Илья Деревянко - Последняя надежда

Огни свечей и пламя камина отбрасывали причудливые блики на каменные стены. Снаружи, за окном, глумливо завывал ветер. Из леса доносились злобный хохот и визг. В комнате было свободно — огромный дубовый стол, пара стульев да небольшой сундук в углу. За столом, уткнувшись в толстую книгу с кожаным переплетом, сидел старик. На его суровом лице, изборожденном глубокими морщинами, застыло мрачное выражение. Уже две недели он пытался отыскать в старинных магических книгах ответ на важнейший вопрос, от которого зависела судьба его страны. Тяжело вздохнув, он перевернул страницу. Магические знаки сливались в одно пятно перед его измученными глазами. Он напрягся, пытаясь сфокусировать внимание. И тут… О Великий Боже! Нашел!!!

Распахнулась дверь. В комнату, цокая подкованными каблуками по каменным плитам, вошел король Влад.

Его красивое лицо с резкими и благородными чертами выглядело измученным. На висках белела седина, которой еще месяц назад у тридцатилетнего короля не было и в помине.

Услышав шаги, старик за столом медленно обернулся.

— Дядя, положение ужасное, — взволнованно заговорил Влад, нервно комкая в руках батистовый платок. — Силы тьмы наступают. Слышишь визг в лесу?! Это оборотни. Новая пакость, которую придумал проклятый Аксельрод. Слуги теперь боятся выходить из замка. А вчера пропал мой камердинер. Говорят, его утащили вурдалаки, и Дракула сделал из него чучело, которым украсил столовую! Мы погибли, дядя!!!

— Успокойся, сынок, — мягко проговорил старик. — Я нашел выход, добавил он, ткнув пальцем в открытую книгу. Король замер, весь обратившись во внимание.

— Это древнее пророчество великого Нострадамуса. Помимо нашего, есть во Вселенной и другие миры, соединенные с нами таинственной связью. Некоторые современные мудрецы называют их «паралелльными». И когда на Землю нашу падет тьма, гласит пророчество, из далекого чужого мира придет великий рыцарь Андриан, который уничтожит демонов, и солнце снова засияет над Тмутараканским королевством. Это наша последняя надежда. Вот, воодушевившись, старый волшебник ударил кулаком по древней книге, — вот заклинание, с помощью которого мы можем перенести его сюда!

— Давайте, дядя, не мешкайте, — взволнованно воскликнул Влад, делая порывистый шаг вперед.

Старик тяжело поднялся и, кряхтя, открыл сундук. На свет появилась коробочка темного дерева, украшенная золотыми молниями. В ней находилась измельченная волшебная трава. Затем он раскалил угли в жаровне и бросил туда горсть зеленого порошка. Едкий дым клубами поднялся к потолку.

— Карамбела, тариба, фар тракас, — загробным голосом старик произносил древнее заклинание. — Чурака, вар ксолита! Варрида гур ксо…

Тут дым попал волшебнику в нос, он поперхнулся и вместо магического слова «ксочура», завершавшего заклинание, произнес «ксочуча».

Сия мелочь повлекла за собой серьезные последствия.

Рыцарь Андриан так и остался в неведении насчет своей великой миссии. Однако заклинание все же сработало, только не совсем так, как ожидалось…

— Дзинь, дзинь.

— Тьфу, проклятие, может, заткнешься, наконец!

— Дзинь, дзинь.

— Прямо по мозгам долбит, сволочь! Ну хватит вам, нет меня дома! Дайте поспать человеку!

— Дзинь, дзинь.

Истощив запасы терпения, Андрюха Орлов по кличке Волына[2] с трудом разлепил глаза, витиевато выругался и, перебравшись через очередную любовницу, спавшую рядом, тяжело протопал к телефону.

Андрюха был высоким, мускулистым парнем лет тридцати, со светлыми волосами, яркими голубыми глазами и перебитым носом. Его можно было бы назвать весьма привлекательным. Правда, впечатление несколько портили складки жира на животе и боках, а также мешки под глазами: результат пьянства и прочих излишеств.

— Да! — злобно рявкнул он в трубку.

— Здравствуй, Андрюша, никак спишь еще? — вкрадчиво замурлыкал на другом конце провода Шеф.

«Черти бы тебя побрали, старый дурак!» — подумал про себя Волына, но вслух сказал совсем другое. — Что вы, Сергей Петрович, я просто в ванной был!

— Ладно, — серьезно проговорил Шеф, — собирай ребят. Чтобы через час все были у меня. Ты понял?!

