Росс МакДональд - Ослепительный оскал

Росс МАКДОНАЛЬД

ОСЛЕПИТЕЛЬНЫЙ ОСКАЛ

1

Я увидел ее, поджидающую у дверей моей конторы. Она была коренастая, среднего роста. На ней был свободного покроя голубой жакет с голубым закрытым джемпером и накидка из голубой норки, которая не могла смягчить очертаний ее фигуры. У нее было широкое, сильно загорелое лицо и черные, коротко подстриженные волосы, еще больше подчеркивающие мальчишеские черты. Эта женщина была из тех, кто в половине девятого утра всегда на ногах, если только не были на ногах всю ночь.

Пока я отпирал дверь, она стояла поодаль и смотрела на меня снизу вверх с видом ранней пташки, выбирающей себе червяка нужного размера.

- Доброе утро, - сказал я.

- Мистер Арчер?

Не дожидаясь ответа, она протянула мне похожую на обрубок коричневую руку. Ее пожатие было крепким, как мужское. Освободив руку, она просунула ее под мой локоть, втолкнула меня в мою собственную контору и закрыла за собой дверь.

- Очень рада вас видеть, мистер Арчер.

Она уже начинала меня раздражать.

- Почему?

- Что "почему"?

- Почему вы рады меня видеть?

- Потому что... Давайте-ка сядем поудобнее, чтобы нам можно было потолковать.

Не обладая шармом, она вызывала своей настойчивостью лишь тревогу.

Она устроилась в кресле возле двери и оглядела приемную. Комната была небольшая и плохо обставленная. Женщина, видимо, отметила эти обстоятельства, но реагировала на это лишь тем, что крепко стиснула перед собой унизанные кольцами пальцы. На каждой руке было по три кольца, а в них большие бриллианты, которые выглядели настоящими.

- У меня есть для вас работа, - сказала она, обращаясь к стоящей у противоположной стены продавленной софе, покрытой зеленой имитацией кожи.

Ее манеры изменились. От девичьей живости она перешла к мальчишеской серьезности.

- Это небольшое дело, но я хорошо вам заплачу. Пятьдесят в день достаточно?

- Плюс расходы. А кто вас ко мне направил?

- Никто. Да садитесь же! Ваше имя я знаю годы, просто годы.

- Тогда у вас есть передо мной преимущество.

Ее взгляд снова обратился ко мне. От небольшой экскурсии по моей приемной он немного состарился и утомился. Под ее глазами темнели коричневато-оливковые круги. В конце концов, она, может быть, и в самом деле не спала всю ночь. Выглядела она лет на пятьдесят, несмотря на свои девичьи и мальчишеские замашки. Американки никогда не стареют, они лишь умирают, и в глазах ее я прочел порочное знание этой истины.

- Зовите меня Уной, - сказала она.

- Вы живете в Лос-Анжелесе?

- Не совсем. Но неважно, где я живу. Я скажу вам, что нужно делать, если вы хотите, чтобы я перешла к сути дела.

- Если вы не перейдете, я этого просто не переживу.

Ее твердый сухой взгляд ощупал меня почти осязаемо и остановился на моем рте.

- Выглядите вы отлично. Но мне вы кажетесь каким-то голливудским.

У меня не было настроения выслушивать комплименты. Грубоватость ее напряженного голоса, смесь заискивания и дурных манер беспокоили меня. Казалось, будто я говорил с несколькими людьми одновременно, и ни один из них не раскрывался до конца.

- Это защитная окраска. Слишком разных людей приходится встречать.

Она не покраснела. Ее лицо застыло на мгновение, и только лишь. Та ее часть, которая была несовершеннолетним юнцом, сделала мне замечание:

- У вас случайно нет привычки перерезать горло своим клиентам? А то у меня есть кое-какой опыт в отбивании к этому охоты.

- С детективами?

- С людьми. А детективы тоже люди.

- Вы сегодня просто начинены комплиментами, миссис.

- Я же сказала: зовите меня Уной. Я не гордая. Могу ли я сказать вам, что надо сделать и что установить? Вы можете взять деньги и приняться за дело?

- Деньги?

- Вот.

Она вынула из голубой кожаной сумочки банкноту и бросила ее мне с таким видом, словно она была использованным лезвием безопасной бритвы. Я поймал ее на лету. Это была стодолларовая банкнота, но я не стал ее убирать.

- Задаток всегда помогает установить обстановку доверия, - заметил я. - Я, конечно, все же перережу вам горло, но сперва дам вам нембутал.

Она мрачно обратилась к потолку:

- И почему в этих краях все такие юмористы? Вы же не ответили на мой вопрос.

- Я сделаю все, что вам угодно, если это не противозаконно и не лишено здравого смысла.

