— Василий Федорович, а что-нибудь подозрительное в поведении Литвина вы не заметили? — допытывался Салтовский.
— Нет. И рад бы вам помочь, ребята, но больше того, что сказал, не скажу.
— И на том спасибо. Вы дали нам хорошую зацепку, — поблагодарил Виктор и, прощаясь, попросил: — Василий Федорович, к вам большая просьба — о нашем разговоре никому!
— Я что, не понимаю?! Ни одна живая душа не узнает! — заверил Баулин и, проводив до ворот, еще долго потеплевшим взглядом смотрел им вслед.
Виктор с Михаилом, не успев отъехать от ЧОПа, включили диктофон. Все еще не веря в удачу, они внимательно вслушивались в каждое слово Баулина. Запись подтверждала: Литвин отсутствовал в Воронеже. А его рыбалка в Лисках наводила их на мысль о том, что она служила ловким прикрытием для совершенно другой цели. И этой целью могла быть поездка в Киев. С этим они возвратились в управление.
— Виктор Александрович, есть след! — с порога выпалил Салтовский.
— Ведет на Украину?! — торопил события Гольцев.
— Пока неясно, но то, что Литвин отсутствовал в Воронеже, и не один день — это факт! — заявил Салтовский.
— И где его носило?
— По словам Баулина, он ездил в Лиски к дядьке Светланы — то ли на рыбалку, то ли на охоту.
— С семьей?
— Один. На этой почве у него даже возник конфликт с женой. В общем, темная история.
— Темная, говоришь? А для нас может оказаться самая что ни на есть светлая! — и Гольцев энергично потер руки.
— Хитер же лис! Для нас отпуск в Воронеже, родне — на рыбалку, а на деле по нелегальному каналу махнул в Киев! — заключил Байдин.
— Ход мысли правильный, Юрий Михайлович, но его надо подкрепить фактами, — согласился Гольцев и распорядился: — Ты остаешься на месте для координации работы с управлением, а я с Виктором выезжаю на место!
— Я тоже с вами? — напомнил о себе Дружинин.
— Ты? А в Лисках есть гор— или райотдел?
— Имеется. И начальник на месте — майор Ракитин, молодой, но хваткий и обстановкой владеет.
— Это хорошо! Ехать туда делегацией нет нужды, нас с Виктором вполне хватит. А ты, Миша, свяжись с Ракитиным и попроси, чтобы он к нашему приезду собрал на лискинского дядьку фактуру.
— Сделаем, Виктор Александрович! — заверил Дружинин.
— И так, Миша, за тобой Ракитин и машина. Виктор, ты готовься к отъезду. А я доложу Сердюку, — подвел итог Гольцев.
Дружинин прошел в соседний кабинет, чтобы позвонить Ракитину. Салтовский, не мешкая, отправился в гостиницу собирать вещи. Гольцев связался с Москвой и сообщил результаты беседы с Баулиным. Они добавили настроения Сердюку — впервые за последние дни в его голосе зазвучали оптимистичные нотки. Отсутствие Литвина в Воронеже и загадочное пребывание в Лисках усиливали подозрения в отношении него. Закончив доклад, Гольцев собрался зайти к Горемыкину, но тут зазвонил телефон оперативной связи — это был Ракитин. Дружинин времени даром не терял и поднял его на ноги. Судя по голосу начальника городского отделения ФСБ, ему вряд ли было больше лет, чем Салтовскому.
«Может, оно и к лучшему, еще не успел оторваться от земли», — подумал Гольцев и, не вдаваясь в подробности, объяснил, что от него требуется.
Теперь, когда все вопросы были согласованы, ему с Салтовским оставалось только запастись терпением. Благо Лиски от Воронежа отделяло каких-то сто с лишним километров, и они, отказавшись от обеда в управлении, выехали в местное городское отделение ФСБ. На федеральной трассе Москва — Ростов джипу было где разогнаться, через час с небольшим перед ними показались окраины города.
Он мало чем отличался от других провинциальных городов, разбросанных по центру России. Вдоль главной дороги тянулись лотки, уставленные банками со знаменитым на всю округу медом. Под пологом летних палаток золотились на солнце гирлянды вяленого донского леща и балыка.
— Эх, сейчас бы пивка для рывка! — глядя на это изобилие, мечтательно произнес Салтовский.
— Ты еще скажи водочки для обводочки, — хмыкнул Гольцев и, облизнув высохшие губы, смягчился: — Доведем дело до ума, вот тогда и отведем душу.
— Товарищ полковник, вкуснее нашей рыбки, да еще с воронежским живым пивком, ничего нет! — с гордостью произнес водитель и причмокнул губами.
— Володя, не искушай! Смотри пивзавод с горотделением не перепутай, — предостерег Гольцев.
