Он сам подхватил ее сумку, она же бережно прижала к груди чемоданчик, потому что запястье жгло как огнем, у нее прямо слезы выступили на глазах.
— Ой, какая у нас дивчина! — заорал толстый санитар, впихиваясь в машину.
— Толик, иди-ка ты вперед, я сам с ней поеду, — сказал врач.
Агния вздрогнула, услышав имя Толик. Как-то стало ей нехорошо, что-то такое было связано с Толиком. Но мысли в голове крутились медленно, как черепахи на песке. Неужели у нее и правда сотрясение мозга? Этого еще не хватало!
Она очнулась, когда машина тронулась с места.
— Успокоительный укол сделать? — спросил доктор, внимательно глядя на нее. — Или капелек?
— Не надо. — Агния выпрямилась и поглядела на медика по возможности твердо. — Сама справлюсь.
Не нужно ей ничего пить, и уж тем более никаких уколов не нужно. Ей нужно сейчас сохранить ясную, трезвую голову. Приехать в офис, избавиться от проклятого чемоданчика, а потом уж она подумает, что все это значит. Может, просто пошла у нее черная полоса?
Анька, близкая подруга, например, всегда утверждает, что жизнь идет полосками, как шкура у зебры — белая, черная, потом снова белая. Но что-то черная полоска у Агнии слишком уж широкая, прямо дорога какая-то получается. Ну да ладно, все же она осталась цела после аварии, а бедный Василий Степанович в больнице. Узнать, как он там… А пока нужно собраться с силами.
Она подняла голову и встретила внимательный взгляд доктора. Нормальный взгляд такой, участливый просто. Глаза усталые, небось, сутки дежурит, морщинка на переносице. Черты лица неправильные, но все вместе производит приятное впечатление.
— Ты как? — спросил он негромко и взял ее за руку.
И Агнии захотелось вдруг прислониться к его плечу и затихнуть. Чтобы отпустило хоть ненадолго нечеловеческое напряжение последних дней. Немножко передохнуть от этой гонки. Чтобы рядом был надежный человек…
«Не расслабляться, — тут же возникла в голове трезвая мысль, — ничего еще не закончено. У тебя на руке висят полтора миллиона».
Она дернула руку, отчего запястье вспыхнуло болью. Доктор внимательно рассматривал рану.
— Сними это, — сказал он, — нужно рану обработать.
— Не могу, — соврала Агния, — ключа нет. И открыть чемоданчик не могу, — добавила она на всякий случай, — кода не знаю.
— Ну-ну, — усмехнулся он, затем вложил ей в руку пакетик, — потом, когда снимешь, обработай мазью и повязку налепи. А то еще зараза какая-нибудь привяжется.
— Спасибо…
Он отпустил, наконец, ее руку, но все качал головой.
Тут у водителя заговорила рация. Узнав, что машина свободна, диспетчер передала новый вызов.
— Повезло девушке, — сказал водитель, не оборачиваясь, — как раз мимо проедем.
Агния подумала было, что кончается ее черная полоса, но решила пока на это не рассчитывать, чтобы не спугнуть удачу.
Офис фирмы господина Борового, ныне покойного, располагался над главным его антикварным магазином. Агния не пошла через помещение салона, чтобы не пугать посетителей. Вид у нее, надо думать, не блестящий после всей этой нервотрепки.
Острым глазом, однако, она отметила, что охранник, стоящий обычно у входа, нынче вовсе не смотрит ни на улицу, ни на входящих в магазин посетителей, а читает газету. И ворот рубашки у него расстегнут, и сама рубашка несвежая, не иначе, как второй день носит. Раньше такого у них не бывало.
Правильно говорил Василий Степанович, подраспустились все за такое короткое время, кот из дому — мыши в пляс. Ох, не забыть в больницу позвонить, как он там…
Обойдя здание, она свернула во двор, ворота как раз были открыты, пропуская фургон с мебелью. Что-то привезли со склада, надо будет проверить, что там.
Хотя магазин был не в ее ведомстве, Агния наблюдала за ассортиментом, чтобы успеть напомнить шефу, если его понадобится пополнить.
Дверь служебного входа тоже была не заперта, а это уж явный непорядок. Услышав ее шаги, навстречу выскочил охранник, вытирая рот рукавом.
— Это что такое? — Она указала на дверь и нахмурила брови.
— Так они же все время ходят и ходят! — заговорил он. — То накладную забыли, то филенку потеряли, то еще что-то… Ну сил же нет все время к двери бегать!
