– Ну, хорошо, согласен. Заслужила. Но с ней можно разобраться и позже – невелика птица.
– Нет! Именно сначала с ней и со всеми другими людьми, так или иначе помогавшими Суруляку оказаться на свободе. Чтобы он видел, как возмездие неумолимо приближается к нему самому! Как известно, ожидание смерти хуже самой смерти.
– А если этот Обмылок вздумает завести в укромное местечко какого-нибудь другого ребенка?
– Сейчас вряд ли. Он убийца, но не дурак. Побоится: он ведь только что чудом избежал наказания. Он будет выжидать, чтобы прошло какое-то время и все забыли о его преступлении, потеряли бдительность.
– Хорошо, – вздохнул Павел, – считай, что ты меня убедила. Пойду добывать сведения.
Он отключился. Я положила трубку и достала из футляра саксофон. Сегодня у меня было не самое грустное настроение, но почему-то мне захотелось сыграть одну из лирических композиций Клода Дебюсси. Обычно саксофон помогал мне справиться с дурным расположением духа, а иногда в процессе музицирования мне в голову приходило какое-нибудь оригинальное решение проблемы.
Так было и сейчас. Я играла лирическую мелодию, и мысли унеслись сначала куда-то далеко-далеко, а потом они закружились вокруг личности самого Обмылка, персоны его подружки и их дурацкого магазина. Пожалуй, надо бы поставить им под прилавок «жучок»! Всегда лучше иметь свои глаза и уши в стане врага. А если уж таковых нет, то требуется хотя бы подслушивающее устройство на худой конец… Когда-то Алина познакомила меня с хорошим электронщиком, компьютерным гением и хакером-одиночкой в одном лице, Витей Шиловым, откликающимся на ник Шило. Витя снабжал меня изготовленными и усовершенствованными им самим приспособлениями для «прослушки». Они были просты в употреблении и весьма надежны. Кроме гениальности, Витя обладал еще одной из положительных черт характера: он был удивительно скромен. Снабжая меня «жучками», он никогда не спрашивал, для чего мне это нужно.
Итак, завтра же я поеду к Вите и запасусь парой крохотных микрофончиков. А еще будет неплохо устроиться к этому уроду Обмылку на работу. Чтобы оказаться к нему поближе. Хотя лично мне было дико даже просто вообразить, как я буду работать в таком магазине.
* * *
Алина заявилась ко мне на следующий день, и опять с утра пораньше. Она прямиком направилась в кухню и рухнула там на стул.
– Слушай, Полин. У меня к тебе дело. Запишись, и притом срочно, в ШИЗНИ.
– Что мне сделать?! Шизануться? Да, при такой жизни, похоже, только это мне и осталось!
– Нет, я говорю: запишись в ШИЗНИ. Ну, что ты так на меня смотришь? ШИЗНИ.
– Это ты мне такой совет даешь?
– Да нет! ШИЗНИ – это штаб изобретателей-защитников непризнанных изобретений. Они при обществе защиты рационализаторов и изобретателей числятся. Я туда вступила и тебе советую.
– В эту шизу? Мне-то туда зачем?!
– Чтобы сплотиться, чтобы быть всем вместе. Примемся защищать изобретателей. И пусть нас будет много!
– Ага, возьмемся за руки, друзья, чтоб не шизеть поодиночке? Нет уж, извини, на мою долю и так шизы хватает. Я тут за такое дело взялась!..
Но я чувствовала, что Алина все равно не отцепится, и тогда я прибегла к часто используемой мною хитрой уловке: для начала, заплатив ей членские взносы – весьма незначительную сумму, – я пообещала в самое ближайшее время вступить в их организацию и начать шизеть вместе с ними. Как говорится, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы меня не доставало. Затем, чтобы переключить внимание подруги от шизиков-изобретателей, я круто сменила тему беседы:
– Алина, ты не представляешь, где я вчера была!
– Да? И где?
– В секс-шопе.
– Здорово! И как тебе тамошняя обстановочка?
– Алина, какая обстановочка! Ты знаешь, что там выставлено?!
– Разумеется, знаю, бывала в таких местах несколько раз.
– Как?! Ты там бывала? И что? Как тебе?
– Знаешь, у них есть очень прикольные вещицы. И, я бы даже сказала, нужные.
– Ну да, в хорошем хозяйстве, конечно, все пригодится. Посмотри, что я приобрела!
Я достала из сумки фаллоимитатор и с отвращением протянула его подруге. Она с самым деловым видом рассматривала мою покупку, вертя ее в руках.
– М-м-м… И сколько сие изделие стоит?
– Почти тысячу! Они мне еще интим-духи пытались всучить, уверяли, что от них «все мужчины начнут липнуть ко мне, как мухи к меду»!
– А разве мухи липнут к меду? По-моему, это прерогатива пчел… Так что ты решила насчет духов?
