Гестлер сказал, что Липпенкотт ждет в его кабинете. Форрестол кивнул.
— Я пойду к нему, минут на десять, не больше.
Когда Форрестол вошел в кабинет Гестлера, Липпенкотт стоял у окна и с отсутствующим видом глядел на исхлестанные дождем стояночные площадки и ангары. В прошлую ночь он плохо спал, лицо у него было бледное и осунувшееся.
Форрестол объяснил ему ситуацию теми же словами, что и президенту.
— Конечно, это вовсе не означает, — сказал он, — что мисс Теннант и мистер Фицпатрик — если предположить, что он добрался до острова, непременно погибли вместе с остальными. Возможно, штурмовая группа так и не долетела до острова.
— А сколько людей было в этой группе?
— Двадцать два человека, включая экипаж.
— М-да! — Лицо Липпенкотта вытянулось.
— Эд… простите, могу я называть вас Эдом? Как бы там ни было, мне хотелось бы поблагодарить вас за все ваши усилия.
Липпенкотт начал смущенно отнекиваться, уверяя, что он ничего особенного не сделал, но Форрестол не дал ему договорить.
— Нет, нет, вы сделали очень много, и позвольте мне сообщить вам, что президент вас также благодарит. Это вашими стараниями дело было сохранено в тайне, иначе президент никогда не смог бы начать операцию «Охота на ведьму».
— Если учесть результат, я уже начинаю жалеть, что так долго хранил все в тайне…
Форрестол кивнул с серьезным видом.
— Мне кажется, мы все сейчас немножко в этом раскаиваемся. Мне нужно было проявить большую настойчивость и отговорить президента от этого шага. И все же мы не должны винить ни себя, ни его. Принять подобное решение было совсем нелегко… — Внезапно лицо его просветлело, одной рукой он взял Липпенкотта за локоть, а другой торжественно и церемонно пожал ему руку. — Эд, я очень рад, что познакомился с вами, и, если я когда-нибудь смогу вам быть полезным, не стесняйтесь, звоните мне прямо в министерство.
— Ну, как дела? — строго спросил Форрестол, вернувшись на командно-диспетчерский пункт.
— Боюсь, ничего хорошего, — сумрачно ответил Гестлер. — Только что получено сообщение со станции береговой охраны в Майами. Капитан танкера, находящегося во Флоридском заливе, сообщил, что заметил на востоке вспышку, похожую на взрыв самолета в воздухе. Конечно, это могла быть и молния, словом, пока мы не найдем обломков, подтверждающих эту версию, абсолютной уверенности у нас не будет… — Гестлер оборвал фразу на полуслове, его внимание привлекла суета, вдруг возникшая у одного из экранов. — Что там у вас? — крикнул он через всю комнату старшему по смене.
— Мы видим точку, это, скорее всего, СЭМ-ноль-один, — ответил тот. — Никого другого тут сейчас быть не может, ведь «Хильда» только что ушла из этих мест.
Форрестол быстро подошел к радару и, растолкав всех, встал рядом с оператором и старшим по смене.
— Ничего не вижу, — сказал он капризным тоном.
Старший дежурный офицер пояснил, что ураган создал сильные помехи и поэтому рассмотреть сигнал на экране нелегко.
— Точка была, — подтвердил он, — я сам видел…
— Но если это они, то почему они не отвечают на наши позывные?
— Возможно, передатчик вышел из строя, — ответил старший офицер. — Это вполне вероятно, особенно если в самолет попала молния. И компас тоже может быть поврежден. Вот почему они могли сбиться с курса…
Зазвонил телефон. Дежурный поднял трубку, некоторое время слушал молча, потом, прикрыв трубку рукой, сказал очень громко, чтобы слышали все находящиеся в комнате:
— Господа, это снова говорят со станции береговой охраны в Майами. Они только что обнаружили СЭМ-ноль-один! Самолет летит на высоте пять тысяч футов. Похоже, один из двигателей у них заглох… но в остальном…
Слова дежурного потонули в хоре радостных возгласов.
Президент рассматривал фотографии, которые директор Международного агентства по связям доставил с военно-воздушной базы Эндрюс.
— Так вот каков этот доктор Снэйт, — сказал президент, глядя на фотографию угрюмого босого человека, накрытого одеялом. — А что, он и в самом деле похож на вампира!
На следующей фотографии был изображен молодой человек, стоявший в обнимку с красивой девушкой в домашнем халате. Глаза девушки были полны слез, и тем не менее вся она светилась счастьем.
