— Причина во мне самом, — признался Хонг Нят после непродолжительного молчания.
— Верно! — согласился By Лонг. — Все или почти все потери среди наших кадровых работников произошли из-за их собственных ошибок. Это знают все, а между тем полиция продолжает аресты наших работников. Одинаковых случаев не бывает. В чём заключается твоя личная ошибка во всей этой истории?
— Я позволил им раскрыть себя, выследить. Кое-какие детали надо ещё проверить… Я ещё не до конца уверен…
— В чём же? — спросил By Лонг.
— В том, что касается людей, с которыми я встречался, которые работали со мной.
— Кого ты имеешь в виду?
— Я пока не могу сказать точно, мне недостаёт доказательств.
By Лонг подошёл к своей кровати, снял металлическую коробку, поставил её на пол и вынул оттуда донесение, присланное X-30. Он положил этот листочек перед Хонг Нятом. Увидев в донесении знакомое имя, Хонг Нят вздрогнул.
X-30 писал о Ли Нгок Ту. Дед Ту служил офицером в императорской армии Нгуенов. Вместе с Тон Тхан Тхюетом он поддерживал некоторое время короля. Хам Нги, затем предал его и переметнулся на службу к французским колонизаторам. Отец Ли Нгок Ту был судьёй в Кханьхоа; этот крайне реакционный чиновник безжалостно подавлял патриотические выступления в южных районах Центрального Вьетнама. У него много кровавых долгов перед народом. Сам Ту был использован Нго Динь Каном как агент в патриотическом студенческом движении в Хюэ. Он изображал на себя патриота, активничал, чтобы завоевать доверие. Благодаря артистическим способностям и умелому исполнению своей роли, особенно в момент ареста и во время пребывания в тюрьме, сценарий которых был разработан самим Нго Динь Каном, Ту проник в группу руководителей движения. Он узнал несколько явок и встретился с Хонг Нятом, навёл полицейских Кана на некоторые подпольные группы и явочные квартиры, разведал и указал агентам убежище Хонг Нята. Только Ли Нгок Ту встречался с Нятом у женщины в посёлке Виза, другие подпольщики не бывали на этой явке. Поэтому-то, арестовав Нята, полицейские сразу застрелили хозяйку квартиры, чтобы замести следы. Секретная служба опасалась, что если женщина останется жива, то во время следствия разоблачит провокатора Ли Нгок Ту.
Хонг Нят прикусил губу. Он не мог вымолвить ни слова.
Мы перепроверили. В донесении всё верно, — спокойно сказал By Лонг.
— Я готов ответить за всё перед организацией, — заявил Хонг Нят, посмотрев ему в глаза. — Надо отыскать и уничтожить этого подлеца, чтобы он больше не наносил вреда нашему делу.
By Лонг спрятал листочек в металлическую коробку.
— Эта ищейка сама уже попала в западню, — сказал он.
Хонг Нят удивлённо посмотрел на друзей. Чан Май разъяснил ему:
— После твоего ареста Нго Динь Кан распустил слух, что, мол, Хонг Нят выдал все подпольные организации в городе. Он задумал использовать любые средства, чтобы посеять сомнения, разобщить ряды наших кадровых работников и подпольных организаций. Используя доносы Ту, они схватили ещё несколько наших товарищей. Не зная правды, некоторые подпольные студенческие группы, активно действовавшие в городе, решили уйти в освобождённые районы. Это было сделано с согласия руководства городского подполья. Что же тогда предпринял Ли Нгок Ту? Он решил, что ему полностью доверяют и что никто не догадывается о его тайной деятельности. Ту задумал войти в ту группу, которая направлялась в освобождённые зоны. Игра стоила свеч: можно было попытаться проникнуть поглубже в наши ряды, узнать наших руководителей в освобождённых районах. Он и не подозревал, что X-30 уже разоблачил его как секретного агента Нго Динь Кана. Ну а наш отдел безопасности сделал своё дело. Едва нога Ту ступила в освобождённый район, его сразу же схватили, что называется, за шиворот, и он признался в своих чёрных делах.
By Лонг внимательно посмотрел на Хонг Нята и строго произнёс:
— Ты должен извлечь урок из этой своей ошибки. Ты, товарищ, видимо, забыл об особенностях нашей работы и борьбы. А это привело к тому, что ты попал в руки врага, а женщина-патриотка, мать, погибла. Подумай и о том, сколько усилий мы затратили на то, чтобы разработать и осуществить план твоего освобождения. Видишь, какой вред общему делу наносит небрежность каждого из нас! Наш противник становится всё более коварным, и поэтому нам нельзя расслабляться и допускать хоть малейшую оплошность. Ну ладно, позднее мы ещё поговорим об этом.
