— Держись ближе к дверям! К дверям! — прохрипел Берни. Но они успели только потому, что Лейла сообразила, что надо делать. Она распахнула двери, и Берни Остерман втолкнул внутрь Таннера, свалившись на него. Лейла, пригнувшись, захлопнула двери.
Обстрел прекратился.
Эллис рванулась к мужу и, прижав его голову к груди, увидела кровь на руке.
— Ты ранен? — спросил Берни.
— Нет… Нет, со мной все в порядке.
— Пожалуй что не совсем. О Господи! Посмотри только на свою руку! — Эллис пыталась вытереть льющуюся кровь руками.
— Лейла! Найди немного спирта! И йода! Эллис, у вас есть йод?
У Эллис по щекам текли слезы, и она не смогла ответить на вопрос. Лейла схватила ее за плечи и как следует встряхнула, хрипло крикнув:
— Прекрати, Эллис! Перестань! Где бинты и антисептик? Джонни нужна помощь!
— Там… шприцы… в буфетной. Марля тоже. — Она не могла заставить себя отойти от мужа. Лейла двинулась в буфетную.
Берни рассмотрел руку Таннера.
— Ничего страшного. Только глубокая царапина. Не похоже, что это проникающее ранение.
Презирая самого себя, Джонни посмотрел на Берни.
— Ты спас мне жизнь… Я не знаю, что и говорить.
— Поцелуешь меня в день рождения… Умница, Лейла. Дай-ка мне все это. — Остерман взял аптечку и всадил иглу прямо в руку Таннера. — Эллис, звони в полицию! Держись подальше от окон, но дозвонись до того толстого мясника, который считается тут начальником полиции!
Эллис неохотно оставила мужа и, пригнувшись, проползла под раковиной. Достигнув боковой стены, она сняла трубку.
— Отключен.
Лейла судорожно передохнула. Берни пробрался к Эллис, выхватив трубку у нее из рук.
— Она права.
Повернувшись, Таннер ухватился здоровой рукой за край раковины. С ним все в порядке. Он может передвигаться.
— Давайте разберемся, на каком мы свете, — медленно сказал он.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Берни.
— Женщинам лучше оставаться лежать… Берни, выключатель рядом с телефоном. Дотянись до него и включи, когда я досчитаю до трех.
— Что ты собираешься сделать?
— Делай, как я тебе говорю.
Таннер перебрался к дверям кухни и выпрямился — из окон теперь его не было видно. Единственными звуками теперь был шум дождя, грохот ветра и отдаленные раскаты грома.
— Готов? Я начинаю считать.
— Что он собирается делать? — Эллис начала было вставать, но Остерман обхватил ее и заставил снова улечься на пол.
— Тебе, наверное, приходилось бывать в таких переделках, Берни? — спросил Джон. — Боевой устав пехоты. Наставление по действиям ночного патруля. Ни о чем не беспокойся. Ставка тысяча против одного в мою пользу.
— О таком я нигде не читал.
— Заткнись!.. Раз, два, три!
Остерман повернул выключатель, и кухня озарилась светом. Таннер скользнул в буфетную.
Свершилось. Сигнал. Он сообщает, что тут враги.
Раздался выстрел, стекло разлетелось, и пуля врезалась в стену, от которой отлетели куски штукатурки. Остерман выключил свет.
Лежа на полу, Джон Таннер прикрыл глаза и тихо сказал:
— Вот, значит, на каком мы свете. Микрофоны были враньем… Все было враньем.
— Нет! Назад! Стойте! — вскрикнула Лейла, прежде чем кто-то успел понять, что происходит. По пятам за Эллис она бросилась через кухню к дверям.
Дети Таннеров не слышали выстрелов: шум дождя, раскаты грома и телевизор перекрывали их. Но до них донесся выстрел, направленный в кухню. Обе женщины навалились на них, прижав к полу и прикрывая своими телами.
— Эллис, отведи их в столовую! Не поднимайся с пола! — скомандовал Таннер. — Берни, у тебя нет револьвера?
— Прости, никогда им не пользовался.
— Я тоже. Ну, не смех ли? Всегда осуждал тех, кто покупает оружие. Ну и туп же я был!
— Что мы будем делать? — Лейла изо всех сил старалась сохранять спокойствие.
— Постараемся выбраться отсюда, — ответил Таннер. — Стреляют со стороны леса. И тот, кто стреляет, не знает, есть ли у нас оружие или нет. Так что он пока побаивается подойти ближе… Во всяком случае, я думаю, он не рискнет. По Орчард-драйв часто ездят машины… Мы загрузимся в фургон и рванем к черту отсюда.
— Я открою двери, — сказал Остерман.
— Ты уже сегодня был героем. Теперь моя очередь… Если мы успеем, проблем не будет. Дверь поднимается очень быстро.
Они добрались до гаража.
Дети уже расположились в задней части фургона, где они лежали между багажом; там было тесно, но так было безопаснее. Лейла и Эллис, скорчившись, расположились на полу за задними сиденьями. Остерман сел за руль, дожидаясь, пока Таннер, стоявший у дверей гаража, будет готов поднять их.
