Вдруг Костя выключил пультом экран. Все повернулись к нему.
– Что дальше? – развел он руки широко в стороны. – Дальше больше. Эксперимент показал свою успешность. Постепенно превращая тюрьмы в научные центры, мы ликвидируем криминальную субкультуру. Через десять лет мы надеемся вообще сделать все тюрьмы подобными этой. К тому времени рост преступности сократится, и таких объектов потребуется немного. Тогда мы и станем свидетелями исчезновения культуры преступного мира. Преступность останется, но она будет минимальной. Мелкой по уровню личностей, вовлеченных в нее.
Выходящие на свободу участники уже не смогут жить старой жизнью, им будет неинтересно: они столько лет решали глобальные задачи, а здесь какие-то мелкие для масштаба вселенной разборки или грязные делишки. Они обретут другую жизнь и смогут ее плодотворно продолжать на свободе. Зарабатывая огромные деньги в науке и технике, в душе они останутся такими же охотниками за острыми ощущениями и авантюристами, но теперь это будет созидательный авантюризм.
Даже если кто-то из них станет сверхпреступником, получив новые знания, таких будут единицы. Да мы и не сводим глаз с наших участников. Они не затеряются, поверьте.
– Неужели вам всех удалось изменить? А насильники, убийцы и отморозки? – спросил самый молодой из депутатов.
– Конечно, нет. Учеными и техниками стали 30 %. Половина ушла глубоко в религию, малый процент деградировал окончательно. Но общий результат достигнут: люди навсегда вырваны из криминального мира, а эффект от научно-технических достижений в сотни раз оправдал все затраты на эксперимент.
Депутаты механически трясли на прощание руку Косте и заходили в автобус. Всю дорогу до аэропорта ехали практически молча. Они буквально обалдели от увиденного. Впрочем, как и все важные гости экспериментального объекта № 219.
* * *
Выборы нового президента УША были трудными. Фантастически тяжелыми для всех, кроме поддержанных русскими Доктора Кошмара, Пита Брэдда и сенатора Маквилла. Сенатор Маквилл имел высокие шансы на победу, но в итоге… проиграл. Чуда не произошло не без активного участия Высших, команды президента и основной конкурирующей партии. В результате сложных переговоров они добились консенсуса о том, кто из них победит. Важнее личных взаимных антипатий было не допустить Маквилла, Брэд-да и им подобных к власти.
Скандал с Высшими, участие всего мира в выборах Америки и поддержка Брэдда, а потом и Маквилла, антивоенные выступления – все это сделало борьбу за пост первого лица УША сверхдраматичной. В этой невероятно нервной обстановке легко было потерять лицо, и власть его потеряла. Победа команды действующего президента была результатом колоссального административного ресурса и присущих ему махинаций, тотальной антипропаганды и насилия. Для очень многих в УША эта победа слишком дурно пахла – так Штаты окончательно расстались с образом образца демократии. А еще говорят, победителей не судят…
– С победой, господин президент! – поздравления сыпались со всех сторон и сопровождались звоном бокалов шампанского.
Вечеринка в штабе победителей быта в самом разгаре. Громкая музыка, смех, крики…
Президент вышел на балкон, и посмотрел на звездное у небо. Свежий ночной ветер.
Из-за спины послышался голос Джеймса Баунти:
– Есть удовлетворение?
Президент обернулся, расплылся в улыбке и обнял Баунти:
– Джеймс, ты совершил чудо! Ты – гений! Мы все сделали правильно. Мы победили!
Баунти был мрачнее тучи:
– Вы ошибаетесь, сэр! Мы проиграли. Причем бесповоротно. Им не нужна победа в сражении, им нужна победа в войне. Они не хотели победы на этих выборах, я теперь понимаю. Они очень хитро заставили нас победить с беспрецедентным насилием. Теперь нация нас ненавидит, мы украли у нее свободу выбора. Следующие несколько лет станут кошмаром. Мы сами разрушим себя. Я уже вижу, как они легко выигрывают следующие президентские выборы.
Президент резко изменился в лице.
– Они отдали нам мяч, но забить его мы не сможем, – продолжал крушить надежды Баунти. – Отпустили ситуацию, чтобы мы надорвались ее тяжестью. Завтра миллионы скажут: давай бессмертие, разоружайся… И попробуй им не дать это.
– Джеймс, старина, – президент явно не хотел портить себе праздничное настроение, – не надо нагружать себя пессимистичными мыслями. Нам хватит времени, чтобы избавиться от всех врагов, которых мы имеем на своей и чужой территории. А их идеи переврем на свой лад или дискредитируем.