Нят сидел молча, низко опустив голову. Тогда By Лонг добавил подбадривающе:
— Но враг всё равно потерпел поражение. И будет терпеть поражения, сколь бы коварен он ни был. Вот проанализируешь свои ошибки, сделаешь выводы — займись прежней работой, бери группу, наступай на врага. Молодёжное студенческое движение растёт, взрывая изнутри вражеский город. И здесь у врага нет и не может быть твёрдой позиции, ибо студенты, да и молодёжь в целом настроена глубоко патриотически, всей душой ненавидит оккупантов. Так что готовься вернуться в город, продолжать борьбу. Теперь ступай отдохни, а ты, Май, останься. Поработаем.
— Я очень сожалею о своих ошибках и готов к самой серьёзной критике, — сказал Хонг Нят, вставая. — В то же время я чрезвычайно взволнован тем, что организация по-прежнему доверяет мне, разрешает продолжать борьбу. Я клянусь, что никогда не уроню себя в глазах товарищей.
Когда Нят вышел, By Лонг вынул из металлической коробки несколько фотографий и донесений. Вместе с Маем они начали обсуждать сложившееся положение.
Противник активизирует реализацию плана «ветер переменился», — сказал Лонг. — Он спешит, и мы обязаны торопиться ещё больше. Мы сорвали выполнение этого плана в части, касающейся уничтожения подпольных организаций в городе, и теперь наша задача состоит в том, чтобы провалить этот план полностью.
Чан Май взял фотографии и занялся их изучением. Если бы посторонний посмотрел на эти снимки, он очень удивился бы их подбору. Тут была, например, фотография американских советников и высших чинов марионеточного сайгонского правительства, только что вышедших из самолёта, сделавшего посадку на аэродроме Фубай. На другой был запечатлён Нго Динь Кан с Фан Тхук Динем во время их секретного разговора. Была фотография с общим видом тюрьмы Тхыафу, снятой с верхней угловой точки. Вот снимок учений спецвойск США, а вот фотокопия секретных документов, направленных Нго Динь Дьемом Нго Динь Кану. В них были данные о патриотическом движении, об отдельных его деятелях.
— Томас опять тайно направился из Сайгона в Хюэ, посетит лагеря спецвойск США, над которыми начальствует Смит, — неторопливо говорил By Лонг. — А Нго Динь Кан недавно приглашал для тайной беседы руководителя спецвойск. Ван Ань только что написала письмо Ле May Тханю. Объявился новый американский корреспондент… Что они задумали?
Старинная вещь для друга с горы Нгыбинь
Нго Динь Кан пришёл в ярость, когда ему доложили, что Хонг Нят ускользнул из рук полиции. Динь предполагал, что патрон будет бушевать, но Кан, напротив, бесстрастно сидел на на диване, только бетеля жевал больше, нем раньше. Выплёвывая жвачку, Кан делал нижней челюстью такое движение, как будто скрежетал зубами. Его нагловатые глазки иногда вспыхивали нехорошим огоньком, словно он был не в силах сдержать гнев, по потом опять приобретали обычное равнодушно-высокомерное выражение. Он выговаривал директору департамента полиции и безопасности:
— Возьмите под стражу полицейских, дежуривших в тот день в больнице. Можете забить их до смерти, но узнайте, не связан ли кто-нибудь из них с Вьетконгом.
Директор департамента полиции и безопасности испуганно лепетал:
— Разрешите доложить, эти люди все проверены, они прошли строгий отбор.
— Я ни на йоту не верю вашим людям! — гневно рявкнул Нго Динь Кан. — Что вы можете сказать о том, чем они занимаются в свободное время, с кем встречаются? А вы можете поклясться в том, что среди их близких или дальних родственников нет коммунистов?
Директор департамента полиции и безопасности молчал. Фан Тхук Динь заметил:
— Его превосходительство приказывает устроить перепроверку всех ваших сотрудников. Возможно, найдутся среди них и такие, кто внешне старается вовсю, а сам только и ищет, чем бы нам навредить. Вы же знаете, сколько сил мы затратили на то, чтобы поймать этого коммуниста, и, надеюсь, отдаёте себе отчёт в том, какой ущерб нашей борьбе с коммунистами нанёс его побег.
Директор департамента полиции и безопасности невинно посмотрел на него:
— Вы знаете, что вьетконговцы пришли освободить Хонг Нята переодетыми в форму полицейских, да ещё подкатили к больнице на машине, так что их никто и не заподозрил. Я сам всё очень тщательно подготовил, охранник был не только возле палаты. Второй дежурил во дворе, у входа. Даже в начале и в конце улицы, ведущей к этой больнице, постовые были заменены секретными агентами. И это не считая тех служащих больницы, которые работают на нас. На самом деле никто и…
