Парикмахер дал Май Лан дрова, рис, сказал жене несколько фраз и ушёл. Май Лан отправилась во двор варить еду. Хозяйка сидела на пороге. Едва рис сварился, вернулся парикмахер. Он тихонько сказал Май Лан, что всё в порядке, и позвал всех ужинать.
Покончив с едой, парикмахер спросил Май Лан:
— Здоров ли святой отец?
— Его святейшество здоров, — ответила она.
— Он ничего не передавал лично мне?
— Он говорил, что очень доволен вами и верит вам, дядя.
Мужчина сделал вид, что эти слова не вызвали у него никакой реакции, только прижмурился за очками.
— И больше ничего?
— Я всё сказала, дядя. Он ещё добавил, что вам ежемесячно отчисляются деньги. Если вы хотите взять проценты с них или захотите вложить капитал в какое-то предприятие, его святейшество поможет вам.
— А мои дети?
Май Лан повторила то, что наказал ей передать старец:
— Старший собрался в военное училище в США. Второй скоро окончит школу в Далате.
Глаза за стёклами очков заблестели.
До самого позднего вечера парикмахер больше ни о чём не спрашивал Май Лан. Когда стало совсем темно, он запер дверь и сказал Май Лай, чтобы она ложилась спать на кровать вместе с его женой. Сам же он пододвинул бамбуковую лежанку вплотную к двери и лёг на неё.
Май Лан лежала во тьме без сна, думала, что почему-то не может заснуть на новом месте. Рядом с нею храпела, свернувшись клубочком, худенькая жена парикмахера.
Уже три дня ждала Май Лан старого друга с горы Нгыбинь. Когда в заведение входил какой-нибудь кадровый работник, старик Шинь спрашивал у него, не слыхал ли тот о зяте, перегруппированном на Север в 1954 году. Потом, указывая на Май Лан, вздыхал:
— Жена его… Жалко её. И где он сейчас находится? Кого ни спросишь, никто не знает…
Этой ночью, часов в двенадцать, не спавшая Май Лан услыхала, что кто-то стучится в дверь. Тотчас же проснувшийся хозяин внимательно прислушался к осторожному стуку. Узнав условный сигнал, он, не зажигая лампы, тихонько отодвинул задвижку. В дом проскользнула высокая стройная фигура. Узенький лучик от маленького карманного фонарика вырывал из тьмы светлое пятнышко, чуть больше крупной фасолины. Парикмахер позвал Май Лан и прошептал:
— Бери коробочку и пойдём!
И опять узкий луч фонаря выхватывал из тьмы светлое пятнышко тропинки — чуть побольше крупной фасолины. Три тёмные тени прошли из дома в подсобное строение. Ночная тьма не позволила Май Лан рассмотреть лицо пришельца, обратившегося к ней со словами:
— Я слышал, у вас есть японские антибиотики на продажу? Не откажите в любезности, разрешите, я взгляну.
Речь незнакомца свидетельствовала о том, что это образованный человек. Май Лан вынула металлическую коробку. Он взял её, потом вынул что-то из кармана. В лучике света блеснуло металлическое изображение иероглифа счастье. Фонарик погас, и мужчина возвратил Май Лан её коробочку. Потом обратился к хозяину дома:
— Будьте добры, выйдите, пожалуйста. Повинуясь приказанию, парикмахер молча удалился.
Когда они остались вдвоём, незнакомец спросил Май Лан:
— Что вам угодно?
— Старый друг с горы Нгыбинь справляется о здоровье и хотел бы получить от вас старинные вещи, — чётко произнесла Май Лан.
Казалось, незнакомец был взволнован. Минуту помолчав, он сказал:
— Мне нужна информация! Мне так нужна информация! Что он ещё передавал мне?
— Он передал, что готовится встретить вас. Собирайтесь возвращаться.
Незнакомец глубоко вздохнул. Потом вынул из кармана узенькую металлическую трубочку, похожую на капсулу для таблеток, и протянул её Май Лан:
— Будьте добры, передайте моему другу эту вещь. Спрячьте её как можно надёжнее. Здесь и ваша судьба, и моя тоже. Мы обязаны умереть, но не допустить, чтобы эта вещь попала в руки другого человека. — Он поднялся и совсем тихо добавил: — Хозяину ни слова. Я не боюсь, что он продаст, но каждый должен знать только своё дело. Таков принцип. Будет лучше, если эту ночь вы не поспите; А завтра утром, но раньше, отправляйтесь в путь. Помните, ваша судьба в наших руках. А я… Что ж, работа закончена, и я постараюсь стереть эту строку в дневнике моей жизни. Так и передайте моему другу.
Май Лан не поняла, какой смысл незнакомец вкладывал в слова «постараюсь стереть эту строку в дневнике моей жизни», и хотела было переспросить его, но тот поднялся и пожал ей руку:
— Ну, всего вам доброго. Обещаю встретиться с вами в день победы.
