольшие праздники: дни рождения, премии, чей-то выход из отпуска, чья-то свадьба… Как не выпить бокал сухого вина? А нельзя: дома муж сцену устроит.
Однако если исключить этот неприятный момент, жизнь в это время, в общем, была нормальной. В положенный срок Надя родила сына. Назвали Колей – в честь Сашиного отца. Растить маленького – такое счастье! Но для Саши это оказалось тяжелым испытанием. Надя за ночь по несколько раз вставала, кормила ребенка, укачивала. На Сашу это действовало угнетающе: он просыпался, после этого с трудом засыпал. Утром вставал с тяжелой головой. А ведь на работе никто скидок делать не будет! Вот так случилось, что спустя три месяца после рождения сына Саша опять запил. И на этот раз пил не с радости, как вначале, а заливал водкой раздражение и злость. А такое опьянение гораздо тяжелее. Начались скандалы. Саша кричал на жену, а однажды случилось так, что поднял на нее руку.
Надя схватила сына, едва оделась и убежала к подруге. Там, сидя на чужой кухне, она горько плакала над своей неудавшейся, пошедшей наперекосяк жизнью. И что теперь делать? Муж, которого она так долго искала, превратился в злобное, опасное существо, от которого надо бежать. Комната в общежитии – единственное, чего она сумела добиться, – занята мужем. Конечно, можно попросить знакомых ребят из редакции, они врежут другой замок, а если пьяный муж будет ломиться, вызвать полицию. Кончится это, скорее всего, разводом. Она этого хочет? Подруга, сама растившая дочь одна, убеждала так и поступить, не цепляться за алкоголика. Но Надя Сашу жалела. И себя тоже. Не хотела она жить одна с сыном.
Наутро пришел Саша: трезвый, тихий, с виноватыми глазами. Просил прощения, валялся в ногах, обещал покончить с выпивкой. Надя вернулась домой. Через два месяца все повторилось. Так прожили полгода, потом Надя добилась своего: Саша закодировался вторично.
На этот раз он продержался дольше – почти три года. Но снова сорвался. Опять начались скандалы, ссоры, Надя убегала к подругам, однажды даже уехала к родителям в деревню. Это напугало Сашу: он решил, что это серьезно, что Надя с ребенком могут не вернуться. А потерять их он боялся. И Саша закодировался в третий раз.
Семья снова восстановилась. Но Надя понимала: это благополучие непрочно. Надо что-то менять. Но что? Надя решила: все дело в жилищных условиях. Необходимо приложить все силы, извернуться, но выехать из опостылевшего общежития. Но где взять деньги?
Сначала Надя ушла из родной редакции. Уходить было жалко – коллектив был дружный, веселый, и работа интересная, только платили мало. А затем Надя, при поддержке все того же строительного босса, который в свое время помог ей с общежитием, основала журнал «Наша стройка». Журнал был в основном рекламный, продвигал новые технологии в строительстве, но главным образом – те или иные фирмы, которые хотели показать себя с лучшей стороны.
Благодаря Надиному умению нравиться всем, а в первую очередь – чиновникам из областного правительства, журнал стал приносить неплохой доход. Так закладывался фундамент для реализации Надиного проекта – покупки однокомнатной квартиры.
Вторую часть этого фундамента должен был составить материнский капитал. В разгар хлопот с выпуском журнала и освоением рекламного рынка Надя забеременела. Это обстоятельство ее ничуть не смущало. Она и первую беременность перенесла легко, родила сама, безо всякого кесарева, и сейчас надеялась, что все пройдет так же.
Однако после всех подсчетов и знакомства с ценами на квартиры Надя поняла, что, если рассчитывать только на доход от журнала и зарплату мужа, им придется копить еще год, а может, и два. Между тем сил терпеть уже не было. Надя чувствовала – еще два года в условиях общежития Саша не протянет, снова запьет. Надо было срочно где-то достать деньги.
Надя стала ходить по банкам, изучать условия кредитов. И в это время услышала о создании фирмы «ННН». Фирма обещала невиданные проценты. Надя прикинула: получались те самые деньги, которые были ей необходимы. Риск, конечно, был большой: про новую фирму с экранов твердили, что это пирамида, что доверчивые вкладчики могут потерять все, что вложили. Но и выигрыш в случае успеха получался огромный. И она решилась: вложила свои сбережения в новую организацию.
