— А где наш сиятельный принц? — робко спросила девушка. — Я хочу его увидеть!
— Он, это, как тебе сказать, — Митька смущенно закашлялся. — Ну, в общем, принц сейчас несколько занят и сказал, чтобы мы направлялись к леснику, а он, как только освободится, нас догонит.
Диана была послушной девочкой, поэтому не стала возражать, хотя ей очень хотелось узнать, чем все-таки был занят блистательный герой.
А тем временем в покоях графа Дракулы происходило следующее. Хозяин замка, извлеченный из гроба, где он наслаждался заслуженным отдыхом, был крепко привязан к стулу. Лицо его, на котором застыло выражение глубокого ужаса, украшал огромный синяк. Две красавицы вампирши поскуливали от страха, хотя их никто не трогал. Убежать они не могли, поскольку, как известно, с восхода и до заката солнца вампиры прикованы к своим гробам. Посреди комнаты, перед стулом графа, стоял Волына, опираясь на остро заточенный осиновый кол.
— Значит, принцессу ты украл, пидор штопаный, а платить теперь не хочешь? Возмещать мне моральный ущерб!
Дракула, что-то простонав, уперся в Волыну магнетическим взглядом, пытаясь загипнотизировать его, однако толстокожему громиле это было до лампочки.
— Ну чего зенки таращишь, козел! Не хочешь по-хорошему, поговорим по-другому.
Волына отложил на время кол, порылся в кармане и что-то достал. Поняв, что это, вампир в ужасе завыл.
— Ага, не любишь, значит, — ухмыльнулся Волына и сунул графу под нос головку чеснока,[4] - нюхай, падло, нюхай! Не нравится? Тогда говори, где лавы спрятал?
Задыхающийся от отвратительного чесночного запаха, Дракула был готов отдать все что угодно, но дело в том, что он давным-давно, будучи еще человеком, все богатства свои пропил и проиграл в карты.
— Я не-не, — жалобно заскулил вампир.
— Ну, козел, ты мне надоел! — Поняв графа по-своему, обозленный Волына потянулся за осиновым колом.
— Я отдам два мешка золота! — закричал вампир, которому страх добавил сообразительности. — Но у меня здесь нет, нужно к родственникам сгонять! Через неделю, сразу после захода солнца принесу!
— Ладно, уговорил, — смягчился Волына. — Но смотри, через неделю ба-бок не будет — включаю счетчик, по мешку золота в день. А вздумаешь обмануть, в бега податься — хату твою спалю! Тебя же, козел, из-под земли достану и вот этим колом…
— Не извольте беспокоиться! — засуетился Дракула. — Все будет в лучшем виде!
В качестве залога Волына снял с пальцев Дракулы пару золотых колец с бриллиантами и отобрал у одной из вампирш жемчужное ожерелье.
— Не нойте, кровососы, — утешил он расстроенных вампиров. — Можете вычесть их стоимость из суммы долга!
Этим же вечером, после захода солнца, из окна замка Дракулы вылетели три огромные летучие мыши и, лихорадочно взмахивая крыльями, понеслись куда глаза глядят. Это Дракула подался в бега. Больше ни его, ни красавиц вампирш никто из людей не видел.
— Похоже, мы заблудились! — Митька остановился, шатаясь под тяжестью шкуры Абавула, с которой его хозяин ни в какую не желал расставаться.
— Ладно, привал, — сердито буркнул Волына, и Митька с облегчением уронил свою ношу на землю.
Принцесса присела рядом и всхлипнула.
— Ты что? — удивился Волына.
— Ноги болят!
— Ну-ка, покажи!
Нежные ножки Дианы были стерты до крови.
— Да, дела! — сочувственно пробормотал Волына. — Как же ты шла, бедняга?!
Принцесса всхлипнула еще раз.
— Ладно, не плачь. — Он погладил ее по щеке. — Сейчас что-нибудь сделаем! — В голосе его неожиданно послышались ласковые нотки, чему он и сам несказанно удивился.
Осторожно обмыв ее окровавленные ноги в ближайшем ручье, он оторвал от своей рубашки два здоровенных куска и перевязал. Затем, усевшись рядом на траву, задумался. Начинало смеркаться. Небо заволокло тучами, ветер усилился, и было ясно, что скоро пойдет дождь. Перспектива заночевать под открытым небом не вызывала у Волыны особого энтузиазма.
— Ты знаешь эти места? — обратился Волына к своему слуге. — Есть здесь жилье какое или забегаловка?
— Не ведаю сего, о повелитель!
— Тьфу, черт! — неожиданно Волыну осенила гениальная идея. — Как я раньше не сообразил!
Разыскав в окрестностях самое высокое дерево, Волына с медвежьей ловкостью вскарабкался на вершину.
— Эгей, ребята! — радостно завопил он. — Вижу дым! Ночевать будем под крышей!..