Незнакомец вышел. Его тень потонула в ночном мраке. Задержавшись возле хозяина дома, он что-то сказал ему. Говорили тихо. Он скрылся в ночи.
Следующим утром, едва рассвело, Май Лан отправилась в обратный путь.
Нго Динь Тхук осторожно открыл узенькую металлическую трубочку, похожую на капсулу для таблеток. Он извлёк оттуда киноплёнку шириной восемь миллиметров. Взяв сильную лупу и включив мощную лампу, Тхук принялся разглядывать её. Через некоторое время он удовлетворённо воскликнул:
— Прекрасно! Прекрасно! Хвала господу! Надо тотчас же отправить её в лабораторию, чтобы увеличить.
Потом он извлёк из трубочки аккуратно сложенный лист бумаги, расстелил его на столе. Лист был покрыт строчками цифр и слов, которые для непосвящённого были бессмыслицей: «57 Шадек… Чыонгшон, условный знак 448… гора Вонгфу… в Сайгоне жарко… Плейку… Нго… Тхонг Тю… Нгуен Ань, 721… Кыулонг…»
Нго Динь Тхук достал из внутреннего кармана своего широкого одеянии записную книжку в красивом кожаном переплёте. Он читал слово за словом на листе, а потом, как со словарём, сверялся с этой книжкой. С каждым прочитанным словом его старческое лицо светлело. Он прочитал послание, затем перечитал его ещё раз и начал объяснять Нго Динь Кану. Радость старика передалась и его младшему брату. Нго Динь Тхук опять воскликнул:
— Хвала господу! Надо действовать немедленно. Ещё ость надежда, что наш план «ветер переменился» будет выполнен. Мы решительно померяемся силами с Вьетконгом на фронте. Он ещё дождётся!
Склонив голову, он погладил висящий на груди крест.
— Только теперь я понял, как далеко заглядывает наш брат Дьем. Профессор Ле ещё не создал такую сеть наших людей, какая задумана, но уже сделал большое дело: даёт нам информацию, действует, организует и даже размещает некоторые органы Вьетконга. Он предлагает напасть на местные организации Вьетконга. Это совпадает с нашим планом «ветер переменился». Это — вершина нашего плана. Нападение на аппарат Вьетконга и его уничтожение парализуют деятельность коммунистов. И тогда все наши неудачи в осуществлении плана «ветер переменился» уже не будут иметь никакого значения. Неожиданный удар по голове парализует их организации в подконтрольных нам районах, и тогда они попадут к нам в клетку. Надо отметить заслуги профессора Ле как верного гражданина, отдающего всего себя святому делу борьбы против коммунизма.
Спешно созвано особое совещание. Участников пятеро: председательствующий Нго Динь Кан, епископ Нго Динь Тхук, советник Фан Тхук Динь, старший полковник Ле Куанг Тунг, подполковник Фан Куанг Донг, начальник 2-го управления Центрального округа. Обсуждается вопрос о выполнении основных положений плана «ветер переменился» в целях выработки мероприятий по предотвращению окончательного его краха. А он трещал по всем швам в главном аспекте — уничтожении подпольных революционных организаций и ликвидации студенческого и молодёжного движения, а также противодействия влиянию революционного движения в периферийных областях, Братья Нго настаивали на выполнении этого плана. Они придавали большое значение этому совещанию, надеясь, что оно сыграет решающую роль и заставит «ветер перемениться», что принесёт им успех.
Первым выступил Фан Куанг Донг. Он сообщил секретную новость, которая заставила братьев Нго призадуматься.
— Ваше преосвященство, ваше превосходительство, я только что получил известие о том, что майор Смит, руководитель группы спецвойск дружественных нам Соединённых Штатов Америки, решил внезапно атаковать военный округ Донгтюон, где, по имеющимся данным, находятся места сосредоточения вьетконговцев… Операцию он начнёт завтра вечером. Подразделение спецвойск во главе с самим майором будет переброшено на вертолётах и скрытно высажено в определённом месте, откуда оно атакует предполагаемое расположение руководящих органов Вьетконга.
— А почему он единолично принял решение об операции? — возмутился Нго Динь Тхук. — Насколько верны эти сведения?
— Сведения абсолютно точные, ваше преосвященство, — подтвердил Фан Куанг Донг. — У меня есть свой человек у Смита, и поэтому мы в курсе того, чем занимаются спецвойска.
— Ни к чему бы Смиту делать так, — заворчал Нго Динь Кан. — Он, видите ли, хочет опередить нас, снять пенки. Ему нужна известность. Недавно он всячески поносил паши собственные спецвойска, созданные президентом. Надо, чтоб он узнал…
