На звонок шерифа Калпеппера и его помощника Хэнсона в холл вышел Дэн Уитфилд. В руке он держал утреннюю газету.
— Привет, Пепп. Что случилось? Заходите. — Он открыл сетчатую дверь.
— У меня плохие новости, Дэн.
— Ты серьезно? — Дэн Уитфилд встретился с Пеппом взглядом.
— Более чем. Скайлар дома?
Дэн Уитфилд попытался расшифровать выражение лица Хэнсона.
— Он вставал рано утром, но сейчас, думаю, опять лег. Вчера мы гуляли допоздна. — Дэн сложил газету. — Господи, Пепп! В чем дело?
Пепп взял Дэна под руку:
— Пройдем в гостиную. Моника встала? Чик, пожалуйста, разбуди Скайлара и приведи его вниз.
— Скайлар в этом замешан? — спросил Дэн. — В том, что случилось?
— Мне просто надо с ним поговорить. Пойдем присядем. Я все тебе расскажу. Но тебе лучше сесть, Дэн.
* * *
Дверь в спальню Скайлара распахнулась.
Не открывая глаз, голый, Скайлар перекатился на спину и потянулся.
— Сладко спится... — Он улыбнулся и напряг мышцы, ожидая, что Тэнди прыгнет на него.
Подойдя к кровати, Чик сцепил пальцы, поднял руки над головой и, как дровосек, опустил их на живот Скайлара.
Разом открыв глаза, Скайлар сел. Не понимая, что происходит, в полумраке комнаты, откатился к дальнему краю кровати, оказался на полу, на коленях, уперевшись в доски руками. Шумно вдохнул. Посмотрел через кровать. Поначалу разглядел только форму помощника шерифа, отполз в угол.
Прижимаясь плечами к двум холодным стенам, тяжело дыша, выставив вперед колено, одной рукой потирая живот, Скайлар разглядел человека, стоящего у изножия кровати.
— Чик! Что ты здесь делаешь?
— Одевайся, говнюк! — Чик оглядел комнату. — Где выключатель?
— Чик, ты спятил?
— Ты арестован, говнюк. — Чик вернулся к двери, нашел выключатель. Зачитал Скайлару его права.
— Который час?
— Около трех. Где твои штаны?
— Чик, ради бога, скажи, что происходит?
— Думал, мы тебя не найдем, да? Думал, это сойдет тебе с рук?
— Сойдет что?
Хэнсон нашел брошенные на стул джинсы, в которых Скайлар был в «Холлере», швырнул их все еще сидящему на полу Скайлару.
— Одевайся.
С джинсами в одной руке, прижимая вторую к животу, Скайлар подошел к комоду, достал из одного ящика трусы, из другого носки. Двигался он медленно, пытаясь сообразить, что происходит.
Хэнсон вырвал из его руки трусы и носки, зашвырнул в открытую дверь ванной.
— Хватит и гребаных штанов!
Скайлар взглянул Хэнсону в глаза:
— Чик, пожалуйста, скажи мне, в чем дело? Что случилось?
— Это ты нам расскажешь! — проорал Хэнсон. — Надевай штаны!
Скайлар надел джинсы. Собирался снять с пояса пустой чехол для ножа, когда Хэнсон ударил его по уху. Скайлар повалился на кровать.
Прежде чем Скайлар пришел в себя от удара, Хэнсон перевернул его на живот, уперся коленом в поясницу, заломил руки за спину, защелкнул на запястьях наручники.
— Чик, — говорил Скайлар в простыню. — Какого черта...
Покончив с наручниками, Хэнсон убрал колено с поясницы Скайлара, двинул его кулаком по почке.
— Чик! Сукин ты сын!
— Не смей ругаться на меня, Скайлар! — Он рывком поднял Скайлара на ноги. — Я — слуга чертова закона.
С гудящим ухом и ноющим боком, Скайлар спросил как можно спокойнее:
— Чик, пожалуйста, скажи мне, что происходит.
— Я зачитал тебе права. Шевелись, Скайлар. Вниз! И не вешай нам лапшу на уши. Не выйдет.
— У меня не застегнут ремень. Хэнсон толкнул его в плечо:
— Шевелись.
* * *
В гостиной шериф Калпеппер сидел в кресле. Дэн Уитфилд — на стуле, с посеревшим лицом. Он не поднял головы, когда вошел Скайлар. На другом стуле плакала Моника.
Хэнсон с силой толкнул Скайлара вперед.
— Мама... папа?
Слезы с новой силой брызнули из глаз Моники, когда она увидела сына, без рубашки, босиком, с незастегнутым ремнем, в наручниках.
Она встала:
— Знаешь, Пепп...
Пепп оглядел Скайлара с головы до ног, потом посмотрел на Хэнсона.
— Наручники?..
— Я зачитал ему его права, — ответил Хэнсон.
Пепп хмыкнул:
— Я же просил только разбудить его.
— Он меня разбудил. И избил. — Скайлар попытался почесать левое ухо о плечо. — Скажет мне кто-нибудь, что происходит?
Моника вновь упала на стул. Ее пальцы комкали мокрый платок.
— Мэри Лу...
— Что случилось с Мэри Лу? — Сердце Скайлара учащенно забилось. — Где она?