— Давай! Заводи! — Он должен был подождать, пока двигатель наберет полные обороты, после чего открыть двери и прыгнуть в машину. Помешать задуманному плану ничто не могло. Фургон должен был свободно проскочить мимо маленького «триумфа» и, вылетев из дверей гаража, сразу же легко развернуться на дорожке.
— Давай же, Берни! Ради Бога, заводи!
Вместо этого Остерман открыл дверцу и вышел. Он молча смотрел на Таннера.
— Машина не заводится, — сказал он.
Таннер повернул ключ зажигания. Двигатель молчал. Остерман открыл крышку капота фургона и подозвал Таннера. Тот зажег спичку, и двое мужчин склонились над двигателем.
Вся проводка была искромсана.
— Можно ли дверь гаража открыть снаружи? — спросил Берни.
— Да. Если только она не заперта.
— Она заперта?
— Нет.
— Могли ли мы не услышать, как ее открывают?
— При таком дожде, в общем-то, могли…
— Значит, возможно, кто-то находится здесь.
Двое мужчин, не сговариваясь, посмотрели на дверь маленького туалета. Она была закрыта. Укрыться в гараже можно было только за ней.
— Сейчас мы это проверим, — шепнул Таннер.
Эллис, Лейла и двое детей вернулись обратно в дом. Берни и Джон огляделись в поисках предметов, которые могли бы служить оружием. Таннер взял топор и заржавленный лом, Остерман — довольно острые садовые вилы. Они подкрались к закрытой двери.
Таннер кивнул Берни, чтобы тот распахнул их. Затем он ворвался внутрь, держа топор наизготовку.
Помещение было пусто. Но на стене красовалось какое-то изображение, сделанное черным аэрозолем. Это была греческая буква «омега».
9
Таннер предложил всем спуститься в подвал. Эллис и Лейла помогли детям, отчаянно стараясь уверить их, что все это только игра. Таннер остановил Остермана у дверей, ведущих на лестницу.
— Давай-ка забаррикадируемся чем-нибудь.
— Ты думаешь, что может дойти и до этого?
— Просто я не хочу предоставлять им никаких шансов.
Согнувшись, мужчины проползли под окнами, толкая перед собой три тяжелых кресла, и водрузили их одно на другое, а третьим приперли баррикаду сбоку. Затем они подобрались к окнам, оставаясь невидимыми снаружи, и проверили крепость запоров на них.
Таннер нашел на кухне фонарик и сунул его себе в карман. Вместе они придвинули обеденный стол к наружным дверям. Таннер перекинул Остерману алюминиевые стулья, которые тот водрузил на стол, а спинку одного из них просунул под дверную ручку.
— Плохо, — сказал Остерман. — Ты совершенно закупорил нас. А мы должны прикинуть, как нам выбраться отсюда!
— Может, ты это уже прикинул?
В рассветных сумерках Остерман видел лишь очертания фигуры Таннера, но услышал нотки безнадежности в его голосе.
— Нет, не придумал. Но мы должны попытаться!
— Понимаю. Но тем временем необходимо принять все меры предосторожности… Мы не знаем, что делается снаружи. Сколько их там, где они?
— Тогда давай закончим.
Пригнувшись, они перебрались в дальний конец кухни и через буфетную — до входа в гараж. Ведущая наружу дверь была заперта, но для пущей безопасности последним стулом с кухни они заблокировали ее ручку и перебрались обратно в холл. Взяв свое примитивное оружие — лом и вилы, — спустились в подвал.
Через маленькие окна, которые были на уровне земли, до них доносился непрестанный гул ливня. Вспышки молний время от времени освещали шершавые стены подвала.
— Здесь сухо, — заговорил Таннер. — Тут мы в безопасности. Кто бы там ни был снаружи, он промок до костей и не может всю ночь торчать на одном месте… Сегодня суббота. Вы знаете, как полицейские машины патрулируют дороги во время уик-энда. Они увидят, что в доме нет света, и явятся проверить.
— С чего бы? — спросила Эллис. — Просто они решат, что мы уехали куда-то на обед…
— Но не после событий прошлой ночи. Маккалиф ясно дал понять, что не будет глаз спускать с дома. С задней лужайки патрульную машину не увидеть, но фасад для них хорошо различим. Они будут обязаны… смотри! — Схватив жену под локоть, Таннер подвел ее к единственному окошку, которое на уровне земли смотрело на флагшток перед домом. Дождь потоком тек по стеклам, и сквозь них почти ничего не было видно. Еле можно было разглядеть даже уличные фонари на Орчард-драйв. Таннер вытащил из кармана фонарик и подозвал Остермана. — Я сказал Эллис, что этим утром Маккалиф пообещал поставить дом под наблюдение. Так он и сделает. Ему больше не нужно никаких неприятностей… Мы будем по сменам дежурить у этого окошка. Чтобы ни у кого не устали глаза и не подвели. Как только кто-нибудь из нас увидит патрульную машину, мы просигналим ей лучом фонарика. Они увидят нас. И остановятся.
