— Сюрприз! Судья тоже пропал.
— Значит, он участвовал в деле и его предупредили, — заключил Гарри.
Тайри кивнул.
— Он работал судьей в Техасе. И проводил время в Южной Америке — во всяком случае, так говорил.
— Всем известно, что незаконная торговля наркотиками там хорошо поставлена.
— Видите ли, — добавил Тайри, — в сводке я читал, что из Техаса несложно наладить наркотрафик товара, поступающего через мексиканскую границу. А в Латинской Америке эти лекарственные препараты попадают к наркодельцам двумя путями: их либо воруют, либо производят.
— Производят наркотические лекарственные препараты? — изумился Калеб.
— В частности, в Колумбии подпольные лаборатории тоннами производят оксикодон, который контрабандой переправляют сюда, — пояснил Алекс. — Качество лекарств, естественно, никуда не годится. В отличие от легальных фармацевтических производств наркокартели не тратятся на контроль качества.
Тайри кивнул.
— Возможно, наш друг судья завел там связи. Не исключено, что ему пришлось уносить оттуда ноги. А когда он случайно натолкнулся на Дивайн, то решил, что нашел отличное место, чтобы лечь на дно на какое-то время.
— Значит, у судьи были связи в наркотрафике. А у вашего брата есть связи в крупных городах, чтобы можно было наладить распространение?
— Восемьдесят процентов заключенных из крупных городов работали в наркобизнесе и совершали убийства. Именно поэтому их держат в «Мертвой скале». Да, у него могут быть контакты с распространителями.
— Но если ваш брат вовлечен в это, как они пришли к соглашению? Они дружили?
— Раз в неделю Мосли ездит в тюрьму для посредничества. Я еще подумал, что это довольно курьезно, когда услышал об этом.
— Почему?
— Мой брат не больно-то сговорчив. Это всегда было его отличительной чертой.
— Вы как будто совсем не удивлены, что ваш брат, возможно, преступник, — заметила Аннабель.
Тайри едва заметно улыбнулся.
— Мы совершенно разные. Я собирал все подряд спортивные награды, а Говард легко постигал любую ученую премудрость. Недалекий спортсмен и умнейший старший брат. Но у него есть еще одна черта: жестокость. Пока я его не перерос, он постоянно избивал меня, если ему что-нибудь не нравилось. Вот почему мы с ним не были близки. Еще ему всегда хотелось жить в достатке. И хотя он там хозяин положения, начальникам тюрем несвойственно грести деньги лопатой.
— Петерсон был бухгалтером. Возможно, он вел счета наркосиндиката. И может быть, утаивал часть доходов, а это вскрылось, — предположил Алекс.
Тайри потер подбородок.
— Полагаю, не совсем так.
— Что вы имеете в виду?
— У нас есть городской фонд. Инвестиционный фонд, бухгалтерию которого вел Петерсон.
— Городской инвестиционный фонд? — переспросила Аннабель.
— Да. Бизнес и частные лица собрали деньги в общий котел. Довольно много вложила Аби — больше, чем кто-либо другой. И фонд хорошо работал последние несколько лет. Дивиденды выплачивались исправно.
— Поэтому Дивайн процветает, в отличие от своих соседей, — добавил Рубен.
— Это могло происходить и не по причине инвестиций, — рискнул предположить Гарри.
— Верно, — согласился Алекс. — Причина могла быть совершенно иная: наркомафия использовала городской фонд для отмывания незаконной выручки.
— Прекрасный способ отмывки, — добавила Аннабель. — Куча чеков мелкими суммами, город на отшибе… Кто заподозрит? Грязные бабки становятся белыми как снег.
— А если ваш товарищ находится в этой тюрьме, то как мы до него доберемся? — поставил вопрос Тайри. — Сомневаюсь, что нам удастся получить ордер на обыск.
— К черту ордер! — выпалила Аннабель. — Нужно приехать в эту тюрягу и, если Оливер там, быстро его увезти.
Все молча уставились на нее, а Тайри даже занервничал.
— Я не уверен, что это удачная идея, мэм. Мой брат далеко не глуп. И если Говард в деле, можете не сомневаться, он не даст нам кружить по тюрьме и всюду заглядывать.
— Все это так, шериф, но я редко вхожу через парадную дверь. Ширли рассказывала мне о погибших шахтерах и почему тюрьму называют «Мертвой скалой». Она упоминала о параллельной штольне. Интересно, где она начинается и как глубоко заходит?
— Таких подробностей я не знаю.
— Могу поискать в городской библиотеке, — предложил Калеб.