— Да, конечно, — заверил его Волына и, швырнув трубку на рычаг, разразился отборной бранью. — Вот всегда так, никогда человеку отдохнуть не дадут. Вечно этого идиота черти раздирают. Волына — туда, Волына — сюда. Как пить дать, опять вообразил, что его завалить хотят, и срочно сооружает линию обороны. Теперь даже в туалет будет с охраной ходить. Три раза так было, а все ложная тревога! Впрочем, — Андрюха постепенно остывал, платит-то он неплохо, совсем неплохо, так что хрен с ним! Можно понять старика. Сейчас такое время! Осетра прихлопнули, Могилу — а кто, так и не выяснили. Могила, например, сидел тихо, как мышь, на чужую территорию не совался, кому, спрашивается, нужно было его валить? Но тем не менее две дырки в башке сделали. А если Шефа убьют, что без него делать-то будем, что кушать-то?!

Волына окончательно успокоился и начал торопливо одеваться.

— Лена, киска, — окликнул он сонную любовницу, — сделай быстрее кофе.

Та сладко потянулась и широко открыла красивые, голубые и очень глупые глаза.

— Давай, давай, — поторопил ее Андрюха, — я опаздываю!

Лена неторопливо поднялась и, плавно покачивая загорелыми бедрами, отправилась на кухню.

Андрюха тем временем жадно уставился на недопитую бутылку коньяка, стоявшую на журнальном столике.

Бог ты мой! Как похмелиться охота, прямо сил никаких нет! Голова трещит по швам. Во рту — как сто кошек нагадили. Сейчас бы стакан, ну хоть половину, вмиг полегчает! Но нельзя, Шеф недавно закодировался от алкоголизма и теперь пьяниц не выносит. Волына уже раз получил по мозгам, явившись на работу с запахом перегара.

С трудом переборов искушение, он тяжело вздохнул и отправился умываться…

Выйдя из подъезда, Волына вдруг почувствовал себя неуютно. В свежем утреннем воздухе пахло бедой. Улица в этот ранний час была пустынна. Вот только машина напротив… Еще не осознав толком, в чем дело, он ничком бросился на мостовую. Автоматная очередь прошила воздух там, где он только что стоял. Не теряя даром времени, Андрюха откатился в сторону, выхватывая из-за пазухи пистолет. Еще очередь. Осколки асфальта брызнули вверх рядом с его головой.

— Хана! — подумал он, стреляя в машину из своего «макарова». — Хоть бы одного с собой прихватить!

В этот момент на него навалилась непомерная тяжесть. Тело пронзила острая боль. «Достали-таки, гады», — запоздало мелькнуло в мозгу. В глазах заплясали багровые вспышки, тьма подхватила его, закружила и куда-то понесла…

Удивленный чеченец тупо уставился на мостовую, где только что лежал его враг. Она была абсолютно пуста, даже крови ни капли. «Аллах, Аллах, Аллах», — запричитал он, хотя был неверующим, и опрометью кинулся к своей машине.

Первое, что осознал Волына, — он лежит ничком в какой-то вонючей луже. Странно, вроде на улице не было дождя. И непонятно, почему не добили?

Он кряхтя перевернулся на спину, затем сел. Кругом шелестела от порывов ветра мокрая листва деревьев. Сквозь редкие просветы в кронах виднелось звездное небо. Андрюха понял, что находится в лесу. Каким хреном его сюда занесло? «Может, они вообразили, что он мертв, отвезли в лес и бросили?» Он осторожно ощупал свое тело: «Все цело, ни царапины!»

«Так, — соображал Андрюха, — когда я вышел из дома, было шесть утра, а теперь глухая ночь. К Шефу все равно опоздал. Значит, надо двигать до дому, принять ванну и хорошенько выпить. Да, выпить обязательно, тем более что похмелье разыгралось с новой силой».

В глубине леса раздался дикий вой — наверное, какая-нибудь собака заблудилась.

Не утруждая себя излишними размышлениями (он вообще не любил это дело), Волына безуспешно поискал пистолет и поднялся на ноги: «Куда идти, черт его знает. Однако холодно». Мокрая рубашка противно липла к телу. «Бр-р», — поежился он и зашагал наугад. Вой раздался ближе. «Бедная псина! Эх, скорей бы домой попасть». Перед глазами возникло соблазнительное видение: бутылка коньяка, лимон, нарезанный ломтиками и посыпанный сахаром.

— У-у! — Андрюха аж застонал от вожделения.

— У-у-у-у-у- у!!! — послышался рядом страшный вой, и на поляну вышла огромная собака. Глаза ее горели зеленым огнем. Собака жадно поглядела на Волыну и облизнулась.

— Хороший песик, — Волына любил животных, — ну, иди ко мне!