цейтноте? Ограничение времени — это отличный точильный камень для ума.
— Руслан, это я, привет, как дела?
— О, жив демон! — В голове Дзантиева прозвенела искренняя радость. — Макс, сердца у тебя нет, души у тебя нет, совести у тебя нет. Ты представляешь, что я себе уже нарисовал, какие операции напланировал? Сергей тебе трубку не передает, где вы не говорит. Ты где, я еду.
— Никуда ехать не нужно, у меня все изумительно, я только что это Хачатуру уже сказал, не волнуйся.
Руслану понадобилось намного меньше времени, чем Хачатуру, но все же секундная пауза дала мне понять, что мой безопасник все правильно услышал.
— Скажи, куда за тобой заехать? У нас тут несколько текущих вопросов зависло, без твоей живой подписи мы рискуем много денег потерять.
Молодец Руслан. Вот только ситуация иная.
— Ладно, раз только текущие вопросы, то подождет. Скоро заеду в офис, не переживай. — Я уже хотел было нажать на кнопку и прервать разговор, но услышал как Руслан торопливо выдал.
— Макс, кстати, а ты помнишь наш разговор в квартире в четверг? Вспомни реакцию на сообщение о находке в подсобке кафе, когда я это сказал кто как отреагировал, помнишь?
Я мысленно вернулся в квартиру на улице Красной. Смоделировал ситуацию. Вот я закончил рассказывать совету хронологию событий. Встал из кресла, подошел к столу и налил бокал вина, взял ролы. Руслан в это время рассказывает о том, что сделал. И когда он говорит о том, что в кафе нашли зарезанных полицейских, кто-то удивленно охает и произносит: «Они их что, обоих зарезали?». Точно, меня еще тогда зацепила формулировка, неправильный какой-то набор слов, реакция правильная, удивление, но акцент не правильный. Удивление не самому факту, а как бы тому, что обоих зарезали. Тааак, я стою спиной, и кто говорит не вижу. Но это точно Давыдов. В памяти всплывает именно его голос. Ай да Руслан, ай да сукин сын. Он получается тоже Давыдова просчитал.
— Да, Рус, я помню и с твоими выводами полностью согласен. Все, отбой. — И я нажал на красную кнопку.
Очень, очень мало времени. А писать, тем более на таком кнопочном телефоне, это то еще упражнение на мелкую моторику.
Но я успел. Я несколько минут вбивал сообщение, получил подтверждение доставки и как раз удалил и само исходящее, и подтверждение передачи, когда дверь с лязгом раскрылась.
— Да, Рус, я помню и с твоими выводами полностью согласен. Все, отбой. — Я нажал на красную кнопку и прервал разговор с главой службы безопасности.
Тааак, времени у меня очень мало. Полковник сказал, что за мной заедут через полчаса, но никто не обещал, что титовские люди будут всегда пунктуальны.
Во-первых, я проверил телефон на наличие каких-либо сообщений и заметок. Очень вероятно, что полковник ведет постоянную запись в своем кабинете. Это разумная предосторожность, которую используют многие мои знакомые, а в гос структурах это и подавно распространено сплошь и рядом. Один руководитель санэпидем станции рассказывал мне случай. Пришел к нему на прием предприниматель, у которого были проблемы с выполнение норм СанПиНа. Поговорили. Чиновник вполне обоснованно и вежливо объяснил, что ни на какие поблажки ни за какие коврижки не пойдет и предпринимателю нужно исправлять недочеты. Бизнесмен вышел, а через пять минут в кабинет влетает отряд милиции с понятыми и находят на столе, под бумагами, пачки денег. Разумеется, без отпечатков на купюрах и без подтверждения факта вымогательства дело бы всяко до суда не дошло, но попить крови честному чиновнику службисты бы могли. А тут сразу, вот вам господа офицеры видео, как предприниматель, пользуясь тем, что чиновник отошел к шкафу за документами, подкладывает в стопку бумаг пачки банкнот. Поэтому, если полковник хотел бы сказать мне что-то приватно, он бы написал это в телефоне. Ничего, никаких записей, заметок, сообщений. Даже журнал вызовов был пуст, как будто с телефона ни разу до меня никуда не звонили. Ну что ж, ответим хозяину аппарата взаимной любезностью и тоже не оставим никаких следов.
Я как мог кратко, но подробно, с именами, прописал все свои приключения. Начиная с пятницы, с момента, когда в дом пришел Зима, Ирина Николаевна и мой двойник. Про убийство Давыдова. Про администрацию, состав заговорщиков, дом Титова, тюрьму. И главное про цель заговорщиков, предполагаемую для меня роль и фармакологический ошейник.
Стандартное СМС сообщение вмещает в себя до ста сорока символов латинского алфавита либо до семидесяти знаков кириллицы. Разумеется, размер самого сообщения и в одном, и в другом случае одинаков, сто сорок байт, просто двухбайтная кодировка кириллицы дает возможность прописать меньшее количество знаков. Кстати, если в сообщение, написанное латинским шрифтом, добавить лишь одну букву русского алфавита, оно все будет восприниматься системой как написанное на кириллице, с соответствующими ограничениями. Пользователю не имеет смысла разбивать длинное сообщение на отдельные короткие самостоятельно. В теории. В теории длинное сообщение, например из двухсот символов русского алфавита, будет автоматически разбито на три входящих СМС. А вот на практике, сообщение разбиваемое на восемь и более пакетов, вполне регулярно доставляются битыми. Вообще, чем длиннее сообщение, тем меньше шанс на его корректную доставку. Поэтому я переключил клавиатуру на латиницу.
Есть старый анекдот о том, что анализируя вторую мировую войну, американские военные историки пришли к интересной теории. При боестолкновении с японцами американцы гораздо быстрее принимали решения и поэтому выигрывали скоротечные воздушные бои даже против превосходящих сил противника. Исследовав стенограммы радиоперехватов переговоров летчиков, ученые пришли к выводу, что средняя длина слова у американцев составляет 5,4 символа, а у японцев 10,6, следовательно, на отдачу приказов и подтверждение у американцев уходило почти в два раза меньше времени. Отсюда выше скорость реакции. Затем ученые проанализировали русскую речь и оказалось, что длина слова в русском языке составляет 6,4 символа на слово, однако в условиях боя русские переходят на мат и длина слова сокращается до 3,3 символа.
Матом описать в СМС мои приключения очень хотелось, но я не столь виртуозно владею этим разделом русского языка. Да и толкований в таком сообщении было бы слишком много. Поэтому я писал на английском. Знаний языка Шекспира моего главного безопасника на сто процентное понимания текста не хватит. Но он все же прошел школу ФСБ, опять же по загран командировкам поездил, поэтому понять, что это за СМС к нему приходят он сможет. Это на случай, если у телефона, который мне предоставил полковник, стоит какая-то хитрая защита отображения номера