— И собери побольше сведений о «Мертвой скале», — добавила Аннабель. Затем посмотрела на шерифа. — Хорошо бы вы тоже рассказали все, что вам о ней известно.
— С удовольствием, только там слишком много потайных мест, где можно скрывать людей.
— Примерно так я и считала.
В окрестностях Дивайна появился еще один вертолет. Пройдя над верхушками деревьев, он опустился на автомобильную стоянку тюрьмы «Голубая ель».
Из вертушки вышел всего один человек с портфелем и неторопливой походкой направился к тюрьме.
Понадобилось всего несколько минут проверки документов и один телефонный звонок, после которого сам начальник тюрьмы спустился встречать столь необычного гостя.
Маклин Хейес обменялся рукопожатием с Говардом Тайри.
— Что понадобилось у нас ЦРУ? — сердито поинтересовался Тайри.
— Полагаю, у вас находится один из моих людей, — приятным тоном ответствовал шеф ЦРУ.
— Я понятия не имею, о ком идет речь.
— Хорошо, поступим благородно. По крайней мере сейчас. Его зовут Джо Нокс. Рост почти шесть футов один дюйм, зачесанные назад волосы с сильной проседью. Вместе с ним должен быть еще один человек. Повыше, потоньше, полностью седой, коротко стриженный. Смотря по обстоятельствам, отзывается на имя Оливер Стоун либо Джон Карр.
— У нас нет никого, кто подходил бы под эти описания. Поэтому я вынужден просить вас покинуть наше учреждение. Это федеральная тюрьма особого режима, и несанкционированные посещения, даже представителей ЦРУ, здесь никогда не приветствовались.
За спиной Тайри начинали собираться охранники.
Хейес как будто слегка встревожился:
— Вы, никак, хотите использовать численное преимущество. Бог мой! Да как же мне не ай-ай-ай!
Он положил на стол изящный портфель, открыл, достал тонкую папку и извлек из нее несколько листов:
— Итак, что мы имеем… Контрабанда наркотиков… Было? Да, конечно. — Он театрально вздрогнул. — Не сомневаюсь, что люди вы крутые и опасные, поэтому я должен взвешивать каждый свой шаг.
Уставив свой длинный костлявый палец в бумаги, Хейес продолжал:
— Документы ждут только подписи министра юстиции, который даст санкцию на взятие под стражу начальника этой тюрьмы и всего ее персонала.
— На каком основании?
— На том основании, что ваши операции с наркотиками дают финансовую подпитку террористическим организациям, просочившимся на территорию Соединенных Штатов.
— Смешно!
— На самом деле у нас уже подготовлены все необходимые доказательства, — невозмутимо продолжал Хейес. — Вот ордер на арест Джозефа Нокса, Джона Карра и Говарда Тайри. Можете убедиться, все оформлено надлежащим образом.
Тайри не удосужился взглянуть на документ.
— Может, вы и большая шишка в Вашингтоне, но здесь, обратите внимание, отнюдь не Вашингтон. Поэтому я даже с места не сдвинусь.
— И в этом весь фокус. Дайте мне встретиться с Ноксом и Карром, и проблем у вас больше не будет.
— Ну хорошо. Если они здесь, а я этого не говорю, то откуда мне знать, что они не наплетут вам всяческой чепухи, после чего вы станете меня преследовать? Что скажете?
Хейес посмотрел на часы. Подняв голову, он больше не улыбался.
— Мне наплевать на ваш мелкий наркобизнес. При общем состоянии дел вы даже недотягиваете до уровня геморроя в моей заднице. Даю вам одну минуту, чтобы отвести меня к названным людям.
— Или что?
— Нет, вы совершенно несносны. — Хейес медленно сунул руку в карман, достал мобильник и нажал кнопку.
Через секунду на стоянке перед тюрьмой раздался взрыв.
Тайри с охранниками бросились к окну и увидели горящие остатки автомобиля. Из ствола авиационной пушки вертолета еще курился дымок.
— Мой «кадиллак»!.. — взвизгнул Тайри.
— Я знаю. Мы проверили регистрацию. Я не стал бы тратить дорогие боеприпасы на тачки заурядных охранников. А теперь объясняю для тех, кто до сих пор не понял. Когда возникает проблема национальной безопасности, даже сам президент не может чинить препятствия. А ты, мой дружок, совсем не президент. Так что веди меня к ним. Выполнять! — И глумливо добавил: — Тогда Дядя Сэм даже купит тебе новую машинку.
Закованные в кандалы Стоун и Нокс сидели за столом. Они слышали громкий взрыв, но никак не могли понять, что происходит. Когда открылась дверь, у Нокса невольно вырвалось:
