— Забавно, — пробурчал Алексей Васильевич, жуя незажженную сигарету. Отказ от курения давался ему явно с большим трудом.
— Экономическую картину уважаемый Джордж представил еще менее оптимистичной. Сразу после явного ослабления Союза зашевелится наш альтернативный бизнес и начнет устанавливать свои порядки. Для него чем больше бардак, тем лучше, легче делать деньги. Это подхлестнет инфляцию и, как следствие, накалит внутреннюю обстановку во всех «освободившихся» республиках. Но это еще полбеды. Наши доморощенные мафиози оседлают всю Восточную Европу и не только ее. Войдут они и в контакт с «коллегами» на Западе, привнеся в уже несколько «приобщенные к цивилизации» структуры свой буйный азиатский темперамент. Это приведет к ряду проблем в странах с устоявшимся преступным миром. Но это с одной стороны. А движение пойдет и в противоположную сторону. На бескрайние просторы бывшего Союза хлынут их «крутые ребята» и хорошо наживутся здесь, существенно укрепив при этом свои позиции во всем мире. Что в свою очередь подхлестнет глобальные негативные процессы. И так далее по возрастающей.
— У милого Джорджа своеобразная логика, — хмыкнул мэтр, выплюнув вконец изжеванную сигарету.
— Остановлюсь на второй части документов — военной. Вкратце ситуация такова. Вывод российских войск из Восточной Европы и бывших республик Союза, масса недовольных и неустроенных офицеров, военная мафия, торгующая оружием, целый букет военных конфликтов в бывших республиках СССР, собственные армии на местах и, как следствие, — непосильное бремя затрат, легшее на хрупкие плечи неокрепших национальных экономик, естественное ухудшение жизни населения, и самое главное, постепенное привыкание к тому, что наиболее естественным методом решения проблем является военный. Так сказать, нейтральное восприятие силовых методов и всего того, что с этим связано: смерть, насилие, голод и так далее.
— Ну, а какое-нибудь конструктивное предложение там есть? — недовольно произнес Алексей Васильевич, наливая себе чашку кофе.
— Есть, но до этого еще третья часть — технологическая. В документах имеется список, и очень полный, но малоинформационный, о современных технологиях силового воздействия. Начиная с ядерных зарядов «малой расфасовки» и кончая последними достижениями в области психотропного оружия. Основное в этой части — предостережение, что в силу всего вышесказанного о политике, экономике и военном деле более чем вероятны самостоятельная разработка или несанкционированное приобретение преступными группировками подобных технологий или готовых изделий.
— Но что-нибудь конкретное там есть или нет, черт побери? — не выдержав, вскричал мэтр. — Пока все это пустая болтовня.
— Есть, Алексей Васильевич.
— Читай!
— Предложение о создании на время переходного периода, до двухтысячного года, независимого бюро по предупреждению опасного развития событий из числа сотрудников спецслужб мира с их обязательной отставкой из рядов соответствующих национальных структур.
— Утопия! А деньги? Кто это будет финансировать? Ведь нужны огромные средства.
— Здесь небольшой конверт, адресованный лично вам, Алексей Васильевич. На нем следующая надпись: «По вопросу финансирования и связи».
— Час от часу не легче. Ты понимаешь всю необычность предложения? Такое только в сказках бывает. Хорошо, отложи этот конверт. Дальше?..
— Еще одно письмо, также адресованное лично вам. На нем написано: «Алексей, открой сам лично в случае моей гибели. Твой Джордж».
— Это письмо тоже отложи. Спасибо, ты свободен.
Алексей Васильевич устало махнул рукой и, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза. Было заметно, что он очень устал. Вагиф собрал разложенные на столе бумаги в одну стопку и молча вышел из комнаты. До обеда оставалось часа два. В этом доме все делалось, строго следуя раз и навсегда установленному распорядку.
Пройдя в гостиную, Вагиф присел на краешек кресла, стоящего рядом с проигрывателем. Перебрав пластинки, он выбрал наконец то, что искал, и, надев наушники, откинулся на спинку кресла.
Музыка для него всегда значила очень много. Еще в детстве, учась в музыкальной школе — в годы его детства было очень модно учить детей музыке, точно так же, как несколько позже заниматься спортом, — он на всю жизнь полюбил классику. Эта любовь была несколько странной. Она обычно просыпалась у него в минуты особого напряжения или глубокой усталости. Именно в момент полярных по своей сути состояний, когда он либо полностью был сконцентрирован на чем-то конкретном, либо, наоборот, пребывал в полной прострации.
