— Виноват, товарищ генерал-полковник. Я думал.
— Виноват! Он думал! Хреново думал! Профессионалы называется! Ладно, с тобой и Писаренко потом будем разбираться! — оборвал его Градов и потребовал: — Давай без причитаний и по порядку: где диверсанты, какова степень угрозы объекту.
— На втором рубеже.
— Что-о?! Какими силами атакуют? По каким направлениям?
— Не меньше десятка. Направление одно — с западного склона.
— Угроза прорыва на КП и к системе энергоснабжения есть?
— Маловероятна.
— Маловероятна? А как же они дошли до второго рубежа? Как?!
— Блокировали техническую систему «Рубеж».
— А если блокируют остальные, тогда что?
— Исключено! Мы взяли их в кольцо.
— Кольцо? А дырявого решета не получится?
— Нет! Уничтожим! — поклялся Аниченко.
— Уничтожим? Ты в этом уверен, Василий Сергеевич? Они же не детский сад, а головорезы! — сомнения не покидали Градова.
— Уничтожим, товарищ-генерал полковник! Я задействовал спецгруппу «Гром». Ребята дело знают.
— Хотелось бы в это верить.
— Не подведу, Георгий Александрович!
— Действуй с умом, Василий Сергеевич! Используй снайперский огонь, а при крайней необходимости спецсредства.
— Есть! Разрешите тогда применить систему «Шатер».
— Только в крайнем случае. И еще постарайся взять живьем хоть одного мерзавца. Пусть расскажет миру, как этот засранец Саакашвили гадит на Кавказе. Негодяй, совсем зарвался!
— Возьмем, Георгий Александрович! — заверил Аниченко.
— Старайтесь, Василий Сергеевич, пленный диверсант — это козырь, чтобы смешать карты авантюристам из Тбилиси и их кукловодам. Обнаглели совсем! Это им не Ирак! Это Россия! Эта война станет для них последней! — негодовал Градов.
Те же чувства, что и он, испытывал Аниченко. Последний месяц поступавшая к нему разведывательная информация не оставляла сомнений — Кавказ стоит на пороге крупного военного конфликта. В июле обстановка на южных границах России, а также в Абхазии и Южной Осетии накалилась до предела. Не проходило и дня, чтобы на линии разделения огня между грузинами и югоосетинами не проходило перестрелки. Российские миротворцы, живым щитом разделявшие противоборствующие стороны, несли потери. Переговоры, начавшиеся еще в июне, не принесли результата, провокации со стороны грузинских диверсионных групп продолжались и вели к новым жертвам среди мирного населения Южной Осетии и миротворцев. В конце концов в Кремле иссякло терпение и к границе непризнанной республики Южной Осетии выдвинулись части СКВО. Вслед за этим на Северном Кавказе прошли крупномасштабные учения российской армии «Кавказ. Стабильность-2008». Они, казалось бы, отрезвили ястребов войны — провокации прекратились — в Тбилиси, Вашингтоне и Брюсселе сквозь зубы наконец заговорили о необходимости переговоров.
Роль международного миротворца взял на себя вице-канцлер и министр иностранных дел Германии Штайнмайер. Несколько недель он челноком сновал между тремя столицами, в результате трудных, напряженных переговоров на свет появился план Штайнмайера по урегулированию конфликта в Абхазии и Южной Осетии. В Москве, Сухуме и Цхинвале с оговорками согласились с ним и перевели дыхание — план давал надежду на установление долгожданного мира на Южном Кавказе.
7 августа 2008 года надежда на него рухнула как у Градова, так и у Аниченко. Бой с диверсантами на объекте Х являлся для них подтверждением того, что так называемый мирный план Штайнмайера на поверку являлся фиговым листком. Переговоры министра иностранных дел Германии оказались искусной дымовой завесой для далекоидущих замыслов стратегов из Вашингтона и Брюсселя, вознамерившихся вытеснить Россию с Южного Кавказа.
Вывод из строя объекта Х грузинскими диверсантами был одним из элементов этого замысла и преследовал цель лишить российскую армию важного пункта боевого управления на юге страны. Пока же дерзкая акция спецслужб Грузии дала сбой. Оборона объекта устояла — диверсанты оказались в плотном кольце окружения. Бойцы группы «Гром» и спецподразделения командования объекта Х приступили к их ликвидации. Доклад с поля боя придал уверенности Аниченко, и в его голосе зазвучали бодрые нотки:
— Георгий Александрович, только что мне доложили: диверсанты полностью блокированы в западном секторе. Угрозы КП и системам обеспечения нет!
— Надеюсь, что так, — сдержанно отреагировал Градов.
— Не сомневайтесь, они не вырвутся!
— Сколько их осталось?