Через час они добрались до старого двухэтажного дома, на котором висела покосившаяся вывеска «Трактир».
— Эй, хозяин, открывай! — крикнул Волына, ударив в дверь ногой. (Руки у него были заняты, на них спала измученная принцесса.)
В окно высунулась рожа самого что ни на есть разбойничьего вида. Рожа была красная, небритая, левый глаз закрывало огромное бельмо, а правый жульнически бегал из стороны в сторону. Впечатление дополнял внушительный красный нос с синими прожилками, выдававший привязанность его хозяина к зеленому змию.
Трактирщик быстро ощупал взглядом потенциальных клиентов и разочарованно сморщился. Здоровенный бугай с голубыми глазами и перебитым носом, в рваной рубашке и каких-то иноземных штанах, заляпанных грязью, держал на руках девчонку в изорванном платье (корону предусмотрительный Митька спрятал в мешок, дабы не вводить в искушение местных жителей), рядом стоял совершеннейший оборванец с огромным тюком за спиной.
— Мест нет! — рявкнул трактирщик и попытался было захлопнуть окно, но бугай, перехватив девчонку в левую руку, правой схватил трактирщика за горло.
— Я те, падло, покажу «мест нет»! — прорычал он, встряхнув трактирщика так, что кости у того застучали одна о другую. — А ну, открывай живо! К тому же мы заплатим! — добавил он более миролюбиво и, отпустив трактирщика, поднес ему к носу золотое кольцо с бриллиантом. При виде золота единственный глаз хозяина вспыхнул дьявольским пламенем.
— О конечно, сиятельные господа, — засуетился он, кидаясь открывать дверь. — Все, что изволите!
Наши путники оказались в огромной задымленной комнате. Посреди возвышался каменный очаг, на котором варилось мясо. По углам стояли грубые столы из неструганых досок. На земляном полу валялись разный мусор и объедки.
Посетителей было немного: несколько подозрительных личностей с бандитскими рожами, пара девиц не первой свежести да нищий старик, робко съежившийся в уголке.
Волына плюхнулся за ближайший стол, усадив рядом проснувшуюся принцессу. При виде сего злачного заведения она сморщила носик, но ничего не сказала. Митька, с облегчением бросив в углу шкуру Абавула, пристроился напротив.
— Чего изволите, блистательные господа?! — подлетел к столу, подобострастно изогнувшись, трактирщик.
— Самого лучшего вина, мяса, хлеба и комнату с тремя кроватями, ответил Волына, облокотившись о стену. Он тоже изрядно устал за день.
Через несколько минут толстая официантка в грязном переднике притащила заказ. Вино было кислое, мясо пережаренное, хлеб черствый, но проголодавшиеся путники обрадовались и этому. Некоторое время все трое сосредоточенно жевали. Когда первый голод был утолен, Волына сытно рыгнул, ласково погладил вздувшийся живот и снова привалился к стене, лениво прихлебывая вино прямо из кувшина.
За окном послышался конский топот, затем в дверь громко постучали.
— Эй, одноглазый, открывай! — заорал сиплый голос, и трактирщик мышью кинулся на зов. Дверь широко распахнулась, и в помещение ввалились четверо крепких ребят со зверскими рожами и ножами у пояса.
— Эх-ма, погуляем, братва, повеселимся! — проревел самый здоровый из них, владелец сиплого голоса, ущипнув за задницу толстую официантку. Та кокетливо взвизгнула.
Остальные посетители при виде новых гостей, которых они, судя по всему, хорошо знали, испуганно притихли. Один лишь Волына не обратил на вошедших никакого внимания, продолжая меланхолично прихлебывать вино.
— Это страшный разбойник Вырвиглаз! — прошептал дрожащий Митька и ткнул Волыну в бок, указывая на сиплого.
— Ну и хрен с ним, — равнодушно ответил тот, прикладываясь к кувшину.
Тем временем Вырвиглаз с товарищами вольготно расположился за соседним столом. Это был здоровенный детина с грязными черными волосами, кривым носом и колючими глазами. Распахнутая безрукавка из грубой кожи выставляла на всеобщее обозрение мощную волосатую грудь и здоровенные ручищи, толщиной с ляжку обычного человека.
Трактирщик в мгновение ока притащил несколько здоровенных кувшинов вина и огромное блюдо с мясом. Рыча, как голодные собаки, разбойники набросились на еду. Сам Вырвиглаз ухватил баранью ляжку и с наслаждением обгладывал ее, шумно чавкая. На столе быстро росла груда костей. Наконец Вырвиглаз насытился, ухватил самый большой кувшин вина и вылакал его, а потом с грохотом треснул им об пол. Колючие глаза разбойника загорелись безумным огнем. Он медленно обвел взглядом помещение и наконец подыскал себе жертву: нищего старика, съежившегося в углу.
