— В Токио? — удивилась хозяйка. Видно, редко кто из посетителей заказывал столь дальний телефонный разговор. — Ну уж ладно, звоните.
— Алло, алло! Соедините меня с отделом социальной жизни. Да. С начальником отдела.
Слышимость была сравнительно хорошая. Тасиро молил в душе, чтобы начальник оказался на месте. Его мольбы были услышаны, к телефону подошёл начальник отдела Тории.
После приветствий Тасиро обратился с вопросом:
— Есть ли какие-нибудь известия от Кинами?
— Нет, — коротко ответил Тории. Голос у него был мрачный. — К сожалению, он так и не дал о себе знать. Сейчас этим делом занимается корпункт нашей газеты в Синано. В полицию мы пока не сообщили, но, если в течение ещё двух-трёх дней от Кинами не будет известий, мы думаем подать заявление о розыске.
Начальник отдела, судя по тону, всё-таки не терял надежды.
В провинциальных городках с наступлением вечера царит особенная темень. На главных улицах ещё туда-сюда, но стоит отойти чуть в сторону, как двери и ставни всех домов уже плотно закрыты на ночь. Тасиро брёл по пустынной улице и смотрел на звёзды, удивительно низко нависшие над землёй. Неожиданно для себя он вышел на знакомый перекрёсток… Да-да, вот здесь он и увидел загадочную женщину…
Тасиро повернул за угол. Здесь было ещё темнее. Он вышел к дому Каваи. Дом этот выглядел ещё более мрачно, чем соседние. Здесь не было ни огонька. Тасиро подошёл к входной двери. Он помнил, что прежде здесь была табличка: «Каваи Бунсаку». Теперь её не было. «Вот тебе и на!» — подумал Тасиро.
Нет, он не перепутал. В тот раз его очень удивила табличка с именем Каваи. «Может, теперь слишком темно, и я её не заметил?» — подумал Тасиро и ещё раз внимательно осмотрелся. Таблички не было.
Может, хозяин переехал куда-нибудь? Вряд ли. Ведь провинциалы переезжают так редко. Тасиро прислушался, но из дому не доносилось ни звука.
Тасиро постоял ещё немного. Быстро холодало. Он стал замерзать. Этот вечер в начале лета выдался по-зимнему студёным. Впрочем, может быть, сказывалось его дурное настроение. Тасиро поспешил в гостиницу.
На следующее утро Тасиро опять стоял перед домом Каваи. Но и сегодня двери были закрыты. Нет, он не обознался вчера в темноте — таблички действительно не было. Не только парадная, но и боковая, и задняя двери были закрыты. Вокруг дома было прибрано. Всё явно указывало на то, что здесь никто не живёт.
Но куда же девался Каваи Бунсаку? Неподалёку у дороги стоял старик и с любопытством поглядывал на случайного прохожего.
Провинциалы вежливы. Старик обменялся с Тасиро поклонами.
— Разрешите вас спросить. — Тасиро подошёл поближе. — Я пришёл навестить Каваи-сан, а его, видно, нет дома.
— Да, Каваи-сан больше не живёт здесь. Переехал.
— А я и не знал. Куда же он перебрался?
— Говорят, как будто в Токио.
— В Токио? И когда же он уехал?
— Да уж с месяц. Я слышал, у него в Токио двоюродная сестра, так вот она и помогла ему перебраться.
— А как Каваи-сан распорядился своим домом?
— У этого дома другой хозяин. Каваи-сан просто снимал его. Он ведь не отсюда родом. Приехал из дальних мест.
— Я этого не знал. Я считал его местным. И сколько же лет Каваи-сан снимал этот дом?
— Значит, так… думаю, с год.
— Только год? Простите, может, это странный вопрос, но чем занимался Каваи-сан?
— А-а, мы и сами хорошенько не поняли, — покачал головой старик. — Что же ему было тут делать? Усадьбу арендовал, а крестьянствовать — не крестьянствовал…
У Тасиро не было больше причин разбираться с Каваи Бунсаку. В конце концов, он вышел на него совсем случайно. Какое отношение имеет к нему этот Каваи Бунсаку?
Попрощавшись со стариком, Тасиро пошёл дальше. Дорога вновь привела его к лесопилке. Время перерыва ещё не наступило, и рабочие трудились в тёмном сарае.
— Эй! — вдруг послышался сзади голос.
Тасиро обернулся. Это был мужчина, с которым он разговаривал вчера.
— Вот и снова довелось увидеться, — сказал мужчина, улыбаясь. — Вы ещё не уехали?
— Как-то так получилось.
И ведь действительно, всё вышло само собой.
— Ну что ж, не хотите ли посмотреть нашу крохотную лесопилку? Думаю, что токийца такая деревенская развалюха удивит.
Мужчина держался запросто. Может, отчасти оттого, что Тасиро уже примелькался здесь.
— Спасибо.