В данном случае у него было какое-то среднее состояние. Физически он был полностью опустошен, а эмоционально представлял собой комок пульсирующих мыслей, никак не желающих выстроиться в единую логическую цепь.
Он слушал Бетховена. Никакая другая музыка сейчас не способна была благотворно воздействовать на его возбужденный мозг.
В четыре часа дня они сели за стол. Обед проходил в отличие от обычного в полном молчании. Алексей Васильевич, слегка хмуря лоб, еще в самом начале трапезы пододвинул к себе поближе хрустальный графинчик с водкой и методично разливал в изящные рюмочки голубоватую обжигающую жидкость, не забывая всякий раз, за секунду до этого исполненного внутреннего достоинства действия, опустить в рюмки тонко нарезанные кружочки золотистого лимона. После обеда они по обыкновению прошли в кабинет.
— Я тут немного подумал, — тяжело начал Алексей Васильевич (все-таки сказывалось выпитое), — и пришел к такому выводу: пока не спешить с решением относительно предложения покойного Джорджа, пусть земля ему будет пухом. Все не так просто, да и отставка моя пока повисла в воздухе. Так что давай подождем, не будем пороть горячку. А за это время соберем кое-какую информацию. Может быть, само развитие событий подскажет нам лучший выход. Пока же, я думаю, надо разобраться с тем, что произошло с тобой здесь, в Москве. Честно говоря, меня это очень беспокоит. Я вначале хотел отправить тебя на «карантин», а за это время провести необходимую оперативную работу. Но сейчас, еще раз все проанализировав, пришел к несколько иному заключению. Времени у нас в обрез. Если за тобой начали охотиться, да так профессионально, то вывод один — они тебя в покое не оставят. Как ты сам хорошо понимаешь, оборона в данной ситуации — стопроцентный проигрыш. Если же самим, как говорится, проявить инициативу, то еще можно что-то сделать. Короче говоря, предлагаю тебе легализоваться и походить по городу. Охрану тебе обеспечим, но и сам не зевай. Будем иметь дело не с новоиспеченными рэкетирами из пригорода, а с людьми, знающими свое ремесло.
— Вы, Алексей Васильевич, пока не предполагаете, хотя бы примерно, откуда ветер дуст?
— Примерно, говоришь? Нет, пока не предполагаю. Точнее говоря, не хочу об этом думать. Но кое-что, возможно, не относящееся к этому делу, я тебе, так уж и быть, расскажу. Ну, ты, наверное, знаешь, что многие уходят с государственной службы, так сказать, в свободное предпринимательство. Не являются исключением и наши структуры. Хотя у нас это несколько сложнее. Так вот, в последнее время в Москве и Питере участились «разборки» конкурирующих структур. Я не говорю о фактах мордобоя или стрельбы на улице, хотя этого добра тоже больше чем достаточно. Я имею в виду хорошо организованные операции, проводимые на высоком профессиональном уровне. И вот в самое последнее время в связи с одним делом мы заинтересовались одной такой, с позволения сказать, фирмой. И оказалось, что среди ее сотрудников есть наши с тобой бывшие коллеги. Все они, — а их там трое — из числа недавно окончивших спецшколу и пока не обремененные соответствующими связями и опытом. Хотя физически они что надо. Этот заморский Сталлоне — хлюпик в сравнении с ними. При анализе этой информации у меня возникло два естественных вопроса. Первый: кто им помог выйти на эту фирму? Второй: каким образом им удалось сразу после окончания спецшколы распрощаться с нами? Ты сам знаешь, как это сложно. И главный вопрос: чем на самом деле занимается фирма, формально зарабатывающая себе на жизнь консультациями по вопросам рыночной экономики?
— А что, у нее была еще другая статья дохода?
— Вне сомнения, потому что на этих консультациях она бы не заработала себе даже на кофе, предлагаемое там всем сотрудникам бесплатно, не говоря уже о иномарках и оргтехнике, которой был забит ее офис в центре города.
— И что удалось узнать?
— Ни черта! Почему-то вся оперативная работа забуксовала, и я снова вспомнил о тех двух вопросах, которые тебе назвал.
— У нас кто-то «стучит»?
— Брось свой криминальный жаргон!
— Извините, но у вас есть другое предположение?
— У меня нет никакого предположения, поскольку нет соответствующих фактов. Но у меня есть письмо Джорджа, и я хочу, чтобы ты его прочитал и проанализировал. Возможно, все, это как-то взаимосвязано.