— По такой жаре греха большого не будет, — усмехнулся тот, через сотню метров свернул в тихий проулок и остановился перед глухими воротами.
За ними в глубине двора притаился в тени яблоневого сада двухэтажный особнячок. Гольцев первым вышел из машины, решительно надавил на кнопку звонка и, распахнув калитку, шагнул на аккуратно посыпанную песком дорожку. Навстречу ему выкатился колобком эдакий живчик. В нем все, начиная от гоголевского носа и заканчивая щегольскими усиками, находилось в постоянном движении.
— Здравия желаю, товарищ полковник! Майор Ракитин Александр Васильевич, — представился он.
— Гольцев Виктор Александрович.
— Салтовский Виктор Васильевич.
— Как добрались? — поинтересовался Ракитин.
— С трудом, Александр Васильевич, — сурово обронил Гольцев.
— А что так?
— Да, вот ваш водитель все искушал свернуть налево.
— Чт-о?! — не мог понять Ракитин то ли в шутку, то ли в серьез говорят с ним.
— Больно нахваливал вашу рыбу и пиво.
— А-а! Ну, это мы сейчас решим. Поднимайтесь ко мне в кабинет, а я что-нибудь придумаю.
— Александр Васильевич, с этим не будем спешить, если только холодной минералки и перекусить, — остановил его Гольцев.
— Сейчас сообразим! — заверил Ракитин и распахнул дверь.
Вслед за ним Гольцев и Салтовский поднялись на второй этаж. На шум шагов дверь одного из кабинетов приоткрылась, и из него выглянула любопытная, почти юношеская физиономия, но при виде внушительного Гольцева поспешила скрыться.
— Дима, стой! Ты чем занимаешься? — окликнул Ракитин.
— Дела допусков подшиваю, — подал он голос и несмело вышел в коридор.
— Подождут, не волк — в лес не убегут! Слетай к Никитичу в «Деревяшку» и возьми молоденькой картошечки, малосольных огурчиков и не забудь про балычок…
— Александр Васильевич, хватит одной картошки! — попытался остановить его Гольцев.
— Обижаете, Виктор Александрович, у нас что, угостить нечем? — не уступал Ракитин и поторопил: — Дима, бегом, одна нога здесь, а вторая — там!
Юный капитан, кивнув головой, стремительно скатился по лестнице. Проводив его взглядом, они прошли в кабинет Ракитина. Он мало чем отличался от сотен других кабинетов начальников рай— и горотделений управлений ФСБ. В дальнем углу, как и положено, на металлической тумбе-подставке стоял несгораемый сейф. Бронзовая табличка на его дверце со старинной буквой «Ѣ» («ять». — Прим. авт.) в конце слова являлась немым свидетелем того, что контрразведка здесь с «бородой». Помимо сейфа добрую половину кабинета занимали громоздкий двухтумбовый дубовый стол, едва ли не ровесник наркома Лаврентия Берии, и еще один — для совещаний — времен заката социализма… В противоположном от сейфа углу на журнальном столике тускло поблескивал дедовский самовар, а из другого ему отвечал старческим дребезжанием одногодка Ракитина — холодильник «Ока». Строгость обстановки подчеркивали портреты Дзержинского и Андропова, сурово смотревших на посетителей.
— Виктор Александрович, попробуете нашей рыбки с воронежским пивком? — искушал Ракитин и открыл холодильник.
— Рыбой из шпионского болота мы займемся позднее, а вот от минералки не откажемся, — с улыбкой ответил Гольцев и опустился в кресло.
Салтовский занял место напротив. Ракитин достал из холодильника бутылки с водой, открыл и разлил по стаканам. Несмотря на то что в джипе исправно работал кондиционер, полуденный майский зной давал о себе знать. Гольцев, смахнув со лба обильно выступивший пот, жадными глотками опорожнил стакан и блаженно закрыл глаза, но неугомонный Ракитин не дал расслабиться. Намек Горемыкина на то, что военные контрразведчики ищут в Лисках шпионский след, взорвал размеренную жизнь горотделения. Сгорая от нетерпения поскорее разоблачить вражеского агента, Ракитин не стал дожидаться вопросов Гольцева, достал из сейфа два листка бумаги, исписанные размашистым почерком, и приступил к докладу.
— Виктор Александрович, на этой схеме то, что мы успели наработать по Петру Кузьмичу Окуневу. Краткая характеристика. Близкие связи.
— Молодцы! — одобрил Гольцев и попросил: — Александр Васильевич, а на словах, что Окунев из себя представляет?
— Основательный мужик! Всю жизнь проработал на станции. Сначала водил составы, а когда со здоровьем возникли проблемы, перешел в депо и оттуда на пенсию. Живут вдвоем с женой в своем доме. Дети давно перебрались в Воронеж, — коротко изложил Ракитин.