— А это, видимо, Клэр Теннант, — сказал президент. — Что за парень рядом с ней?
— Это ее дружок, Майкл Фицпатрик.
— Я, кстати, все собирался спросить: что случилось с этим отчаянным малым?
— Да уж чего только ему не пришлось пережить! — не скрывая восхищения, произнес директор. — Вы знаете, господин президент, этому Фицпатрику почти удалась его сумасшедшая затея. Он высадился на берег, вытащил Снэйта и его темнокожую любовницу из постели и под дулом пистолета повел их на вертолетную площадку…
— Но мне сказали, что его пистолет нашли на яхте?
— Все правильно. После того как охранники схватили Фицпатрика, они вернули все его вещи на яхту, чтобы создать впечатление, будто он не высаживался на остров. Когда они еще были на вилле, — продолжал директор, — Снэйт приказал освободить Клэр и подготовить к полету вертолет. Но когда понял, что Фицпатрик намеревается и его увезти с собой в Майами, он заявил, что вертолет будет немедленно сбит… Иначе говоря, Снэйт предпочел мгновенную смерть мучительному ожиданию в камере смертников.
— И это серьезно? — спросил президент.
— Фицпатрик решил, что вполне серьезно, особенно после того, как он заметил в руках у охранников установки для запуска зенитных ракет «земля-воздух».
— И что же Фицпатрик?
— Он, конечно, понимал, что, если он отпустит Снэйта, присутствие темнокожей девицы на борту не остановит охранников и вертолет будет сбит. Поэтому он предложил следующий план: вертолет со Снэйтом, его любовницей и Клэр, у которой будет в руках пистолет, полетит в Абако, там они высадят Снэйта, и вертолет направится дальше, в Майами. А когда Снэйт живой и невредимый доберется до острова Гиппократа, Фицпатрика обменяют на темнокожую красавицу. Такова в общих чертах была идея.
— Ну что ж, идея неплохая, — сказал президент. — Что же помешало ее выполнить?
— Когда Клэр привели на вертолетную площадку и она увидела Фицпатрика, она вырвалась из рук стражников и бросилась к нему.
— Ну и ну! — воскликнул президент.
Директор пожал плечами.
— Конечно, это была глупость с ее стороны. Однако я не могу винить бедную девочку: она, вероятно, не поняла, что происходит, да и потом, с того места, где находилась Клэр, она не могла видеть, что Фицпатрик держит пистолет у виска Снэйта. Он кричал ей, чтобы она не приближалась, но Клэр не слышала его из-за шума винта… А стражники только и ждали этого момента. Один из них повалил Снэйта подножкой по известному приему из американского футбола, а другой влепил Фицпатрику заряд из карабина в плечо.
— М-да, история… — сказал президент, рассматривая фотографию Фицпатрика и Клэр на расстоянии вытянутой руки. — А знаете что… Пока вы мне все это рассказывали, я подумал… эта фотография… — Он повернул снимок так, чтобы остальные могли его видеть. — Для среднего американца одна эта фотография послужит достаточно серьезным оправданием операции «Охота на ведьму». В конце концов… ведь вся операция и проводилась ради них, верно?
Директор Международного агентства по связям не мог не согласиться.
— С определенной точки зрения нам даже повезло, — сказал он. — Девушка просто красотка. И вместе с этим молодым человеком они выглядят прелестной парой. Да и ваш командир штурмовой группы словно сошел с рекламы сигарет «Мальборо»…
— Я смотрю, у вас второй пилот — негр? — заметил пресс-секретарь президента. — Жалко, конечно, что не негритянка, но, я понимаю, нельзя, чтобы все было как по заказу.
Президент протянул фотографию пресс-секретарю.
— А ведь было бы очень неплохо, если б эта фотография стояла на столике рядом, когда я буду выступать по телевизору. Ее даже можно использовать как телевизионную заставку. Вам идея понятна?
Президент взглянул на себя в маленькое зеркальце гримерши. Очень удачная идея — надеть белую рубашку с расстегнутым воротничком и белую кофту толстой вязки, подумал он. Такой костюм создает неофициальную атмосферу, а белый цвет, помимо того что хорошо оттеняет загар, — символ добра и справедливости.
— Где ее лучше поместить, сэр? — спросил главный распорядитель, держа в руках фотографию Фицпатрика и Клэр, вставленную в рамку.
— Поставьте вот здесь, — ответил президент, указав на столик возле кресла, в котором он будет сидеть во время выступления. — Надеюсь, она не заслонит книги? — Президент очень гордился своей репутацией страстного книголюба.
