Председатель КГБ поморщился и налил себе еще виски.
Дом, в котором нашел убежище Стоун, был расположен в районе под названием Марэ. Это была старая часть города, сохранившая национальный колорит и ставшая в последние годы из-за реконструкции, проведенной в восьмидесятых годах, одним из самых престижных мест жительства в Париже. Само здание было пятиэтажное, маленькое, причудливой треугольной формы. Этакий старый каменный остров из бежевого камня, окруженный с трех сторон тремя узенькими улочками: улицей Павэ, улицей Малера и улицей Розье. С каждой стороны был подъезд для жильцов. Кроме того, на первом этаже размещались несколько торговых предприятий: магазин ритуальных принадлежностей, итальянский ресторанчик, лавка античных товаров, бар-кафе, кондитерская и магазин Феликса Потэна, эквивалент американского «Севен-илевен».
Но комиссар парижской полиции Кристиан Ламоро не знал, что это именно то здание. Ему было известно только то, что американец исчез где-то совсем поблизости, в районе, в основном населенном православными евреями.
И поиск начался.
Ламоро отчитывался о ходе розыска перед своим начальником, шефом полиции Ренэ Меле, который в свою очередь связывался с американской разведкой, с самой верхушкой ЦРУ, как дали понять Ламоро. Они были очень заинтересованы в том, чтобы поймать этого американца. Им сообщили, что он был агентом-предателем. Меле назначил Ламоро ответственным за розыск и приказал использовать все имеющиеся в его распоряжении средства. А с таким мандатом средства были весьма значительны.
Но этот американец, этот ублюдок, скрылся от них, унесся по парижским улицам с безрассудным отчаянием сумасшедшего. Но ничего, очень скоро они найдут его. Американец сделал большую ошибку, спрятавшись именно в Марэ.
— Что вы натворили? — подозрительно спросила проститутка. — Вы скрываетесь от полиции. Я слышу сирены.
— Что случилось, мама? — Из отгороженного занавеской угла появился угловатый подросток в выцветшей рубашке и старых спортивных штанах. — Вы кто такой? — он угрожающе пошел на Стоуна.
— Подожди, Жаки, — остановила его проститутка. — Это друг. — Она опять повернулась к Чарли: — Так что вы натворили?
— Меня обвиняют в преступлении, которого я не совершал.
— В Париже?
— В Америке. Это все очень сложно. Дунаев сказал, что вы могли бы спрятать меня на ночь. — Чарли вкратце рассказал о том, что произошло.
— А почему вы не сдались? — спросил мальчик. Он явно пытался вырастить бороду, но у него это не получалось. — Если вы действительно невиновны, вам нечего бояться.
— Жаки, — предупреждающе произнесла проститутка.
— Это все очень непросто, — сказал Стоун. — Пожалуйста, позвольте мне войти.
Почти восемьдесят полицейских, отозванных из двадцати округов города, прочесывали район Марэ, обыскивая аллеи и склады, мусорники, парки и гаражи. Им было приказано не выпускать ни одного человека из этого района без проверки. Две трети жандармов должны были ходить по квартирам и обыскивать их в случае малейшего подозрения.
— Я сделаю все, о чем просит меня Федор, — сказала женщина, наливая Стоуну чашку черного кофе. — Но ведь наш дом такой крошечный. Они, конечно, придут и сюда и найдут вас.
Вдруг зазвенел телефон. Резкий и пронзительный звук заставил всех троих вздрогнуть. Женщина встала и взяла трубку.
Она с минуту поговорила, быстро произнося слова и поднимая выщипанные брови, и, повесив трубку, сказала:
— Это соседка из дома напротив. Она говорит, что полиция обыскивает их дом. Кого-то ищут. Только что обыскали ее квартиру.
— Мне необходимо где-то спрятаться, — Стоун встал со стула.
Женщина отодвинула тюль на ближайшем окне и выглянула на улицу.
— Соседка сказала, что наш дом тоже уже окружен. Я вижу, она права.
— А через крышу нельзя уйти? — Чарли адресовал свой вопрос парню, который казался слишком юным для ее сына.
— Нет, — ответил он. — Там нельзя перейти на другой дом. К вашему несчастью, наш дом стоит отдельно от других.
— А ты не мог бы чего-нибудь придумать? — настаивал Стоун. — Ведь должны же быть какие-то переходы, коридоры?
Мальчишка вдруг широко улыбнулся.
— Есть идея! Выйдем через черную лестницу!
