Анна Князева
Пленники старой Москвы
© Князева А., 2015
© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2015
* * *
В дверь постучали. Одновременно с этим в квартире снизу раздался грохот, как будто упало что-то тяжелое. Лежавший на диване старик вскочил, подбежал к двери и, прижавшись к ней ухом, грозно спросил:
– Фамилия?!
Из-за двери послышался голос:
– Рябинин Яков Иванович, ваш участковый.
– Наш участковый – Карамышев! – крикнул старик, уверенный в том, что разоблачил злоумышленника.
– Его перевели. – сообщил строгий голос. – Теперь я ваш участковый. Мне нужен Зоткин Антон Максимович.
Старик спросил дрогнувшим голосом:
– Зачем?
– Заявление на соседей писали?
– Писал! – Зоткин молниеносно открыл дверь.
В прихожую шагнул грузный немолодой офицер в звании лейтенанта полиции. Старик включил свет. Участковый раскрыл папку и вытащил из нее листок, исписанный убористым почерком.
– Ваше творчество?
– Насмешки строите? – ощетинился Зоткин.
– Реагирую на поступивший сигнал. – Участковый вернул документ в папку, после чего сунул ее под мышку, снял фуражку и вытер платком лоб. – Жара…
– Долго же вы собирались, – заметил старик.
– Я на вашем участке – только второй день. – Рябинин безрадостно улыбнулся. – Думаете, вы один жалобы пишете?
– Я свою жалобу написал третьего дня. Если бы вы отреагировали раньше, мы бы смогли пресечь.
– Пресечь что? – не понял Яков Иванович.
– Разгром помещений.
– Граждане производят ремонт в собственной квартире. Что именно вы хотите пресечь?
Зоткин ринулся к стене и ткнул пальцем в замшелую трещину.
– Вот!
– Намекаете на незаконную перепланировку?
– Именно! От их ремонта весь дом превратился в руины.
– Не нужно утрировать. Ваш дом сто пятьдесят лет простоял и еще столько же простоит. – Участковый надел фуражку и вышел на лестничную площадку. – Идемте!
– Куда? – спросил Зоткин.
– К вашим соседям.
– Зачем?
– Будем проверять законность производимых работ.
Судя по скорости, с которой Зоткин выскочил из квартиры, фраза ему очень понравилась.
Они спустились на второй этаж и подошли к старинной крашеной двери.
Прислушавшись, участковый сказал:
– Тихо…
– Только что грохотали.
Рябинин вежливо постучал. Выждав минуту, он отступился.
– Нет никого.
– Говорю вам: десять минут назад там грохотали. Днем, покуда работают, здесь не заперто… – Зоткин толкнул дверь, и она распахнулась.
В коридоре, как и во всей квартире, по-прежнему было тихо.
– Есть кто-нибудь?! – крикнул Рябинин, но ему никто не ответил.
Предупреждая неизбежный вопрос, старик поспешил сообщить:
– Рабочие никуда не уходят, обедают здесь.
Потоптавшись, участковый двинулся в глубь квартиры. Зоткин – за ним. Каждый их шаг сопровождался хрустом спрессованной пыли и ремонтного мусора.
Рябинин зло проворчал:
– Стены на месте. Следов перепланировки не вижу.
– Ломают. – Старик семенил рядом. – Я слышал – точно ломают.
Наконец они дошли до открытой двери, из которой, искрясь в солнечном свете, летела невесомая пыль.
Рябинин прошел дальше по коридору, а Зоткин сунулся в комнату.
– Идите сюда!
Рябинин обернулся:
– Что там?
– Идите, я вам говорю!
Участковый вбежал в комнату, едва не сбив с ног старика.
Паркетные полы в помещении были взломаны и свалены в дальнем углу. В провалах между лагами на почерневшей трухе лежали тела трех мужчин в запыленных спецовках. Голова одного была в крови. Двое других скрючились в неестественных позах.
– Как же так?.. – Старик прошел между лагами и схватился за сердце. – Я слышал… Они только что здесь работали.
Яков Иванович зашагал по упругим залежам мусора. Под ботинком захрустело стекло. Осмотрев тела, он достал телефон:
– Дежурный? Участковый Рябинин. Срочно присылайте наряд. Здесь – три трупа. – Назвав адрес, он посмотрел на Зоткина, распахнул настежь окно и сказал в трубку: – «Скорую» вызови.
Глава 1
Двумя неделями раньше
Красивая рыжеволосая женщина свернула с улицы и вошла через приземистую арку в замкнутый двор. Повела взглядом по окнам и остановила его на подъездной двери, возле которой стоял человек в строгом костюме.
Склонив голову, он категорично спросил:
– Катерина Ильинична?