Тасиро не мог понять, чем вызван его интерес к этому строению. А может, визгливый голос пилы, оглашавший окрестный покой, просто брал за душу.
Лесопилка оказалась крохотной, даже по самым скромным меркам. Немного сваленных в кучу досок и всего одна небольшая механическая пила. Рабочих тоже всего пять человек.
— Извините, что помешал, — сказал Тасиро.
Рабочие ответили ему лёгкими кивками. Под ногами у Тасиро лежала груда стружек, даже носки ботинок утопали в ней. Глядя на стружки под ногами, он вспомнил стружки, которые видел на берегу. Тасиро оглядел древесину — это была преимущественно криптомерия, затем дзельква, сосна и кипарис.
— Эти стружки, — что вы с ними делаете?
— Да так… По большей части их забирают местные жители на растопку. Особенно банщик с радостью берёт.
— А то, что не удаётся раздать, вы куда-нибудь относите и выкидываете?
— Нет, этим мы не занимаемся. Да и куда их выкидывать?
— Я плавал в лодке по озеру Нодзири и обнаружил там на берегу кучу таких стружек. Я ещё подумал: «Странно, как они туда попали». Не вы их туда выкинули?
— В лесу на берегу озера? — переспросил рабочий. — Такими делами мы не занимаемся. Зачем нам их туда таскать? Наверно, там какие-то другие стружки, не наши. Оттуда неподалёку находится дачный посёлок, вот плотники ставили там дом и выкинули стружку. Думаю, так.
В словах рабочего был свой резон. Плотники, строившие дачу, вполне могли выбросить стружку, но зачем им было сжигать ящик? Правда, Тасиро не стал заводить разговор об этом.
— Ну, спасибо вам, — сказал он, окончив осмотр.
— Уже уходите?
— Я и так вам помешал.
— Вы ещё погостите здесь?
— Нет, надо потихоньку собираться.
— Но сегодня вы ещё здесь ночуете?
— Да, ещё одну ночь.
— А где? Конечно, неподалёку от озера Нодзири?
— Нет, в гостинице у станции.
— Вот оно что!
— Ну, будьте здоровы!
Тасиро решил наутро ехать в Токио.
Вечером он вернулся в гостиницу.
— С возвращением, — приветствовала его хозяйка. — Вода в о-фуро уже согрелась — купайтесь, пожалуйста!
Тасиро погрузился в бадью, наполненную горячей водой. В окне виднелись ветви деревьев, а дальше просматривалась вершина Мёко. Было какое-то особое удовольствие в том, чтобы во время купания созерцать этот пейзаж.
— Извините, — раздался голос хозяйки из-за стеклянной двери о-фуро. — Вам по телефону звонят. Что ответить?
— А кто?
— Женщина. Говорит, что сама всё скажет.
Тасиро поразило, что звонит женщина.
— Попросите её подождать, я сейчас выйду. — Тасиро вылез из бадьи и торопливо вытерся.
— Алло, Тасиро слушает.
Ответа сразу не последовало.
— Алло, алло! — дважды или трижды повторил Тасиро.
На том конце трубку не положили, но продолжали молчать.
— Алло, алло! — повторил Тасиро с некоторым раздражением.
— Это Тасиро-сан? — впервые откликнулся собеседник.
Это была молодая женщина. Тасиро вспомнил её голос.
— Сегодня же вечером уезжайте из гостиницы, — продолжала она.
Неожиданный разговор.
— Что? — удивлённо переспросил Тасиро.
— Сегодня же вечером уезжайте из Касивабара. Я думаю, вам лучше вернуться в Токио.
— А кто вы?
— Имя я вам не скажу. Я уже дважды предупреждала вас.
— Значит, это всё-таки вы? Зачем же мне надо сегодня вечером уехать отсюда?
— Не могу вам сказать. Но, так или иначе, сегодня же вечером садитесь на поезд.
В ответ Тасиро только закипятился.
— Спасибо за предупреждение. Но, видимо, я не смогу последовать вашим любезным увещеваниям.
— Вам нельзя здесь оставаться. — Голос прозвучал с неожиданной яростью. — Я прошу вас. Не вникайте больше в это дело.
— Почему вы меня предупреждаете? — спросил Тасиро, овладев собой.
Ответа не было.
— Алло, алло, ну тогда ещё только один вопрос. Что стало с Кинами? Куда он делся?
Она должна была это знать!
— Объясните мне, где Кинами?
Ответа не было.
— Алло, алло! — кричал Тасиро. Но собеседница не откликалась. — Алло, алло! Где вы сейчас находитесь? Объясните мне, где вы живёте? Я сразу же буду у вас.
— Я не скажу вам, — наконец ответила женщина.
— Но мне нужно только раз встретиться с вами и поговорить.
— Это сложно. Я хочу лишь, чтобы вы поскорее уехали из этого города. Для этого и позвонила. Больше ничего я вам сказать не могу. Прощайте.
