— Мы по-прежнему твёрдо удерживаем власть в своих руках, — попытался оправдаться Нго Динь Дьем. — Вы же знаете, Кан делает всё, что в его силах.
— Долг американцев ещё больше помогать нам, — поддержала брата мужа Чан Ле Суан. — Ибо если мы не одержим победу, то тем самым будет утрачена честь Соединённых Штатов Америки, нашего великого союзника.
— Мадам, — повернулся к ней Лэнсдейл, — вы говорите совершенно верно, но и я хочу вам сказать, что мы, американцы, большие прагматики.
Наступило молчание, поскольку глубина скрытой в словах Лэнсдейла мысли была непонятной. Напряжённую паузу нарушил Нго Динь Ню.
— Скоро мы начнём развёрнутое наступление на все оппозиционные силы и Вьетконг, — сказал он, стряхнув пепел в пепельницу. — Наши люди, находящиеся в рядах Вьетконга как в горных деревнях, так и в городских массовых организациях, готовы к действию. Мы сможем быстро изменить обстановку, Мы непременно с успехом проведём умиротворение, и прежде всего в Центральной зоне.
— Мы, — подался в его сторону Фишел, — приветствуем ваши решительные действия.
— Мне и вам встречаться здесь просто, — снова вступил в разговор Нго Динь Дьем. — Наша агентурная сеть ежедневно снабжает сведениями службы и господина Лэнсдейла, и Ню, и Чан Ким Туена… У Кана же нет таких благоприятных условий, к тому же у него нет помощника, и я считаю, что необходимо кого-то направить в помощь ему.
— Правильно, — кивнул Лэнсдейл, — у нас должен быть действительно конкретный план ориентирования представителя в Центральной зоне, опираясь на который он мог бы действовать. Наша задача остаётся неизменной: бить противника изнутри и извне, по всем направлениям, повсеместно, всеми способами, любым оружием, чтобы раскалывать и рассеивать его ряды, вносить разброд в каждую его организацию, нейтрализовать каждого члена этих организаций, стремясь к полному уничтожению противника и завершению умиротворения Южного Вьетнама. Для достижения нашей цели хороши любые средства. Мы во что бы то ни стало должны выполнить план, одобренный Вашингтоном. В нынешней новой обстановке нам нужно действовать с ещё большей ответственностью, чтобы шаг за шагом проводить план в жизнь. Предлагаю, чтобы профессор Фишел разработал конкретный план для господина Кана, соответствующий положению в Центральной зоне. План должен быть готов на следующей неделе.
— А как реализовать этот план? — спросил Нго Динь Ню.
— Шефство над реализацией плана возьмёт на себя наше Центральное разведывательное управление, — сказал Лэнсдейл. Мы предложим органам нашей экономической помощи выделить для этой цели пятьдесят миллионов долларов.
От этих слов лицо Чан Ле Суан засияло, она улыбнулась и тихо сказала Фишелу:
— Имея таких союзников, как вы, мы преисполнены верой.
Лэнсдейл продолжал свою речь, слова его звучали категорично, как приказ:
— Предлагаю, чтобы майор Томас и директор бюро по изучению социально-политических вопросов Чан Ким Туен выехали на встречу с господином Каном, чтобы дополнительно изучить обстановку в Центральной зоне, а также чтобы передать наши соображения, выраженные в этом плане. Вся наша деятельность должна воплощать в себе вьетнамо-американское единство.
— Мы полностью согласны, — произнёс Нго Динь Дьем. — Я направлю ещё своего доверенного человека в качестве специального советника Кана.
— И кого же вы решили направить? — спросил Лэнсдейл.
— Фан Тхук Диня.
Все посмотрели на Нго Динь Дьема. Он решил пояснить свою мысль:
— Я хочу направить Фа и Тхук Диня, потому что он, как преданный человек, вернулся со мной из Америки. Он прошёл сквозь различные испытания в самые трудные моменты, как это было, например, в 1955 году. Фан Тхук Динь один из тех, кто не покидал меня и помогал мне во многом. Он высокообразован, имеет опыт в работе и сможет помочь Кану в организации тайной сети, в быстром сборе сведений так же, как он помогал мне самому. К тому же он уже установил связь с профессором Ле May Тханем и теперь, находясь там, может при взаимодействии с ним подрывать Вьетконг изнутри. Как вы считаете?
Когда Лэнсдейл согласился, Дьем слегка удивился. Он ничего не знал о наблюдении и проверке, проведённых ЦРУ в отношении Фан Тхук Диня, после которых был сделан вывод о том, что он действительно антикоммунист и предан Нго Динь Дьему и что он не вызывает больше никаких подозрений.