– Здравствуйте. – Женщина протянула руку.
Ответив рукопожатием, он молча взглянул на часы.
– Простите за опоздание, – извинилась она. – Я не знаю Москвы.
– Ну, что ж… Пойдемте? – Мужчина открыл дверь, впустил ее в подъезд и тоже вошел.
У лестницы она обернулась:
– Этаж второй?
– Второй. Если вы успели заметить, всего этажей – три. Здание построено в тысяча восемьсот шестьдесят третьем году купцом Щетниковым. На первом этаже располагалась антикварная лавка. Семья жила наверху. После его смерти дом купила вдова статского советника Никуличева, чтобы сдавать его в наем. С тех пор он стал многоквартирным жилым домом. В советские времена на всех этажах были огромные коммуналки. – Поднимаясь за ней по лестнице, он спросил: – Насколько я понял, вы не москвичка?
– Я из Новосибирска.
– Решили поменять место жительства?
– Муж получил должность, пришлось переехать.
– Уверен, квартира вам подойдет. В комнатах с окнами во двор можно устроить спальню и детские.
– У нас нет детей.
Риелтор оглядел ее, словно оценивая, после чего удовлетворенно заметил:
– У вас еще все впереди.
«Эх, милый… – подумала Катерина. – Знал бы ты, сколько мне лет…»
Он остановился у двери, окрашенной коричневой краской, сунул ключ в скважину и энергично его провернул.
– Прошу вас…
Катерина зашла в коридор. В лицо пахнуло запахом слежавшейся пыли.
– Квартира много лет пустовала, – заметил риелтор.
– Почему? – спросила она.
– Этого я не знаю. – Он щелкнул выключателем.
Под потолком вспыхнула «лампочка Ильича».
– Лаконично, – Катерина усмехнулась и вошла в первую комнату, окна которой выходили на улицу.
– Шумновато… – заволновался риелтор. – Что поделать, центр города. Таких комнат только две. Окна остальных выходят во двор.
– Сколько их всего? – вернувшись в коридор, она двинулась дальше.
– Комнат? Шесть. Но раньше было девять.
– Куда делись остальные?
– В начале пятидесятых из одной квартиры сделали две.
Когда Катерина зашла в кухню, у нее вырвалось:
– Ого!
Риелтор с довольным видом оглядел просторное помещение.
– Говорю вам: квартира очень быстро уйдет.
Пропустив мимо ушей его замечание, она поочередно подошла к каждому из трех окон. Риелтор счел своим долгом ее сориентировать:
– Два на улицу, одно смотрит во двор.
– Вижу.
– Такую кухню встретишь нечасто.
– Сколько в ней метров?
– Около тридцати. – Он расстегнул портфель. – Сейчас уточню…
– Не трудитесь, – остановила его Катерина. – Метром больше, метром меньше – для меня несущественно.
– А что существенно?
Она стояла на месте, оглядывая окна, стены и дверь.
– Ощущения.
– Что вы имеете в виду?
– Смогу ли я жить в этих стенах.
Риелтор обходительно улыбнулся:
– Знаете, десять из десяти покупателей говорят о цене. И только потом – о своих ощущениях.
Катерина прошла в комнату, окна которой выходили во двор.
– О цене будете говорить с моим мужем… – она вдруг замолчала и осведомилась, глядя на дверь: – Как думаете, зачем здесь замок?
– Где? – прищурившись, риелтор склонился. – Ах, это! Здесь же коммуналка была.
– Но скважина только со стороны коридора.
– Возможно, в советские времена люди больше доверяли друг другу и запирали комнаты лишь тогда, когда уходили. – Сочтя предположение утопическим, он рассмеялся. – Глупость, конечно… Мы остановились на том, что о цене я должен говорить с вашим мужем.
– В том случае, если мне подойдет эта квартира. – Катерина открыла оконную раму и, перегнувшись через подоконник, оглядела замкнутый двор.
На слепой, без окон, противоположной стене был нарисован кот. Под ним, на бугристом асфальте, чирикая, прыгали воробьи. Издалека долетел плач грудного ребенка. Катерина закрыла окно. Ей вдруг показалось, что все это она уже видела.
– Ни одного деревца…
– Как я понимаю, квартира вам не подходит… – огорчился риелтор.
– Этого я не сказала.
– Вы забыли посмотреть санузлы.
– В них есть что-то особенное?
– Они раздельные.
– Это не новость.
– В конце коридора есть кладовая.
– Очень хорошо. – Закончив обход, Катерина вернулась к входной двери и задержалась там, словно прощаясь.
– Значит, квартира вам не понравилась… – риелтор тронул дверную ручку.