— Она мертва, Скайлар, — ответил Дэн. — Кто-то забил ее до смерти на берегу речки неподалеку от «Холлера».
— Этого достаточно. — Пепп поднялся.
Ни на кого не глядя, Дэн Уитфилд, прижимая руку к животу, вышел из гостиной.
— Ты был в «Холлере» прошлым вечером, Скайлар?
— Да, сэр.
— Когда ты ушел?
— В два часа ночи. Может, чуть позже.
— С Мэри Лу?
— Нет, сэр. Но я ее там видел.
— Ты там был, она там была, но порознь?
— Она пришла с другими парнями.
— С другими парнями?
— Да, сэр.
— Как тебе это понравилось?
— Сэр?
— С кем был ты?
— С Дуфусом... И с моим кузеном.
— Твоим кузеном?
— Джан-Таном.
— Джан-Тан... — Пепп порылся в памяти, вспоминая родственные связи Скайлара. — Кто это?
— Джонатан Уитфилд, — ответила ему Моника. — Сын брата Дэна. Он вчера приехал из Бостона, Пепп.
— Сын Уэйна?
— Да, — ответила Моника.
Болела отбитая почка, гудело в ухе, кровь била в виски, Скайлар не мог глубоко вдохнуть. Комната поплыла у него перед глазами. Медленно он опустился на ковер.
Стоя позади, Хэнсон ногой двинул ему по другой почке.
— Прекрати! — заорал Скайлар. — Прекрати это, Чик, а не то я тебя измолочу в кровь. Можешь мне поверить, измолочу!
— Интересно, почему ты так говоришь, Скайлар, — после короткой паузы вырвалось у Пеппа.
Вернулся Дэн Уитфилд, бледный как полотно. Бросил короткий взгляд на сына, сидящего на полу в наручниках. Тяжело опустился на стул.
— Пепп, я не понимаю, как ты сможешь арестовать Скайлара, увести его в наручниках...
— Такого намерения у меня не было. Я лишь хотел задать ему несколько вопросов. Помощник шерифа Хэнсон отнесся к порученному ему делу, скажем так, с излишним рвением.
— Сними с него наручники, Хэнсон, — тихим голосом, чуть ли не прошептал Дэн.
Пепп присел на корточки перед Скайларом. Коснулся пальцем кожаного чехла, болтающегося на ремне Скайлара. Приподнял, чтобы убедиться, что чехол пуст.
— Для чего этот чехол, Скайлар?
— Для моего ножа.
— И какой у тебя нож?
— Швейцарский армейский.
— Швейцарский армейский нож. Какого цвета твой швейцарский армейский нож, Скайлар?
— Красного.
— У тебя есть швейцарский армейский нож, Скайлар. Можешь ты мне сказать, где он сейчас?
— Должен лежать в моих шортах.
— А почему он должен лежать в твоих шортах?
— Утром я надевал шорты, когда прибирался на лужайке. Нож лежал у меня в кармане.
— А почему ты носишь нож в кармане? Почему не в этом красивом кожаном чехле?
— Шорты без ремня.
— Понятно. Ты уверен, что этим утром нож был в кармане твоих шортов?
— Да, сэр.
— Скайлар, ты видел красный швейцарский армейский нож у кого-нибудь еще?
— Нет, сэр.
Пепп посмотрел на Хэнсона:
— А ты?
Хэнсон пожал плечами:
— Я — нет. В округе Гриндаунс таких ни у кого нет.
— Нож я подарила Скайлару на Рождество несколько лет тому назад, — подала голос Моника. — Я купила его в Чарлстоне.
Уголки рта Дэна опустились.
— Наверху, когда Скайлар надевал штаны, он пытался снять чехол с ремня, — доложил Хэнсон.
— Шорты у тебя в комнате, Скайлар?
— Да, сэр.
— И твой красный швейцарский армейский нож в кармане этих шортов?
— Да, сэр. Я так думаю.
Пепп поднялся, колени у него хрустнули.
— Дэн, тебя не затруднит подняться со мной наверх в спальню Скайлара? Я бы хотел заглянуть в карманы его шортов, но только в твоем присутствии.
Дэн встал:
— А что такое, Пепп?
— Этим утром видели, как, обследуя место преступления, мы нашли красный швейцарский армейский нож в пятнадцати футах от тела Мэри Лу. Без пятнышка ржавчины. Сейчас вышеуказанный красный швейцарский армейский нож лежит в пластиковом пакете в багажнике патрульной машины.
С поникшими плечами, не сказав ни слова, Дэн Уитфилд повел шерифа наверх.
Скайлар повернулся к матери:
— Мы ездили туда утром. Тэнди и я. Искали Мэри Лу. Прошлым вечером она куда-то ушла из «Холлера»... Мы волновались.
— Тебе нет нужды убеждать меня в твоей невиновности, — ответила ему Моника.
До возвращения Пеппа и Дэна все молчали.
Пепп вернулся в гостиную первым.
— Пожалуй, пока наручники мы снимать не будем. В твоих шортах красного швейцарского армейского ножа нет, Скайлар... Нет его и в твоей комнате, во всяком случае, нам на глаза он не попался.
