После приема участников «Литературного экспресса» начали размещать по отелям. Первая группа, попавшая в отель «Ибис де Вилль», ждала свои багаж довольно долго. Наконец автобус с чемоданами прибыл, и несколько раздраженные такой задержкой писатели начали их разбирать.
Дронго, выйдя на улицу, увидел стоявший метрах в ста от отеля «ягуар». В нем находился сам Планнинг, а за рулем сидела красивая молодая женщина, которую Дронго видел с ним в Мадриде. Дронго прошел к автомобилю и без приглашения сел на заднее сидение. Машина сразу тронулась, словно ждали именно его. Они отъехали от отеля довольно далеко, когда автомобиль наконец остановился и Планнинг обернулся к своему спутнику.
— Вы нарочно придумали этот трюк? — зло спросил англичанин. — Вы ведь наверняка знали результаты, которые мы получим.
— Давайте спокойнее, — посоветовал Дронго. — Что вы обнаружили?
— Оружие было только в трех чемоданах. Причем ни один пистолет не подходит под описание того, из которого был убит Густафсон. Оружие было у вас, у Яцека Пацохи и…
— И у болгарина Павла Борисова, — кивнул Дронго.
— Я же говорил, что вы все знаете. Еще у Дивжака мы нашли газовый пистолет. Кстати, в некоторых чемоданах были наркотики. Хорошо, что ваш поезд не проверяют. Многие ваши спутники курят запрещенную травку, вы об этом знаете?
— Это не так страшно, как вам кажется. Здесь рядом Голландия, где подобное зелье продается вполне легально. Что еще?
— У двоих было зелье покрепче. Мужчина и женщина. У них с собой героин. У мужчины в багаже есть даже одноразовые шприцы.
— Я знаю, о ком вы говорите, — кивнул Дронго, — но это, очевидно, расплата за творческую деятельность. При том колоссальном напряжении, в котором живут творческие люди, наркотики помогают им снимать стресс.
— Хорошо, что мы не нашли героин в вашем чемодане. — зло пробормотал Планнинг, — или какую-нибудь травку.
— Я вообще не курю сигареты, — заметил Дронго. — Между прочим, вы не познакомили меня со своей очаровательной спутницей. А это невежливо. Какой вы, к черту, англичанин?
— Хватит издеваться. — обиделся Планнинг. — Нам важно знать, куда пропал Эшли и почему убили Густафсона. И мне не нравится, что вы ведете двойную игру.
— Я не знаю, кто убил Густафсона, — признался Дронго. — и не представляю, куда мог деться ваш Эшли. Тем не менее я настаиваю, чтобы вы познакомили меня со своей спутницей, иначе мы не сможем продолжать беседу.
— Изабель, — сказала женщина, взглянув на него в зеркало заднего обзора.
— Прекрасное имя, — восхитился Дронго. — Представляю, сколько гадостей обо мне рассказал вам Планнинг.
— Что вы думаете делать? — спросил англичанин. — Или вы подозреваете Борисова?
— Пока нет. Вряд ли убийца стал бы носить второй пистолет, избавившись от первого. Я думаю, что отрицательный результат наших поисков — тоже результат. И теперь мы примерно знаем, где искать. Ясно, что убийца предусмотрел подобный вариант.
— От этого нам не легче, — сказал Планнинг. — Что вы думаете делать?
— Я полагаю, что нам нужно продумать, кто из сорока человек, оказавшихся в мадридском отеле в ту ночь, был в номере Густафсона. В конце концов, это не так много. Всего сорок. Из них половину можно смело отбросить. Это известные писатели, люди пожилые, творчески состоявшиеся. Вряд ли среди них может оказаться хладнокровный убийца.
— Почему хладнокровный? — нахмурился Планнинг. — Может быть, убийца застрелил Густафсона в пылу ссоры или случайно.
— Нет, — твердо ответил Дронго. — он застрелил его не просто намеренно. Он застрелил его в нужный момент. Вы мне очень помогли, Планнинг, поэтому я расскажу вам обо всем. Я подъехал к отелю поздно вечером, когда Густафсон был жив. Его убийца ждал именно моего появления. Увидев меня, он застрелил Густафсона с таким расчетом, чтобы я оказался первым человеком, кто его найдет. Вы понимаете, что он обладает абсолютным хладнокровием и выдержкой.
— Почему вы раньше об этом мне не рассказали? — спросил Планнинг.
— Не считал нужным, — пожал плечами Дронго. — Пожалуй, многих писателей и поэтов из списка можно спокойно исключить. Творческие люди слишком эмоциональны, импульсивны, чтобы решиться на подобное расчетливое убийство.
— Вы можете конкретно сказать, кого именно подозреваете?
— Во всяком случае, не вас, Планнинг. В списке, который я себе наметил, осталось не так много подозреваемых.