И вот теперь, когда на счету скопилась требуемая сумма, а на рынке появилась нужная квартира, Надя позвонила тысячнику и сообщила, что хочет деньги снять. Владимир не возражал, не уговаривал подождать – он был в курсе Надиных проблем, знал, для чего ей нужны деньги. Спустя сутки он позвонил ей и назначил день, когда мог с ней расплатиться.
…Едва войдя в банк, Надя сразу увидела тысячника. Они поздоровались, после чего Владимир усадил ее в кресло, а сам направился к стойке оператора. Надино участие здесь совсем не требовалось: деньги лежали на счету Владимира. Он терпеливо стоял у стойки, вел переговоры с оператором. Потом девушка вышла и пригласила Владимира в комнату, где оформлялись кредиты. Это было странно – ведь он кредит получать не собирался. Но делать было нечего: Владимир пожал плечами и скрылся за дверью. Надя осталась ждать.
Ждать пришлось долго – почти час. Надя уже стала терять терпение. Уже в редакцию журнала пора бежать, а она все здесь сидит. Наконец дверь отворилась, и оттуда вышел тысячник. Но не один, а в сопровождении какого-то мужчины с невыразительным лицом. Надя знала такой тип людей – они часто встречались в коридорах областных учреждений, где она бывала каждый день по работе.
Незнакомец прошел к выходу, а Владимир подошел к Наде. Она заметила, что вид у него совершенно непривычный – растерянный и подавленный.
– Идем, на улице все скажу, – тихо сказал он Наде.
Она удивилась: что он скажет? Говорить вроде ничего не требовалось, надо было только деньги передать. А это лучше было сделать здесь, в помещении банка. Однако спорить не стала и последовала за тысячником на улицу. Здесь Владимир огляделся по сторонам и затем произнес:
– Нет у меня твоих денег, Надежда.
– Как это нет? – удивилась Надя. – Куда же они делись?
– Никуда не делись, – отвечал тысячник. – Как лежали на счете, так и лежат. Только снять их нельзя. Счет мой арестовали. Человека видела, который вместе со мной вышел?
– Ну, видела, – сказала Надя.
– Это следователь, – объяснил тысячник. – Он меня сейчас допрашивал. Интересовался, откуда взялись деньги на счете, как я ими распоряжаюсь… Ну и все в том же духе. А потом объявил, что по решению суда мой счет арестован. Потому что они считают, что он используется для мошеннических операций.
– Как же так?! – воскликнула Надя. – Это же мои деньги! Они что теперь – пропали?
– Да нет, вроде мне сказали, что если мы докажем, что деньги получены не преступным путем, то счет разблокируют… Только в это как-то слабо верится, – отвечал Владимир.
Надя почувствовала, как будто земля уходит у нее из-под ног.
– Мне же завтра за квартиру платить, – не выговорила, а скорее простонала она. – Как же быть? Где я деньги достану?
– А кредит взять?
– Я и так его беру, чтобы вторую часть взноса заплатить, – объяснила Надя. – А еще один кредит никто не даст. И потом, за один день его не оформишь. А мне завтра платить надо.
Владимир посмотрел на нее с жалостью, потом сказал:
– Могу тебя свести с одним человеком… Он дает сразу, может большую сумму дать. Только у него проценты больше, чем в банке, учти. А главное – никаких отсрочек. И жаловаться на него некому.
– Понимаю… – медленно произнесла Надя. – Нет, нельзя мне к такому человеку идти… Но и без денег нельзя возвращаться. Что же делать, что делать?
Весь ее проект, с таким трудом выстроенный план будущего семейного благополучия рушился. Без этих ста двадцати тысяч купить квартиру было нельзя, и взять было негде.
Охватившее ее волнение передалось ребенку, он заворочался. Ребенок готовился появиться на свет, а его мать все никак не могла решить, что ей теперь делать.
Николай Николов постучал пальцами по стеклу, затем отошел от окна и набрал нужный номер телефона. Решение было принято.
Вызываемый абонент откликнулся, и Николов сказал:
– Привет, Жора! Давай сегодня вечерком в кафе встретимся, посидим, поговорим.