Резкая отповедь застыла на губах Агнии. Она услышала в голосе толстого охранника непривычные наглые нотки. Раньше-то все они перед ней лебезили. Вообще у шефа дисциплина была на высоте, пикнуть не смели, знали, что, если что не так — мигом на улицу выставит. А теперь вот осмелели. Но, в конце концов, какое ей дело? У этого кабана свое начальство есть, пускай разбирается. А ей нужно избавиться от чемоданчика и ехать домой, отдохнуть хоть немного.
Агния поднялась по лестнице, прошла по полутемному коридору. Мелькнула мысль зайти в туалет, чтобы хотя бы причесаться, но чертов чемоданчик в буквальном смысле слова жег руку, так что она решила идти как есть.
Встретилась ей только уборщица, которая лениво размазывала грязь по полу. Тоже еще новшество — раньше убирали только после окончания рабочего дня, а теперь вот делают, как им удобно. Из дверей бухгалтерии выглянула озабоченная сотрудница, Агния не вспомнила, как ее зовут. Наткнувшись на Агнию взглядом, девица тихонько ахнула и скрылась в бухгалтерии.
Агния свернула в коридор, где была приемная, в которую выходили двери кабинета Борового и Лисовского, ее небольшой кабинетик был рядом с приемной — почти незаметная дверь без таблички.
В приемной сидела секретарша Нелли Леонидовна — представительная дама постбальзаковского возраста.
Если Агнию жене Борового никак не удавалось выжить, то уж молодую секретаршу она бы ни за что не потерпела. Все в офисе знали, что Алина была у шефа третьей женой, что когда-то она и сама работала секретаршей, то есть знала всю кухню.
Нелли Леонидовна отличалась нравом строгим, характер имела, как она сама выражалась, истинно петербургский, то есть холодный и ровный. Вывести ее из себя было практически невозможно, когда сердилась, она не кричала, только лицо становилось каменным, как у какой-нибудь кариатиды.
Сегодня, однако, лицо ее выражало самые обычные человеческие эмоции, а именно: обиду и злость. В приемной пахло духами, из чего Агния сделала вывод, что вдова господина Борового находится где-то неподалеку. Это ее духи — японские, «Исси Мияки», запах очень сильный, и как это муж терпел…
— Добрый день, Агния, — сухо сказала Нелли Леонидовна, загнав, надо полагать, свои эмоции глубоко внутрь. — Как долетели?
— Плохо, — буркнула Агния, иногда манеры секретаря ее раздражали. Ведь знает уже небось, что у них в аэропорту произошла накладка, но делает вид, что все как надо. Хотя, видно, ей тоже достается, одна вонь эта чего стоит.
Секретарь нажала кнопку переговорного устройства.
— Агния Иволгина здесь, — сухим голосом сказала она.
Это тоже было новое: Нелли Леонидовна никак не обратилась к тому, кто был в кабинете, раньше она никогда так не делала. Все же Боровой взял ее в свое время на работу за представительность и умение держать верный тон в любой ситуации, это она умела.
— Пусть войдет! — послышался из переговорника голос Лисовского.
Ишь ты, уже в кабинете шефа устроился. Агния свободной рукой пригладила волосы и вошла в кабинет.
Там также удушающе воняло духами, и сама хозяйка духов находилась тут же. Новоиспеченная вдова была одета в дорогущий черный костюм с весьма откровенным вырезом.
Справедливости ради следует отметить, что он очень ей шел. Все остальное тоже было на уровне — гладкая прическа, одно-единственное кольцо с бриллиантом — зато каким! Вот макияж был вызывающий, как всегда, ну в конце концов, Агнии-то какое дело…
Игорь Лисовский расположился за письменным столом Борового. Вдова сидела на диване почти напротив. Поза ее была весьма продумана — так лучше всего смотрелись ноги. Агния наклонила голову, чтобы скрыть насмешку в глазах.
— Как вы долго, — сказал Лисовский, не утруждая себя приветствием, что тоже было новостью в их отношениях.
Раньше он всегда держался с ней исключительно вежливо. Никаких намеков на панибратство или на легкий флирт — за этим Агния следила строго.
— Машина попала в аварию, — сказала Агния, решив также не устраивать реверансов, — водитель в больнице в тяжелом состоянии.
— Как так? — вскинулся Лисовский. — Я послал за вами очень опытного водителя.
Агнию неприятно резануло это «я послал». Неужели Лисовский чувствует себя уже полным хозяином? Она скосила глаза на Алину. Та смотрела перед собой нарочито равнодушным взглядом, показывая, что разговор ее не интересует, как впрочем, и сама Агния.
«Похоже, что придется подыскивать новую работу», — с грустью подумала Агния.
Она не сказала, что, по ее мнению, с аварией дело нечисто.
