Лариса Светличная - Царевна вечной мерзлоты

В моей квартире стоял гроб. Вот так просто стоял. На двух сдвинутых стульях. Барных стульях, между прочим, для установки гробов вообще не приспособленных! Я вошла в комнату, а он, гроб этот, стоит себе, как будто ему так и надо в моей комнате стоять. Возле него свечи и алые розы, охапка целая. Крышка гроба рядом.

В гробу лежит царевна. Волосы блестящие черные, губки пухлые алые, платье белоснежное подвенечное. Так и положено хоронить юных девушек. И ручки ее на груди сложены.

— Не поняла! — призналась я вслух.

Что бы это значило? Огляделась, вокруг никого. Живого, то есть, кроме меня. И кошки нет дома, форточка приоткрыта. Ну, правильно, кошка-то не дурная, в отличие от хозяйки. Она на гроб с открытым ртом глядеть не будет. А я стою уже пять минут и глазами хлопаю.

— Это что здесь происходит? — спросила я.

Царевна не ответила. Красивая такая. Не верю, что мертвая. Но ведь не дышит, личиком бледная, и в красном гробу. По всем внешним признакам мертвая.

У кого хватило ума такое придумать? И почему в моей квартире?! Нельзя уехать на выходные! Обычно в отсутствие хозяев из квартиры что-нибудь уносят, а мне принесли. Гроб. Чудесно. Если я расскажу кому-нибудь, что вот просто зашла в свою родную квартиру, а там гроб чужой, то мне поверят? Не поверят ведь. А кому я расскажу?

— Да кто ты такая?! — прошептала я красавице-царевне в гробу. Та, ясное дело, молчала, и глаза не открыла, мертвая ведь.

В форточку самовольно залетел сквозняк, потушив свечи. И вот тут мне стало страшно. Я попятилась к двери, выскочила на лестничную площадку, зачем-то закрыла дверь на ключ и побежала в людное место к метро. Там-то точно гробов не будет.

Надо срочно кому-то позвонить. В полицию? Так и скажу: алло, я гробы собираю, коллекцию. Один уже стоит в квартире, не хотите приехать посмотреть? Ни за что не поверят! Или приедут вместе с врачами из психушки. Кому тогда звонить? Кто может адекватно воспринять ситуацию и помочь? А в чем помочь? Гроб заколотить и закопать у подъезда? Не себе же его оставить?! А что, может начать собирать коллекцию? Покойница-то сильно хороша! Я в детстве марки собирала, а теперь буду гробы. Тем более, марки я за деньги покупала, а гробы мне просто так приносят. Сейчас вернусь, а их там уже десяток стоит, и в каждом по роскошному покойнику!

Так, прекратить истерику, Миля Николаевна! Сумочка с телефоном и всякими разными мелочами висела на плече, а дорожную сумку я у порога бросила, когда в дом вошла, она там и осталась. Сейчас она мне не нужна, телефон нужен.

И я позвонила старшему двоюродному брату.

— Понедельник — день тяжелый! — обрадовал меня брат.

— А поздороваться?

— Ты ж мне просто так не звонишь, правильно? В день рождения, и какие там еще у нас государственные праздники? Сегодня не праздник, значит, у моей дорогой сестрицы что-то случилось. И что-то такое, о чем никому знать нельзя. Ты беременна? Замуж вышла? Развелась?

— Если бы! Андрей, у меня в квартире гроб.

— Девочка включила радио, а там говорят: «Девочка-девочка, гроб на колесиках подъезжает к твоей квартире»…

— …И услышав радиопостановку по роману Герберта Уэллса «Война миров», вся Америка кинулась спасаться от нашествия инопланетян! — разозлилась я. Жди помощи от родни. Про психологию паники мне подруга Елена рассказывала — студентка психфака, если ее еще не отчислили, лентяйку.

— Милана, давай серьезно. Что случилось?

— Говорю же! В моей квартире гроб с покойником, то есть с покойницей.

— И ты не беременна и не развелась?

— Все сделаю, как ты сказал, только помоги с этим гробом!

— Так ты не шутишь?! — изменил тон брат. Наконец-то поверил. Сейчас действовать начнет. — Милана, ты сейчас возле метро, я прав? Стой на месте, я приеду.

— Андрей, прошу, никому ничего не говори!

— По радио объявлю!

Домой я тащилась медленно, брат почти силой за собой волок. Не шли у меня туда ноги. Визит в родную квартиру я оттягивала, как могла.

— Андрей, давай зайдем в магазин, гвозди купим.

— Зачем?

— Гроб заколачивать.

— Тогда и лопату, — сделал серьезное лицо брат. Не очень он мне верит, хоть и быстро приехал на метро, в машине побоялся застрять в пробке. То есть почти верит, но больше сомневается. — Могилу копать.

— Думаешь, надо? А кто будет копать? И где?

— Пошли быстрее, мелочь надоедливая.