Фишел, Нго Динь Ню и Чан Ле Суан также согласились с идеей Нго Динь Дьема направить Диня в Центральную зону, причём у каждого были свои мотивы. Фишел согласился, ибо знал, что Чан Ле Суан неравнодушна к Фан Тхук Диню, и поэтому решил, что таким образом он как бы выведет своего соперника из игры. С другой стороны, работники ЦРУ хотя уже и не подозревали Фан Тхук Диня, но всё же считали, что он же являлся целиком их человеком, таким, как Чан Ким Туей или Фам Суан Фонг; поэтому им не хотелось, чтобы он находился во дворце Залонг, где он узнавал многое из того, что происходило между ними и Нго Динь Дьемом. Нго Динь Ню согласился, ибо он верил в талант Фан Тхук Диня, который сможет помочь их младшему брату, наместнику в Центральной зоне, удержаться на месте, а также ещё и потому, что он знал свою жену лучше других и ревновал её к этому красивому и гораздо более учтивому, чем он, молодому человеку. Чан Ле Суан согласилась, ибо сразу же представила себе, как она будет приезжать в Далат на свой курорт, где есть комнаты с большими зеркалами, освещённые лунным светом балконы, откуда открывается вид на таинственный лес, шикарная и уютная ванная комната… Там она встретит Диня.
— Я знал, что вы будете единодушны, — сказал Нго Динь Дьем в заключение.
Спустя пять дней спецсамолёт доставил Томаса и Чан Ким Туена в Хюэ с планом под кодовым названием «Ветер меняет направление»…
Субботний день в Сайгоне.
Перед То Лоан, сидевшей на балконе третьего этажа, открывался вид на мост Бонг. По нему, продираясь сквозь человеческий поток, ревя моторами, шли автобусы, военные машины. Неожиданно раздался настолько резкий скрип тормозов, что То Лоан даже вздрогнула: в начале моста едва не столкнулись два больших грузовика. Из кабин высунулись водители-американцы, обругали друг друга и разъехались в разные стороны.
Спустя несколько минут появился военный автобус, который на большой скорости ворвался на мост и устремился навстречу мотороллеру, так что водителю последнего ничего по оставалось, как броситься в воду, чтобы избежать несчастного случая. Подмяв под себя мотороллер, автобус остановился посреди моста. Из него вышел шофёр. Это был американец. Он подбежал с искажённым от злобы лицом к полицейскому, стоявшему у въезда на мост, схватил его за нос и стал кричать, почему, видите ли, здесь чинят препятствия на пути. В этот момент другой американец, оставшийся в автобусе, видя, как на берег выбирается, весь мокрый и грязный, водитель мотороллера, начал от удовольствия стучать ногами по кузову машины.
— Мерзавцы! — воскликнула возмущённая То Лоан.
Вот уже на протяжении почти трёх лет, с тех пор как отец направил её в Сайгой учиться в юридическом институте, она постоянно была свидетельницей такого рода и ещё более вопиющих фактов: американцы убивают и грабят, американцы среди бела дня похищают женщин и насилуют их в своих казармах, американцы разъезжают на машинах, не считаясь с правилами уличного движения…
Из мечтательной девушки, которая упивалась красотой Ароматной реки, тишиной полей Анкыу и которая жила долгие года под сенью материнской ласки, она постепенно, участвуя в патриотическом движении студентов, становилась дерзкой и пылкой.
То Лоан часто находилась в рядах демонстрантов, требующих от американо-дьемовских властей строгого выполнения Женевских соглашений и устранения американской консультативной группы по осуществлению военной помощи. Её сердце вскипало каждый раз и когда она слушала выступления своих товарищей по институту о традициях мужественной и победоносной борьбы народа против чужеземных агрессоров, и когда принимала участие в студенческих днях выхода на улицы и в ночных песнопениях для соотечественников… А на прошлой неделе она сама вышла на трибуну перед студентами-юристами и произнесла речь по вопросу о национальном суверенитете и территориальной целостности в свете международного права. Она гордилась тем, что смогла намекнуть при этом на марионеточный режим Нго Динь Дьема и на вмешательство в дела Вьетнама со стороны правительства США.
Её выступление было встречено бурными аплодисментами, и имя её было взято на заметку агентами из управления политико-социальных исследований при канцелярии президента. Только что увиденные ею новые нарушения законности со стороны американцев вызвали у То Лоан решимость ещё более повысить свой голос протеста во имя защиты достоинства вьетнамцев и их правопорядка.