Баунти усмехнулся:
– Они именно этого и ждут. Страна расколота. Мы не удержим власть.
– Ты уверен? – хорошее настроение все же окончательно покинуло президента.
– Еще как. Мы будем вынуждены договариваться с ними, они именно этого и хотели. Например, русский Болельщик попросит нас убраться с территории бывшего СССР, и мы сделаем это.
Эта мысль президенту не очень понравилась.
– Но страшно для нас другое. Нутром чувствую настоящую цель Болельщика… С того момента, как он вообще появился на горизонте. Я уверен: все, что мы видели и знали о Болельщике до сегодняшнего дня, лишь штрихи к картине мира, которую он мечтает нарисовать. Этот русский просто тренировался, оттачивал стратегии, пробовал свои силы в разных проектах. Он понимает: как ни старайся, можно изменить лишь часть этого мира, а ему нужен весь мир. Полная победа! Его истинная цель – создание нового будущего. Революция мировоззрения и социальных моделей обшества. Переворот эпохи!
– Это как – переворот? – забеспокоился президент.
– Как в 1968 году Один год перевернул всю картину мира! Просто напомню вам, какие процессы были запущены благодаря тем событиям. С того момента началось обретение реальных равных прав у афроаме-риканцев в УША, прав и свобод у женщин развитых стран, сексуальных меньшинств. Высоко подняло свой флаг движение экологов. Благодаря антивоенной кампании мы свернули войну во Вьетнаме, а СССР начал процесс своего падения после грубого подавления выступлений на улицах Праги. Сексуальная революция нравов. Культура хиппи. Социальные гарантии современного общества были защитной мерой от того протеста. Заложены основы технологического рывка. А сколько разных локальных событий по всему миру?
Президент закусил губу, изо всех сил пытаясь понять, каким боком сказанное Баунти имеет отношение к сегодняшней жизни и какому-то новому перевороту.
– Я еще в молодости подробно изучал эти события, – Баунти сам увлекся своим рассказом. – Феномен «1968» в том, что природа явления была стихийная. Никто это не планировал специально, просто немыслимым образом ветер перемен спровоцировал разных людей в разных местах планеты на протест против устройства общества. Больше такого ветра перемен никому пока не удавалось поймать. То, что мы видим в ситуации с разоружением, темой радикального продления жизни, продвижением веры – кирпичики готовящегося проекта Болельщика. Сколько будет таких кирпичиков и что должно спровоцировать глобальное распространение этого проекта? Болельщик пытается рассчитать дыхание времени, чтобы искусственным вмешательством осуществить поворот истории в другое русло. Поймать попутный ветер! Если его план верен, противостоять ему будет почти невозможно. Сейчас не 1968 год, когда информация распространялась со скоростью черепахи. Сейчас любое действие может быть одномоментно подхвачено бесконечным числом участников. Куда он хочет направить развитие цивилизации? Еще быстрее вперед или обратно, в традиции? Неизвестно. Ясно одно: и ту, и эту революции делает молодежь. Хорошо ли мы знаем ее? Думаю, нет.
– И как мы будем действовать? – президент цеплялся за ускользающую нить своих надежд.
– На руку Болельщику играет объективная ситуация: войны, экономические проблемы, всеобщее разочарование. Это спусковые крючки. – Баунти взял президента за локоть и впился в него ледяным взглядом. – Познакомьте меня с Высшими. Вместе мы сможем разрулить ситуацию. Найти варианты.
Президент поперхнулся шампанским и с ужасом посмотрел на Баунти.
В душе Баунти свернулась змеей дьявольская улыбка.
В Москве завершилась широкомасштабная презентация достижений российской науки в области радикального продления жизни. Многочисленные иностранные корреспонденты атаковали официальную российскую делегацию. В одной из пауз, возникшей после очередного интервью, невысокий и неприметный человек, улучив момент, подошел к одному из главных докладчиков Михаилу Батину:
– Михаил, я представляю интересы организации, которую в прессе упоминают как «Высшие». Мои хозяева ваши большие поклонники, и один из них сейчас в Москве. Прилетел специально в поисках встречи с вами.
Батин замер и внимательно посмотрел на собеседника. Неброская внешность, сильный волевой взгляд. Типаж классического разведчика. Если все, что говорит этот человек, правда, то мужчина сильно рисковал здесь и сейчас. Но тот излучал спокойствие и уверенность. И даже не смотрел по сторонам и не шептал тоном заговорщика.