– Алина! Они стоят две тысячи! И еще неизвестно, какое именно действие проистечет от гормонов, входящих в их состав. Нет, на такой финансовый подвиг я не была готова. С меня и этой фиговины достаточно! – Я брезгливо отшвырнула фаллоимитатор на диван: – Сегодня же выброшу эту гадость!
– Подожди! Может, он действительно на что-то сгодится.
– На что? Что им можно делать?
Мы с Алиной посмотрели друг на друга и вдруг обе, как по команде, залились хохотом. Мы смеялись, держась за животы, а Алина просто сползла с кресла на пол. Насмеявшись вдоволь, я вновь завернула покупку в бумагу и положила к себе в шкаф. А что, Нечаева права: раз за него такие деньги заплачены, пусть хоть делу послужит… Правда, я пока не знала какому.
Спустившись в кухню, мы попили кофейку, и подруга вскоре уехала: ее ждали неотложные дела в ее ШИЗНИ.
Я закрыла за Алиной дверь и вернулась в свою комнату. Ну что, надо собираться и ехать, пожалуй, к Вите, за «жучками». Я набрала его номер и договорилась встретиться с Шилом в одном из интернет-кафе.
Витя сидел, как обычно, приклеившись взглядом к монитору.
– Падай, – кивнул он мне на стул, стоявший поблизости.
Я уселась. Шило продолжал щелкать кнопками клавиатуры, не обращая на меня ни малейшего внимания. Так продолжалось несколько минут. Я не обижалась и терпеливо ждала. Как человек гениальный, Витя имел свои маленькие причуды, на которые не стоило обращать внимания.
Наконец он тихо вскрикнул: «Есс!» и, довольный, повернулся ко мне:
– Слушаю вас, мадемуазель!
– Витя, мне… как всегда. Две штуки.
Я говорила тихо. Мы походили на шпионов. Я протянула Вите зажатые в руке деньги, свернутые в тонкую трубочку, он незаметно сунул их в карман, а взамен дал мне непрозрачный крохотный пакетик.
– Новье, – сказал он с гордостью, – муха не сидела! Радиус действия увеличен на четыре метра по сравнению с прошлой моделью, а слышимость улучшена на двадцать процентов. Я тут одному частному детективу продал на днях такую модель, так он теперь доволен, как сытый слон. Говорит, слышимость – супер! Я, вообще-то, хотел взять с тебя побольше за усовершенствование, ну да ладно! Ты у меня постоянный клиент, тебе – скидка. Опять же: ты часто оптом берешь. Так что, мать, пользуйся моей добротой!
– Спасибо, Витя. Родина тебя не забудет!
Я еще раз поблагодарила электронщика, попрощалась и вышла из кафе.
Мой путь вновь лежал к магазинчику Суруляка.
Я ехала на улицу Жен Декабристов и прикидывала, под каким предлогом я появлюсь там на этот раз. Гримироваться не стала, только надела большие солнечные очки и шляпу с полями, так что мое лицо практически было скрыто этими стилистическими атрибутами. Покупать всякую фигню в магазине на этот раз я, разумеется, не собиралась. Хватит с меня той тысячи, которую потратила там в прошлый раз! Я мотаюсь в это веселенькое заведеньице вовсе не затем, чтобы приносить прибыль ее владельцу. Сегодня моя задача – подсадить «жучка». Он будет моими ушами.
Не доехав до магазина целый квартал, я поняла, что впереди происходит что-то непонятное. Сначала я попала в затор, а когда через несколько минут благополучно из него выбралась, увидела, что тротуар возле суруляковского магазина заполнила толпа. Я поставила машину на обочине и подошла к людям, плотным кольцом обступившим магазин. Они что-то наперебой кричали. Я прислушалась к выкрикам:
– Убийца! Убийца! Закрывай свой похабный магазин! Извращенец! Его самого надо убить!.. Хватит здесь резиновые … продавать!.. Этому извращенцу надо кое-что отрезать!..
Зазвенело разбитое стекло. Очевидно, кто-то бросил камень в окно. Я увидела в толпе людей в милицейской форме. Они пытались разогнать народ, но расходиться никто не хотел.
– Убийца! Сжечь его вместе с его магазином!
Подъехала еще одна милицейская машина, из нее высыпал целый отряд вооруженных мужчин в камуфляжной форме. Народ стал нехотя расходиться, грозя на прощание, что они все равно сожгут Суруляка вместе с его «гнездом разврата». С балконов дома тоже кричали. Я отошла к своей машине. Отсюда мне было видно, что дверь и стены магазина исписаны матерными словами и угрозами.
Поняв, что «жучка» мне сегодня подсадить вряд ли удастся, я села в машину и уже собралась отъезжать. Вдруг я увидела Ярцева. Он быстро шел в мою сторону, размахивая на ходу рукой. Открыв переднюю дверцу, он буквально рухнул на сиденье:
– Привет!