— И еще говоришь, почему я тебе не звоню? Ты же все время обзываешься!

Мы с братом так наобщались в детстве, что перерыв в десять лет вполне допустим.

Дверь он открыл сам моими ключами, я отказалась. Мы вошли.

— О, да ты ремонт сделала! — похвалил меня брат. — Мне говорили, но я думал, что ты просто обои переклеила, а у тебя перепланировка, молодец. Сколько же ты денег потратила?

— Между прочим, это была твоя квартира! — сразу пошла я в наступление. — Если бы ты сделал нормальный ремонт, то не пришлось бы мне ничего тратить.

— Ремонт? В этой жуткой квартире на первом этаже? Я идиот?

— Сам сказал.

— Я же вижу, что ремонт недешевый, — оглядывался вокруг Андрей. — И так все со вкусом, и стиль не пошлый и не девчачий, с всякими там кружавочками…

— Ладно, спасибо, что похвалил. Чай будешь? Еще печенье есть.

— Давай. Посидим, детство вспомним. У тебя здесь и стулья барные.

— Да, красивые… Андрей!

— Что?

— Где мой гроб?!

— Какой?

— Стоял на барных стульях!

— Брось, он бы не удержался на них.

— Я тебе говорю, стоял!

— Где?

— На стульях! И свечи были! И розы!

— Да? А в гробу, говоришь, покойница?

— Да…

— Красивая, молодая, в белом платье?

— Это я по дороге рассказала?

— Это я Гоголя в детстве читал! Милана! Мне твои фантазии не нравятся! — с жалостью посмотрел на меня брат.

— И где же мой гроб? — обиженно спросила я.

— Так его покойница угнала!

— Что?

— Улетела она в нем!

— В гробу? Как?

— А ты Гоголя перечитай на досуге, там все написано, или фильм посмотри. Ведьма-панночка в гробу летала, — сообщил брат.

— Андрей, я помню все произведения Гоголя, но она ночью в церкви летала, а не днем по квартире.

— А может быть, она в окно улетела? Церковь искать?

— Окно закрыто…

— Так она его открыла, вылетела, а потом с той стороны закрыла. Или кошку твою попросила закрыть.

— Кошку? Андрей!!!

— Да, у меня красивое имя. Ты бы с документами не намудрила, и у тебя бы было красивое. Ну что, будем чай пить? — подмигнул мне брат.

— Будем…

— Слушай, сестра, ты ведь давно не ребенок, чтобы всякую чепуху сочинять. Так бы и сказала, что соскучилась и хочешь поговорить. Я бы вечером заехал. А так ты меня с работы сорвала. Не стыдно? Давай свой чай с печеньем.

Пришлось заваривать чай и целый час вспоминать детство. Когда Андрей ушел, щелкнув меня по носу и еще раз обозвав мелочью, я села на диван и решила, что надо запомнить этот день. Я сошла с ума.

К чему, интересно, гробы мерещатся? И не во сне, а наяву. Надо придумать, что к чему-то хорошему мерещатся, тогда жить станет легче. Пусть будет к деньгам. Или к здоровью. Нет, к деньгам, мне это первое в голову пришло, значит, будет к деньгам. Вот останусь я сумасшедшая и с деньгами. Признают меня недееспособной, и будет брат со мной возиться до конца моих дней. Или его. На здоровье не жалуюсь, жить буду долго. Жаль брата, не повезло. Ну, родню не выбирают.

— Миля, привет! Почему опять дверь не закрываешь? Что случилось? У тебя такое лицо! — подруга Марина вошла, озираясь, и с подозрением на меня глядя. — Я зашла спросить, как провела выходные?

Ну да, любопытство не порок. Подруги, думаю, все выходные гадали, не как я провела выходные, а с кем я их провела.

— Привет, Марина, я хорошо провела выходные, спасибо.

— Почему ты не шевелишься и в стенку смотришь?

— Думаю.

— О чем?

— Где мой гроб.

— Я читала, что какой-то святой спал в гробу. Ты так бурно провела выходные, что теперь надо молиться и спать в гробу?

— Нет, просто здесь стоял гроб, а в нем уже была покойница, и вдвоем с ней мы в один гроб не поместимся, — объяснила я подруге.

— Гроб? Да еще с покойницей? В твоем подъезде кто-то умер?

— Нет, гроб стоял в моей квартире. А в нем — мертвая царевна, красивая. И розы вокруг, и свечи.

— Да? — нахмурилась Марина. — Где же этот гроб?

— Вот и я думаю, где же он? — посетовала я. — На минутку отлучилась, а он улетел!

— Та-а-ак! — Марина села рядом со мной, заглядывая в лицо — проверяет, шучу я, или нет. Никаких шуток, все серьезно. — Улетел, говоришь? Гроб?

— Да. С царевной. В окно улетел.

— Он хрустальный был? На цепях между столбов?

— Нет, он на барных стульях стоял!