- Ничего противозаконного я не предлагаю, - резко сказала она. - И обещаю вам, что смысл будет.

- Это уже лучше.

Я положил банкноту в бумажник, где она выглядела довольно одиноко, и открыл дверь кабинета.

В нем стояло три кресла, а для четвертого места уже не было. Подняв венецианские шторы, я сел на вращающееся кресло за письменный стол. Кресло, на которое я указал ей, стояло возле стола напротив меня. Однако села она у стены, подальше от окна и света.

Скрестив ноги в брюках, она вставила сигарету в короткий золотой мундштук и прикурила от золотой зажигалки.

- Так вот, о работе, о которой я говорила. Мне нужно, чтобы вы последили за некоей особой, цветной девушкой, которая у меня работала. Она оставила мой дом две недели назад, точнее первого сентября. По-моему, это было к лучшему, так как я отделалась легким испугом, вот только она на прощание прихватила несколько моих безделушек. Пару рубиновых сережек и золотое ожерелье.

- Застрахованные?

- Нет. Они не особенно ценные. Я ценю их как память, понимаете?

Она попыталась придать своему лицу задумчивое, затуманенное воспоминаниями выражение.

- Судя по всему, это дело для полиции.

- Я так не считаю.

Лицо ее вытянулось и стало жестким, словно вырезанным из коричневого дерева.

- Вы что, не хотите заработать? Вы же зарабатываете на жизнь, выслеживая людей.

Я вынул из бумажника банкноту и бросил ее на стол.

- Очевидно не хочу.

- Не будьте таким нежным.

Она выдавила улыбку на своих жестких губах.

- По правде говоря, мистер Арчер, с людьми я круглая дура. Я чувствую себя ответственной за всех, кто бы у меня ни работал, даже если люди пользовались моими слабостями. Я испытывала к Люси настоящую привязанность, да и сейчас пожалуй, еще испытываю. Я не хочу создавать ей неприятности. У меня нет и мысли натравить на нее полицию. Все, чего я добиваюсь, - это получить возможность поговорить с ней и получить назад свои вещи. И я так надеялась, что вы мне поможете.

Она прикрыла короткими щетинистыми ресницами свои суровые черные глаза. Может быть, она и слышала вдали мелодию скрипок, я же слышал лишь шум и скрежет уличного движения, доносящиеся с бульвара.

- Помнится, вы сказали, что она негритянка.

- Мне чужды расовые предрассудки.

- Не об этом речь. Черных девушек разыскать в этом городе невозможно. Я уже пытался.

- Люси не в Лос-Анжелесе. Я знаю, где она.

- Так почему бы вам просто не пойти к ней и не потолковать?

- Я намерена это сделать. Но в начале я бы хотела получить представление об ее передвижениях. Прежде чем говорить с ней, я хочу знать, с кем она видится и прочее.

- Довольно дорогой способ искать пропавшие драгоценности. Зачем вам это нужно?

- Это уже не ваше дело.

Она попыталась сказать это весело, с девичьим кокетством, но сквозь все эти ухищрения проскальзывала враждебность.

- Пожалуй, вы правы.

Я перебросил ей банкноту через письменный стол и встал.

- Все это похоже на поиски несбывшейся мечты. Почему бы вам не обратиться по соответствующим объявлениям в "Таймсе"? Есть уйма ищеек, которые живут на строгой диете несбывшейся мечты.

- Господи, я думала, он честный человек, - сказала она словно самой себе. - Хорошо, мистер Арчер, пожалуй вы меня убедили.

Это меня не взволновало, и я изобразил на своем лице полное безразличие.

- Я очень спешу, мне некогда было искать. Готова даже признаться, что я попала в переделку.

- Которая не имеет никакого отношения к хорошенькой воровке или краже драгоценностей. Вам бы следовало придумать историю получше. Но не пытайтесь, пожалуйста.

- Я и не собираюсь. Скажу вам правду. Когда Люси работала в моем доме, она естественно узнала о моих семейных делах. Она ушла с недобрым чувством, хотя я не подала к этому причин. Есть один-два факта, огласка которых была бы для меня нежелательна. Я боюсь, что она станет о них болтать, и поэтому хочу знать, с кем она общается. На основании этого я смогу принять собственное решение.

- Если бы я знал немного больше об этих неприятных фактах...

- О них я вам не скажу, это уж точно. Я и прийти к вам решилась, потому что хочу помешать их огласки.

Эта история по-прежнему мне не нравилась, но вторая версия была лучше первой. Я снова сел.

- Какого рода работу она для вас выполняла?

Уна немного подумала.

- Главным образом, домашнюю. Она служанка. Ее полное имя Люси Чампион.

- А где она у вас работала?

- В моем доме, естественно. А уж где он находится, вам знать ни к чему.