Схватив свои вещи, Чарли вместе с подростком спустился по темной и узкой лестнице и вышел в закрытый внутренний дворик. Они старались двигаться бесшумно, зная, что любая суматоха может привлечь внимание. Минуту спустя мальчишка остановился.
— В нашем доме есть то, чего нет в других, лучших домах, — сказал он, подходя к центру дворика.
— И что это?
— Глядите.
Стоун поглядел на землю и увидел большой круглый бетонный диск, плотно вставленный в стальную рамку в четырехугольнике. Это была крышка люка.
— Мы с друзьями иногда спускаемся туда.
— Но это же канализация!
— Мне кажется, у вас не слишком большой выбор.
— Это верно, — согласился Стоун. — Но что там, внизу? Ведет этот ход куда-нибудь?
— Вы что, никогда не читали «Отверженных» Виктора Гюго? Там Жан Вальжан после того, как украл буханку хлеба, скрылся от преследования. Именно через парижскую канализацию.
— Не читал, — признался Чарли. — Я даже не смог достать билетов на этот спектакль.
Мальчик подошел к дверце в стене дома и открыл ее. Это был маленький чуланчик. Вытащив оттуда большой железный крюк, Жаки поднес его к люку и вставил в отверстие в крышке.
— Ну помогите же мне, — сказал он Стоуну.
Они вместе налегли, и в результате их совместных усилий диск наконец сдвинулся с места. Чарли и Жаки отодвинули его дальше. Из ямы сильно воняло. Стоун разглядел металлическую лестницу, уходящую в темноту. В сущности это был просто ряд стальных скоб.
— Единственная проблема в том, что мы не сможем закрыть за собой люк. Это можно сделать только снаружи. Можно, конечно, придвинуть крышку, но не до конца. Возможно, легавые посчитают, что это сделали какие-нибудь хулиганы, вроде меня и моих друзей. Ну, как, сможете вынести вонь? — спросил мальчишка несколько вызывающим тоном.
— В данный момент я могу вынести практически все, — ответил Стоун, спускаясь в люк.
Они спустились футов на пятнадцать. Вонь становилась все сильнее и сильнее. У мальчика оказался с собой фонарик. Он старался светить на стену и лестницу, но в основном освещал лишь ноги Стоуна. Спускаться по скользким и ржавым скобам было очень трудно. Нога Чарли соскользнула с последней ступени, и он неожиданно ступил в темную воду.
В основном это была вода. Они спустились в первую линию системы сточных вод и нечистот, ведущую к коллекторам, представляющим собой более широкие тоннели со стоками. Тоннель, в который они попали, был около пяти футов в ширину и шести футов в высоту. Он использовался для сбора воды из водосточных желобов, установленных на улицах. Было настолько темно, что цвета были почти неразличимы, но Стоун видел, что на поверхности воды плавает разный уличный мусор: пустые сигаретные пачки, пакеты из магазина «Ив Сен-Лоран», использованные презервативы. Каменные стены, испещренные трубами, были мокрые.
Они побежали по узкому бетонному уступу, тянущемуся вдоль зловонного потока.
— Я доведу вас до главного коллектора, — сказал мальчик. — Там вы уже сами разберетесь, куда идти. Оттуда я пойду назад.
— Отлично, — ответил Чарли. Они вброд перешли канаву. Вода доходила до бедер. — Слушай, а у тебя вообще есть имя? Как тебя зовут?
— Жак. Жаки.
— Рад был с тобой познакомиться, Жаки.
— Мы с друзьями постоянно тут лазаем. Когда выйдем из первой линии системы, будет легче. Там тоннели шире и можно идти посуху.
— А вы-то зачем сюда спускаетесь? Ради развлечения? — Стоун скривился. Запах экскрементов шел волнами, видимо, из соседних тоннелей. Они шли дальше и дальше. В некоторых местах были видны мерцающие флюоресцентные огни, проникающие в подземелье с оживленных городских улиц через решетки и крышки люков.
— Да, иногда ради развлечения. Подземные тоннели тянутся на тысячи километров, но всегда легко разобраться, где ты находишься. Видите? — Жаки указал на стену и осветил пластинку. На ней было написано название улицы, под которой они сейчас были. — Все это очень просто. Здесь налево.
Узкий тоннель вдруг уперся в другой, шире. Это была настоящая подземная река с бетонными берегами около четырех футов шириной с каждой стороны. Жаки перепрыгнул на один из уступов, Стоун последовал за ним.
— Теперь будет намного легче. Мы довольно долго сможем идти посуху. Я слышал, что еще не так давно здесь плавали на лодках. Но сейчас легавые запретили. Говорят, что грабители банков часто смывались таким способом.