— Почему убийца ждал именно вашего появления? — поинтересовался подозрительный Планнинг.
— Очевидно, хотел меня подставить.
— В таком случае он может попытаться нанести удар еще раз. — здраво рассудил англичанин.
— Может, — согласился Дронго, — но на самом деле у него не так много времени. Думаю, он догадывается, что у меня остается все меньше и меньше подозреваемых.
Вечером он рассказал о проверке Пацохе. Тот молча выслушал, никак не прокомментировав результаты. Потом спросил:
— Что ты думаешь делать?
— Нужно заставить убийцу допустить ошибку. Теперь мы уже точно знаем, что ни из твоего, ни из моего пистолета в Густафсона не стреляли. Оружие Борисова тоже не подходит. Наверно, мы могли бы поговорить и с ним.
— Ты ему доверяешь?
— Пока нет. Но в любом случае убийца не стал бы выбрасывать свой пистолет, чтобы оставить другой. Значит. Борисова можно подозревать чуть меньше, чем остальных.
— Надеюсь, что ты прав, — сказал Пацоха. — Теперь расскажи, как ты хочешь действовать, чтобы убийца себя выдал.
Вечером с Меликова не сняли наручники. Наоборот, ему разрешили поужинать и лечь спать только после того, как сковали обе руки. А утром приехал полковник. На этот раз он появился в сопровождении двух людей, удивительно похожих друг на друга.
— Это братья-близнецы, — показал на них Баширов. — Говорят, что близнецы умеют удивительно тонко чувствовать друг друга. Поэтому они будут постоянно находиться рядом с тобой, чтобы ты не мог понять, когда дежурит первый, а когда второй. И учти, Меликов, другого шанса ты не получишь.
— Я уже это понял.
— Нет, не понял, — жестко отрезал полковник. — Давайте, ребята, — неожиданно обратился он к близнецам.
Если бы руки у Меликова были не скованы наручниками, он бы попытался что-нибудь предпринять. Но даже если бы у него оказались свободными обе руки, он бы не справился с этими братьями, когда те неожиданно ловко и быстро опрокинули его на пол и понесли в спальную комнату. Мирза еще не понял, что произошло, когда его положили на кровать и один из братьев, быстро нацепив наручники на его ноги, прикрепил их к кровати. Сначала левую ногу, а затем правую.
— Спокойнее, — посоветовал вошедший следом Баширов. — я хотел тебе представить твоих новых охранников. Николай и Севастьян Изотовы. Можешь называть их по именам, если научишься различать. К сожалению, ты еще нужен нам некоторое время, поэтому я не могу разрезать тебя на кусочки, как это сделал ты с рукой Голубева. Покойный был хорошим сотрудником, но глупым человеком. Поэтому тебе удалось так легко убрать его. Он ведь даже не предполагал, насколько ты опасен. Но я уже узнал, на что именно ты способен. Согласись, вчера мне повезло. Хотя и тебе немного повезло. Но больше рассчитывать на везение я не имею права. Думаю, ты правильно понимаешь мои мотивы.
— Что ты собираешься делать? — усмехнулся Меликов, хотя губы у него предательски задрожали. — Хочешь отрезать мне кисть? Око за око, зуб за зуб?
— Зачем? Нам еще понадобятся твои руки для расчетов. Вполне достаточно, если мы отрежем тебе ноги.
— Что?! — не поверил Мирза.
Он дернулся изо всех сил, но наручники, сковывающие ноги, держали его плотно. Один из братьев закинул его руки в наручниках наверх и связал таким образом, чтобы Меликов не мог двигать и руками.
— Что вы хотите делать? — забеспокоился пленник. — Насчет ног я оценил твою шутку. Или ты собираешься устроить мне ампутацию?
— Конечно, нет, — полковник наклонился к нему. — Я ведь тебя предупреждал, чтобы ты даже не думал о побеге, — сказал он даже с некоторым сожалением. А ты вчера устроил мне такую неприятную историю. Испортил наши «дружеские отношения». И Голубеву твой поступок очень не понравился.
— Он тебе это сказал? — блеснул глазами Меликов.
— Продолжаешь шутить? — кивнул Баширов. — Ну что же, это твое дело. Можешь продолжать острить и дальше. Врач приехал? — спросил он, обращаясь к одному из братьев.
— Да, — кивнул тот.
— Значит, можем приступать, — спокойно заметил полковник. — Давай сначала укол.
Один из братьев принес чемоданчик и достал оттуда шприц с уже набранной жидкостью Меликов вздрогнул. Посмотрев на шприц, он глухо спросил:
— Что вы затеваете, полковник?
— Ты снова перешел на «вы»? — злорадно спросил Баширов.
— Я имел в виду всех вас, — сказал Меликов. — Я уже понял, что ошибся. И сожалею о смерти Голубева.