— Не больше 5–6 человек. Ребята из группы «Гром» добьют мерзавцев! — заверил Аниченко.
Однако его заверения не развеяли тревоги, владевшей Градовым. Он полагал, что такой коварный противник, как глава разведки Грузии Джапаридзе, вряд ли остановится на одном варианте атаки на объект Х и использовании только одной диверсионной группы. На подобное упрощение задания не пошла бы и резидентура ЦРУ в Тбилиси. Логика развития событий подсказывала Градову — где-то поблизости должны затаиться и ждать своего часа другие более опытные диверсанты.
«Где?! Когда?! Каким образом они станут действовать?!» — Градов мучительно решал уравнение со многими неизвестными. В нем ему была известна всего одна величина — объект.
«Нет, не только место! Еще и время! Если в Тбилиси решились на войну, то ждать не станут. Значит, объект должен быть уничтожен в первые же сутки. Уже сегодня! — Градов бросил взгляд на часы: стрелки показывали 23.07 7.08.2008 года — и спросил:
— Василий Сергеевич, какие есть зацепки на вторую группу диверсантов?
Вопрос поставил Аниченко в тупик. Из трубки доносилось его прерывистое дыхание. У Градова иссякло терпение, и он снова заговорил на повышенных тонах:
— Василий Сергеевич, ты чего в молчанку играешь?! Так есть или нет?
— Какая вторая группа, Георгий Александрович?! У меня таких данных нет, — смешался Аниченко.
— А Ангела?! Тот, который контактировал с Важей на рынке в Крымске! Ты что, забыл?
— Ангел? — выдавил из себя Аниченко и потерянно произнес: — Пока не установили, провалился как сквозь землю.
— Пока?! Провалился?! С такой рожей и не смогли установить за неделю? Так же нельзя работать! — В голосе Градова смешались гнев, досада, и в сердцах он бросил: — Смотри, Василий Сергеевич, чтобы этот Ангел не оказался бесом, тогда ни ладан, ни прошлые заслуги нам не помогут! Вылетим из кресел, как пробки!
— Георгий Александрович, мы делаем все, что в наших силах. Мы не допустим прорыва на объект! Мы…
— Ищи Ангела и его псов на подходах! Это тебе не иголка в стоге сена. Десяток громил, им же надо жрать, пить и где— то отлеживаться. В конце концов они должны собраться в кучу и такое не может остаться незамеченным. Еще раз переверни всю округу: забегаловки, ночлежки, турбазы! Ну, что мне тебя учить — знаешь. Действуй, Василий Степанович! Главное внимание Ангелу и его бесам!
— Есть, Георгий Александрович. Они не пройдут! — поклялся Аниченко.
— Надеюсь. И вот что, Вася, я так думаю, Ангел объявится на объекте, после того как вы уничтожите группу Важи, поэтому не расслабляться. Логика войны это диктует.
— Войны? Как?! Они что, сдурели?! — не мог поверить Аниченко.
— Да, войны, Василий Сергеевич! Мерзавцы! Они под шумок Олимпиады решили одержать маленькую победоносную войну. Ну ничего, это им еще… — У Градова зазвонил телефон ВЧ— связи. На него выходили из отдела военной контрразведки в Южной Осетии.
— Минуту, Василий Сергеевич, Цхинвал на проводе, — прервал он разговор и снял трубку.
Голос начальника отдела по миротворческим силам в Южной Осетии подполковника Владимира Гридина был едва слышен. Он тонул в грохоте разрывов и отрывистых командах, далеким эхом звучавших в московском кабинете. Судя по ним, бой с грузинскими коммандос шел вблизи штаба 135-го батальона, располагавшегося в «южном лагере» миротворческих сил.
— Повтори, Владимир Иванович! Плохо слышу! — потребовал Градов, в следующее мгновение привстал в кресле и срывающимся голосом воскликнул: — Что-о?! Бьют по штабу?!
Сбылся его наихудший прогноз — руководство Грузии решилось не только на вероломную агрессию против Южной Осетии, а и, наплевав на все международные нормы, применило силу против российских миротворческих сил, находящихся там по мандату ООН. Доклад Гридина не оставлял в этом сомнений — счет потерь среди миротворцев шел на десятки. Танки грузинской армии, выдвинувшись на позицию прямого выстрела, обрушили шквальный огонь на штаб, учебный корпус и казармы.
— Владимир Иванович?! Владимир Иванович, сколько еще можете продержаться?! Сколько-о? — добивался ответа Градов.
— Что-о?! Ты это… кончай! — Его губы исказила гримаса.
Она тут же отразилась на лицах генералов. Зайченко не сдержался и выругался. Сердюк заиграл желваками на скулах. А в голосе Градова зазвучали стальные нотки.
